Случайная новая жизнь - Рэй Теона - Страница 1

Теона Рэй

Случайная новая жизнь

ГЛАВА 1

– Ничего не вижу, – прошептала я разочарованно. – Тот, кто меня сюда приволок, нагло наврал. Он обещал, что пламя укажет путь, когда придет время. Время, видимо, еще не пришло.

Надежда на счастливое возвращение в родной мир таяла как дым. Я захлопнула дверцу печи и вытерла сажу с ладони об старенькое платье.

Глаза болели от напряжения. Две недели изо дня в день, как одержимая пытаюсь разглядеть в очаге дорогу домой, но, кажется, меня обманули.

– Вот и хорошо! Просто замечательно! – Домовой всерьез обрадовался, а под моим укоризненным взглядом виновато хлопнул черными глазами. – И не смотри на меня так. Мне не хочется оставаться здесь одному! Девка ты вредная, но веселая, а без хозяев я зачахну.

– Продам дом кому-нибудь, и будут у тебя хозяева.

– Никому он не нужен, – домовой задрал косматую голову к пузатому потолку. – Развалится вот-вот.

Он знал, о чем говорит. Дом, если эту хибарку можно так назвать, держался на честном слове. Потолок того и гляди рухнет, вон как просел. Печь с трудом топится – дым из всех щелей так и прет. А дух дома, сгоряча названный мной Кондратием в нашу первую встречу, еще на той неделе сообщил, что в затопленном по весне подполье завелись жабы.

В первые дни, как очнулась в чужом теле, я рыдала от страха. Домовой, ранее никому не показывающийся, сжалился над несчастной и явился ко мне в полутьме. Так он, собственно, и получил свое имя. Я тогда едва инфаркт не схлопотала!

За две недели пришлось привыкнуть. И к жабам, которых временами приходилось подкармливать в обмен на ночь тишины. И к дровяной печи, которую я до переселения в этот мир в глаза не видела.

И к Кондратию… Внезапно ставшему мне другом.

– Делать-то что будем? – не унимался домовой. – Рождество на носу, а у нас на праздничный стол есть только скатерть.

– Ель поставим, и будет нам настроение, – проворчала я.

Жить как-то нужно. Не могу же я ждать чудес сложа руки? Рождество и впрямь вот-вот наступит, и ожидание праздника – единственное, что помогает мне не скатиться в уныние.

Через пыльное окно в кухню пробивался дневной свет, но такой слабый, что его хватало только чтобы не врезаться в косяки.

– Окна помой, что ли, – попросила я Кондратия. – Пойду в лес, сопру сосну.

– Чего? – домовой удивленно разинул рот.

– Спилю и принесу домой ёлку. Маленькую. Большую не донесу.

– Как это “спилю”? Тебя Виктарий со свету сживет! – не на шутку разволновался Кондратий.

– Какой еще Виктарий? – вздохнула я недовольно.

– Дух леса! Встречаться с ним искренне не рекомендую. А если ты заявишься в его царство с пилой, то уйти уже не сможешь! Думаешь, можно просто прийти, изуродовать дом Виктария и сбежать? Как бы не так!

Я только отмахнулась. Удивляться давно перестала: за две недели, или как говорит Кондратий “седмицы”, узнала, что в этом мире живут не только люди. Гномы, тролли, банши. А еще домовые и множество других различных духов. Кондратий еще говорил о драконах, но это уж совсем сказки.

Решимости принести домой ёлку я не лишилась, даже наоборот. Две седмицы назад я наряжала пышную ель в собственном роскошном доме до того, как перенеслась сюда, и сейчас мне позарез нужно хвойное дерево! Не для праздничного настроения, а как напоминание о прошлом.

Забывать его стала неотвратимо быстро, будто само мироздание стирало мне память.

Надела пальто и с уверенностью натянула валенки. Ноги девушки, чьим телом я теперь располагала, утонули в них. Обувь принадлежала явно не ей – может, добрые люди подарили, не знаю.

Впрочем, доброты от местных жителей я в свою сторону не заметила, а даже наоборот. Стоило мне только разочек показать правую руку без перчатки, совершенно случайно, как от меня принялись отмахиваться веткой омелы невесть откуда взявшейся. Откуда ж я знала, что змейка на безымянном пальце не симпатичная татуировка, а метка черного колдуна? Это уже потом Кондратий объяснил мне, что я для местных всё равно, что прокаженная.

