Князь - Бабкин Владимир Викторович - Страница 26

– Нет, Борь, это я так. Я посмотрю бумаги. Любопытная история вырисовывается… Очень любопытная… Многое объясняет.

Консорт пожал плечами. Он привык к такому давно. Царственная супруга не всеми своими думами делилась даже с ним. Надо будет – спросит у него, а в остальном он давно себя убедил, что ему вся эта политика не интересна. Собственно, интересна ему была только наука и любимая жена. Ну и дети, понятно.

Повезло ему оказаться рядом с троном, но не на нём.

Остров. Резиденция императрицы. Кабинет. 11 апреля 2015 года

– Моя государыня.

Мы с Динкой сказали это одновременно, склонив головы.

Нас разбудили ночью. Императрица вдруг приглашает нас погостить на Острове. Самолёт ждет.

Я бы понял, если бы меня одного, но если с Дианой, то тут уж думай что хочешь.

Ночью. В самолёт. И мы в разных кампусах, а не просто нас с ней подняли с одной постели.

Думай.

Что хочешь.

Чего я хочу? Чтобы меня, наконец, оставили в покое.

– Диана, я рада вас видеть на Острове. Нравится ли вам здесь?

– Здесь прекрасно и удивительно, моя государыня.

– Я рада, что вам нравится. Владимир проведёт вам экскурсию, а после мы сможем поговорить. С глазу на глаз.

Кивок напряжённой Динки.

– Да, моя государыня.

И вот мы одни с царицей.

– А теперь с места и поподробнее, что произошло в Гатчине? И не врать мне тут!

– Но, моя государыня…

Жёстко:

– Не врать!

Ну, в эту игру я тоже умею играть. Мне-то не пятнадцать лет, и я не мальчик из деревни. Тут важно не переиграть, ведь я же не мальчик из деревни.

Изображаю смятение.

– Государыня. Мне стало дурно, ну, там, недалеко от Грота. Диана оттащила меня и позвала доктора. Я не знаю, что тут сказать. В Гроте шли какие-то опыты. Я не знаю какие. Был яркий свет и какое-то оборудование. Много. Мы с Дианой как раз гуляли по парку и шли мимо Грота, когда мне вдруг стало дурно. Закружилась голова. Может, в Гроте что-то испытывали, а может, не в этом причина. Я не знаю. Динка очень испугалась. Если бы не она, я бы там точно упал. Потом набежали какие-то люди. Потом я видел, как кому-то, наверное, тоже стало плохо и его куда-то понесли. Ну, в целом примерно как-то так было…

Я лепетал ерунду, чётко выверяя каждое сказанное слово. Мне, всё же 15 лет, и я тут троюродный брат императрицы, а не мальчик. Так что…

Чувствует ли она фальшь и отмазки? Конечно. Она же не дура. Она понимает, что я явно изворачиваюсь и многое недоговариваю. Тут нельзя переиграть. Мне 15 лет и точка. А у неё явно какие-то сомнения и мысли на сей счёт, и если я буду казаться слишком взрослым…

Проблемы. Точнее, ПРОБЛЕМЫ!!!

Что-то они прознали. Как? Откуда я знаю как… Но вызов императрицей на Остров прямо посреди ночи, да ещё и с Динкой… Вопрос явно не только в Луне и не столько. Она же спрашивает про Гатчину. Что они знают о Гатчине и о том, как я тут появился? Я и сам мало что понимаю. Точнее – не понимаю ничего. Но они знают явно больше. Кто они? А кто мне скажет-то? Притащили, как щенка, и поставили пред ясны очи царицы…

А царица у нас красивая. Как хищная большая кошка. Порода Романовых за сто лет значительно улучшилась, тут не поспоришь. Слишком много было немок в моё время вокруг трона. Итальянка Иоланда явно сломала традицию, внеся новую кровь в Династию.

И глаза у неё красивые. Да так, что мороз по коже.

– Ты кто?

Ага, приехали.

– Я? Михаил Александрович Романов.

Хищная насмешливая усмешка.

– Ну, это-то понятно. Но кто ты?

– Светлейший енязь Лунный, моя государыня.

