Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов - Айлин Лин - Страница 12

– Поняла, – кивнула женщина и закрыла за собой дверь.

– Милая, – донеслось до меня со стороны кровати.

– Мамочка! – я метнулась к ней. – Как ты себя чувствуешь? – облегчению не было предела. – Тебе нужно выпить вот это. Нита скоро вернётся с новой настойкой.

– Ты что, плакала? – заметила она мои красные глаза и нос. – Не плачь, доченька. Чему быть, того не миновать. Значит, судьба у меня такая.

– Н-не говори так, – прошептала я, – вот, прими лекарство, – стараясь не разреветься снова, я взяла со стола кружку и помогла ей сделать пару глотков.

– Какая горькая жуть, никак не привыкну, – выдохнула матушка, откинулась на подушки и устало прикрыла веки.

К вечеру того же дня активированный уголь был полностью готов. Когда горшок достаточно остыл, я разломила получившееся чёрное сырьё на мелкие части, на глаз отмерила нужное количество и заставила маму всё это проглотить.

– Что это такое, Белла? – морщась, она положила первый кусочек в рот и запила водой.

– Это активированный уголь, он поможет вывести из твоего тела яд.

Послушно съев сорбент, она удивлённо пробормотала:

– На вид страшный, а на вкус пресный.

На следующее утро, когда первые лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, Джульетте стало лучше. Она даже нашла в себе силы выпить бульон и поговорить со мной почти час. Вернувшийся с опозданием отец, сменил меня у постели больной, и я оставила их наедине.

А ночью меня разбудила Агнес:

– Госпожа! Леди Джульетте плохо!

Я легла спать в платье, чтобы быть готовой в любой момент покинуть комнату, потому без проволочек на переодевание вылетела вон и побежала по коридору.

В покоях мамы находился Мортимер, он тоскливо посмотрел в мою сторону и, посторонившись, шепнул:

– Попрощайся, – после чего тихо вышел из помещения.

Отчаянно пытаясь спасти жизнь матери, мы с Нитой сначала прибегли к использованию настойки коры дуба, затем добавили активированный уголь. Всё в комплексе помогло, принеся больной первоначальное облегчение. Уголь вытянул какую-то долю ядовитых веществ из ослабленного организма. В итоге графиня почувствовала прилив сил. Но, увы, кратковременный.

Однако коварный яд змеиного корня нанёс серьёзный, необратимый урон её почкам. Эти жизненно важные органы не смогли полностью справиться с выведением токсинов, и последняя доза отравы стала фатальной.

Матушка оказалась настолько истощена и ослаблена, что её организм просто не смог противостоять губительному воздействию аристолхиевой кислоты. Увы, в условиях Средневековья, даже применение проверенных народных методов не могло обеспечить Джульетте необходимую жизнеспособную поддержку её страдающим почкам.

– Ма… мамочка! – просипела я, рухнув на колени перед ложем. Обхватила её ледяную руку.

Я видела, как постепенно краски сходят с лица Джульетты, как под глазами обозначились тёмные тени.

Слёзы потекли по моим щекам, но я не обратила на них внимания.

Матушка, единственный человек, принявший меня в этом мире без всяких подозрений, умирала.

Так и не придя в себя, она сделала последний судорожный вдох и застыла.

А я словно заледенела вся, внутри и снаружи.

Холод потери сковал члены, а в голове билась мысль, становясь всё громче, оглушая!

Там, далеко-далеко, в другом мире я не смогла спасти свою маму. Я не успела! И здесь я не успела!

И такая буря взметнулась в душе, вьюгой завыли чувства, что, казалось, разорвут изнутри. Отчаяние, боль и гнев слились в единый вихрь, и что-то древнее, спящее доселе, пробудилось в крови. Горечь потери обратилась в силу – дикую, необузданную.

Воздух вокруг сгустился, затрещал от напряжения. Кончики пальцев закололо, словно тысячи ледяных игл пронзили кожу. Я распахнула рот в беззвучном крике, чувствуя, как древняя мощь заструилась по венам, ища выход.

С трудом совладав с собой, подняла глаза и увидела Джульетту насквозь: как густая тьма заполнила её тело, концентрируясь в районе почек и печени…

И время застыло.

В ушах звенела тишина, прерываемая лишь гулким стуком моего сердца.

А потом… я дала себе волю!