– Окна помой, – еще раз наказала я невероятно ленивому домовому, поправшему все мои представления о хозяйственных духах домов, и вышла на улицу.

Задача предстояла не из легких: добраться по рыхлым сугробам до сарая, взять оттуда пилу, а потом по точно таким же сугробам сходить в лес и нигде по дороге не застрять.

Кондратий говорил, что возвышающиеся над поселком величественные горы защищают от ветра, поэтому снега наметает в разы больше, чем в других частях королевства.

Домовой вообще очень много разговаривает, преимущественно по ночам – почему-то именно в темное время суток он активизировался.

Я брела по сугробу, проваливаясь в него по колено. В широкие голенища набился снег и начал таять, противно холодя ноги в тонких шерстяных чулках. Но других не было. У девицы, отдавшей мне свое тело, вообще ничего не было! Ни платьев нормальных, ни косметики, ни верхней одежды.

– Угораздило же меня переселиться не в принцессу местную, а в нищенку! – бурчала я себе под нос пока не добралась до сарая.

Пила нашлась сразу же – висела на крючке у распахнутой двери. Я схватила ее и, чтобы не проваливаться в снег, легла на живот и пластом поползла в сторону леса. Благо недалеко – за огородом перед горным хребтом в небеса стремились вековые сосны, ели, кедры.

Красивая местность, между прочим, на виды я уж точно не жаловалась. Временами убеждала себя, что нахожусь на элитном горнолыжном курорте, а совсем скоро отправлюсь домой. Так мне легче жить здесь, зная, что вот-вот всё изменится. Точнее, станет как было.

Вот только виды были единственным плюсом в моей новой жизни. Наверное, я бы сошла с ума, если бы тот ненормальный колдунишка не пообещал, что смогу вернуться домой. Только надеждой на пенную горячую ванну и жила, еще немножко – мыслями о сливочной пасте с лососем.

Тряхнула головой, проглотив слюну. Желудок жалобно заныл. Еды в доме Алайи тоже не было. И чем она только питалась? Мы с Кондратием раз в день жевали вареную мерзлую картошку, от вида которой нестерпимо хотелось плакать.

Ёлки совсем не ждали вооруженную пилой меня. Они встревоженно зашумели от невесть откуда появившегося ветра, широкими лапами швырнув мне в лицо снежную крупу. Я раздраженно протерла глаза от снега и поднялась на ноги. Здесь сугробов уже не наблюдалось, снега было совсем немного.

Осмотрела толстые стволы. Закусив губу, склонила голову на плечо. Нет, такую ель мне ни за что не утащить. А хватит ли одной ветки? Точно знаю, что не хватит. Новогоднее дерево в моем прошлом доме занимало добрую треть гостиной, верхушкой проламывало потолок! Красивая была ель, пышная, а как она пахла!

За спиной раздался шорох, и редкие птицы бросились наутек, шурша крыльями. Только дятел остался на месте, продолжая яростно долбить кору.

Я не торопилась оборачиваться, полагая, что пожаловал сам Виктарий. Мысленно настраивала себя на то, что увижу мохнатое чудовище, а не прекрасного незнакомца.

– Я не возьму много, – пообещала я тому, кто был сзади, медленно делая шаг в сторону. – Господин Виктарий, мне нужна только маленькая ёлка. Или ладно уж, ветка… Но пушистая!

Безмолвно застывшие деревья пришли в движение. Тихий лес наполнился скрипом, шорохами, гулким волчьим воем. От страха моей спине пробежали мурашки, и я почти отказалась от идеи праздновать местное Рождество под хвойным деревом. Если Виктарий натравит на меня голодного волка, то сбежать точно не успею.

Сделав над собой усилие, я резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Да так и застыла в позе перекрученной бельевой веревки.

Виктарий оказался саженцем дуба. Саженец этот, высотой метра полтора, хлипкими корнями тянулся ко мне. Глаза и раззявленный рот тоже имелись, а значит, я не ошиблась – передо мной точно хозяин леса.

– Господин Виктарий, давайте я просто уйду? – Изо рта вырвался не голос – мышиный писк. Мысленно чертыхнулась, а вслух добавила: – Не уйду! Можете пугать, пытать и проклинать, но я без ёлки не уйду.