Императрица долго смотрела мне в глаза, явно стараясь в них что-то распознать. Или угадать. Уверен, что распознает и угадает. Точнее, уже распознала и угадала. Она взрослая женщина. Мы с ней ровесники. Мы одной крови и одного воспитания. Не говоря уж, что она тоже окончила Звёздный. Она не может не чувствовать, что я намного старше своих внешних пятнадцати лет. Женщины вообще больше нас, мужчин, доверяют своей интуиции и чувствам, не опираясь на логику, если она пасует. Женщины, к примеру, всегда чувствуют измену, даже если нет никаких внешних признаков, не говоря уж о доказательствах. Там, где рациональное мышление не работает, включаются женские инстинкты, этого у них не отнять. Даже вот Динка… Господи, о чём я думаю, глядя в глаза прекрасной анаконды, которая готова меня задушить?!

Взгляд я не опустил.

Твёрдо глядя ей в глаза.

А какого чёрта я должен был? Притворяться уже бессмысленно, а у меня есть Честь. Я преклоню перед императрицей голову и колено, но никогда не стану униженно вилять и оправдываться.

Я такой же Романов, как и она.

Холодная властная улыбка царицы.

– Михаил Александрович (сказано было с явным подтекстом), вы остаетесь на Острове, – снова улыбка. – В качестве гостя. Моего личного. Со всем уважением. Побеседуем. Погуляем. Вас осмотрят специалисты.

Криво усмехаюсь.

– А как же Лицей?

Ледяное.

– Лицей переживёт.

Уточняю:

– А Диана Александровна?

– Я побеседую с ней тоже. Чуть позже. Она тоже побудет тут в гостях. Перейдёте, так сказать, на дистанционное обучение. Кстати, специалисты пообщаются и со всеми, с кем вы общались. Вы с Дианой.

Продолжаю улыбаться (с некоторым вызовом).

– А что скажет мой отец?

Неотразимая улыбка:

– Он предпочтёт возрадоваться за своего чудесного сына, уж поверьте.

И, сверкнув своими белоснежными идеальными зубами, добавила:

– Добро пожаловать на Остров, Михаил Александрович.

Склоняю голову:

– Благодарю вас, моя государыня.

Что ж, добро пожаловать в реальный мир, Миша.

Остров. Вершина. 11 апреля 2015 года

– Говорят, что именно здесь Михаил Великий стоял перед тем, как уйти в свой последний поход. И смотрел в звёздное небо.

Киваю. Да, я знаю эту историю. Красивая легенда. Не знаю, насколько она правдива. Не было тогда тут никого. Кроме него. Марии. И Неба.

Легенда основана на записях самой Марии Благословенной, но я скептик. Хотя я его понимаю. Я бы тоже сделал так. Стоял бы тут, перед отходом в последний поход.

Ему было чем гордиться и зачем смотреть на звёзды.

– Что царица спрашивала?

Динка поёжилась. Видимо, разговор был не самым вежливым и приятным.

– Она из меня, прости господи, чуть душу не вынула.

Усмехаюсь.

– Порода. Это она умеет. Наследственное.

– Но ты же не такой. Ты такой добрый и ласковый. А она… Они…

Да, девочка моя, я добрый и ласковый. Потому и упустил всё со своим братом Николаем. Новые Романовы совсем другие. Но я чувствую, что тоже становлюсь таким же, как они.

Порода обновляется.

Слушали ли нас? Трудно сказать. Остров накрыт куполом непроницаемости. Его даже из космоса не слишком видно, а средств подавления тут напичкано так, что мама не горюй. Но разговаривать в резиденции точно не стоило, а тут, может, и проще. Хотя какая теперь уж разница. Всё, что Динка мне может рассказать, императрица знает и так. Мелочи несущественны.

Я прикусил травинку.

– Так что?

Диана вздохнула:

– Много и подробно расспрашивала про тот день в Гатчине, что да как было. Что я видела, что чувствовала, что ты делал, как тебе стало плохо. В общем, всё расспрашивала. Как мы летали на Луну, что ты говорил и делал, а потом по возвращении на Землю тоже. И про Ивовую Гавань. И про Лицей. И…

Она запнулась.

– Что?

Подруга неожиданно смутилась.

– Скажи.

– Спрашивала, спим ли мы с тобой. И какие у меня на тебя планы…

Узнаю сестрицу. Это она запросто.

– А ты что?

Усмешка.

– Угадай.

Лунная орбита. Корабль-улей ИБК-М147 «Звезда Космоса». 11 апреля 2015 года

Князь Оболенский стоял (насколько можно «стоять» в невесомости) на мостике. На траектории сближения находились три имперских корабля, которых вдруг перебросили с Земли. Официально для вдруг назначенной проверки готовности сил обороны Луны и для проведения внезапно назначенных манёвров космического флота.