Из груди вырвался крик, и комнату заполнило серебристое сияние, исходившее от моих рук.

Сила хлынула наружу ослепительным потоком. Ледяные кристаллы закружились вокруг, повинуясь моей воле, моему отчаянному желанию всё исправить! Магия, рождённая потерей, не ведала преград.

То, что пряталось глубоко внутри, то, о чём я даже не подозревала, теперь вырвалось на свободу.

И в этот момент я поняла: больше никогда, никогда не позволю смерти забрать тех, кого люблю.

– Живи, мамочка. Ты должна жить! – выдохнула я одними губами и прижала горящие огнём ладони к груди бездыханной женщины…

Глава 12. Сражение

Интерлюдия

Сумерки уже окутали замок, когда Нита закончила варить настойку. В коридорах слуги зажгли факелы, и их неровное пламя отбрасывало причудливые тени на каменные стены. Дождавшись, пока целебное зелье чуть остынет, она поспешила из кухни в покои госпожи, стараясь не расплескать драгоценное снадобье.

Весь день она металась между очагом и комнатой леди Джульетты. Лекарка сильно переживала за хозяйку: ни один человек за всё время не видел от неё ничего плохого. Графиня всегда была справедлива и даже чрезмерно добра. Её ценили все – от крестьян до мастеровых и рыцарей. Травница видела, как жители городка ходили в церковь помолиться за любимую леди Джульетту.

Также она с любопытством наблюдала за тем, что делали леди Изабелла и её служанки. И тихо про себя удивлялась: откуда взялись эта решимость, порывистость, а главное – знания у прежде тихой, послушной дочери Мортимера?

Нита вышла из коридора в общий зал и чуть не натолкнулась на отца Стефана.

– Святой отец! – слегка поклонилась женщина, прижимая к груди тёплый кувшин с настойкой. От Ниты исходил приятно-пряный травяной аромат, составлявший резкий контраст с запахом ладана, коим всегда был окутан священник.

– Ничего-ничего, – прищурил старик свои блекло-голубые глаза, в глубине которых читалось плохо скрываемое презрение к "ведьминским отварам", как он называл лекарства травницы. Его чётки тихо звякнули, когда он отстранился от спешащей женщины. – Ты куда так спешишь, дочь моя?

– В покои госпожи. Худо ей, а целебная настойка почти закончилась, вот новую приготовила.

– Уж, скорее всего, не понадобится графине твоё лекарство, – поморщился священник. – Она вот-вот Богу душу отдаст. За сим лорд Элисон и послал за мной.

– Как?! – ахнула Нита, подхватила юбки и стремглав бросилась к лестнице. Отец Стефан лишь осуждающе цокнул ей вослед, затем не спеша пошёл следом. Ноющие от артрита суставы не позволяли ему двигаться быстро.

А травница мыслями уже была там – в опочивальне графини. Рядом с плотно закрытыми дверями стояли слуги: Агнес, Ролана, рыцари. Чуть в отдалении застыл сам граф Мортимер. Владетель стоял, сцепив руки за спиной и глядя в виднеющееся в узкое окно ночное небо.

– Пропустите, – выдохнула, чуть запыхавшись, Нита. – Я настойку принесла.

– Там леди Изабелла. Хозяин приказал не беспокоить и дать дочери попрощаться с матерью.

– Я только кувшин занесу, вдруг лекарство нужно?

Нолан чуть поколебался, оглянулся на повелителя – тот даже головы в их сторону не повернул – и, сомневаясь, всё же согласно кивнул.

– Только тихо! – предупредил он и посторонился.

Нита, подойдя почти вплотную к двери, прислушалась – по ту сторону было тихо; чуть помедлив, целительница толкнула створку, та с едва слышным скрипом приоткрылась. Женщина заглянула в комнату и почти сразу нашла глазами молодую хозяйку, сидевшую на коленях с правой стороны кровати.

Просочилась в помещение, при этом стараясь быть как можно бесшумнее. Поставила кувшин на стол и собралась было уйти, как вдруг что-то необычное заставило её замереть на полушаге. В воздухе разлилось странное напряжение, от которого волоски на руках встали дыбом. Повернувшись к ложу графини, Нита увидела то, что заставило её застыть изваянием – светло-голубое свечение, струившееся из ладоней Беллы, окутывало леди Джульетту с ног до головы.