Штатский (СИ) - Ра Юрий - Страница 40

Собирая зольдбухи, Парамонов впервые обратил внимание на жетоны, висящие на груди у мертвецов. О как! И что тут есть? Какие-то буквы и цифры, причем продублированные на двух половинках алюминиевой овальной пластины с поперечной просечкой. Смертные жетоны, получается? Идея Парамонова жечь солдатские книжки, дабы превращать трупы в неопознаваемые, накрылась медным тазом. Ну и ладно, зато будет время на более тщательный…

Более тщательный шмон не случился, прерванный свистом с того места, где стоял среди зарослей Василий. Вот он вылез, чтоб его было видно, и начал энергично махать руками, передавая сообщение. Какое? А такое, к перекрестку подкатывает очередная колонна. И ни пулемета, ни вкопанных заранее мин, ни каких иных козырей у общества. И непонятно, что лучше: бежать через поле, залечь близ дороги во ржи или спрятаться между взорванных грузовиков.

— А может они и не поедут сюда. Чего им тут делать-то? Понятно же, что непроезжая дорога. — Высказал самый правильный вариант поведения фашистов Алексей.

Парамонов категорически был согласен с этой мыслью — нефиг им сюда лезть! Вряд ли они слышали взрыв, а дымок? Так он со вчерашнего дня потихоньку струится. И отсутствие ГАИшников немецкого разлива для нормальных фашистских военных не повод для расстройства, ведь так?

Так или нет, но ползать по ржаному полю было поздновато, так что весь отряд залег под машинами, приготовив к бою свои винтовки. Потому что колонна свернула в их сторону. Еще спустя минуту вся колонна остановилась, вперед проехал только первый автомобиль, легковой Опель.

Опель, значит офицеры, размышлял Парамонов. Самые смелые, раз первыми прутся? Или просто пыль за всеми глотать не хотят? Расстрелять офицеров хотелось. А еще хотелось вытащить из портфеля секретные документы, стратегические планы какие-нибудь, а потом со всем этим добром полететь к товарищу Сталину под крылышко. Как делают все попаданцы. Вот только умирать не хотелось. И сон под руку вспомнился, в котором усатый генералиссимус так и не дождался попадана. Так что маленький отряд молча лежал, не лязгая затворами. Оружие приведено к бою заранее, тупо щелкать под носом у неприятеля дураков нет.

Автомобиль остановился недалеко от первой воронки. С этого расстояния из-под моста грузовика Парамонову было видно характерную решетку радиатора и немного лобового стекла, а фашистам — табличку «Минен». Очень красноречивую табличку с очень характерным пейзажем за ней. Причем, между машин даже наблюдался достаточно свежий труп немецкого фельджандарма. Выглядело это так, словно немецкий унтер-офицер не поверил надписи на немецком языке и нашел свою мину. Германские военные даже не стали выходить из машины, автомобиль сдал задом, кое-как развернулся на плохом покрытии и поехал обратно. А потом начала разворачиваться и вся колонна. Наверняка где-то есть объезд, на котором их не ждет Парамонов со своими безумными самоделками и мужиками, взявшими в свои натруженные руки «дубину народной войны».

Фляжка шнапса, полная фляжка неразбавленного шнапса — тут должен стоять восклицательный знак. Увы, знака нет, потому что её захапала в свои загребущие руки бесполезнейшая Ольга Ивановна. Злая и нудная, она долго выговаривала по поводу того, что слава богу и председателю — в ней нет нужды как в хирурге. А если случится беда, то только она самоё и эта фляга дезинфицирующего раствора будет стоять между тупыми мужиками, которым лишь бы нажраться и их смертушкой. Мужики посмотрели на Парамонова, Парамонов покрутил головой в том смысле, что злая баба где-то права, на том и обломались.

Не разводя споров и скандалов, он позвал мужиков на добычу дров, где все трое употребили по колпачку шнапса из второй фляги. Москвичи, они ушлые. Когда мужчины вернулись, не забыв заготовленные дрова, их ждал праздничный стол. Ради разнообразия поводом для праздника стала не смерть, а жизнь, вернее рождение.

— Чего⁈ Геннадий, как это тебе исполнилось пятнадцать лет? Было же! Вы с Мишкой к нам прибились, ты сказал, тебе пятнадцать! — Возмутился Парамонов. — Наврал?

— Да чего это наврал, было пятнадцать лет без одного месяца. Всего один месячишко, самый захудалый приписал!

— Так понятно, что один не считается! — Гудел Василий. — Чего там, поздравляем!

— Ладно, Геныч. Раз такое дело, тебе от меня презент, — Александр увидел непонимание на лицах мужчин и поправился, — подарок, значит. Держи, владей, не потеряй!

Отстегнутый от пояса футлярчик с американской безотказной зажигалкой в полной тишине был передан юноше.

— Это мне⁈ Да как же! Это ж такая дорогущая вещь! Это ж такой подарок! — Генка бледнел и краснел, не в силах поверить в своё счастье. — Я не могу!

— Не дороже жизни, товарищ Петров! Можешь. А что у нас в меню праздничного банкета?

— Картофельный пирог на лопате, ягодный кисель, каша с тушенкой, — отрапортовала врачиха.

— Гуляем, мужики! Кисель овсяный, каша тоже. Зато пирог из муки! — Алексей искренне радовался застолью, организованному Ольгой Ивановной. Их всех немного задолбало овсяное меню, но роптать было не на кого. Что похопали, то и полопали. Хочешь разносолов — добудь их.

Глава 20

Хутор

На новом месте расположились с комфортом, учитывая опыт прошлых стоянок. Тем не менее, все понимали — начался август, за ним осень. И даже не надо ждать зиму для понимания временности такого житья. Парамонов вспоминал рассказы и повести, прочитанные в детстве про партизан, и не мог припомнить подробностей зимнего быта лесных воинов. Добыча тротила из снарядов была описана подробно, а вот обустройство лагерей и способы добычи продуктов как-то авторы обходили стороной. Зато про схроны бандеровцев было рассказано подробно со схемами и чуть ли не инструкциями. Но уже в другое время и не в книжках.

Не их вариант, вернее, не для этой местности. Землянку выкопать можно, даже вполне навороченную, но продукты крестьяне таскать будут только родственникам. Или если их сильно запугать. Второй вариант называется бандитизм, не их метод. А первый вариант может сработать, если добраться до родной деревни Василия. Так что их временный лагерь — он буквально еще на пару дней. Надо до осени переезжать поближе к конечной точке маршрута.

Вот только уж очень медленно это получается, если двигаться по лесам. А по дороге ехать боязно. Так что лучший вариант, одобренный всеми членами общества — ночные броски по дорогам, предваряемые дневной разведкой по-пешему. Из одной такой разведки Алексей с Генкой вернулись возбужденные, сразу было видно, что они нашли что-то интересное. Оказалось — да. В стороне от наезженной дороги и в нужном, то есть восточном направлении им попался заброшенный хутор.

— Нормально всё там! — Ярился Генка, — всяко лучше, чем в лесу-то!

— Постройки брошены года два назад, видать ушли хозяева или их забрали. Утварь соседи приличную подрастащили, но не всё. И что дюже здорово, нет следов, не наведывается туда никто. — «Дополнил» рассказ Генки-торопыги Алексей.

— Да там даже колодец действующий, дядь Саш!

— Ну раз даже колодец, то надо брать.

— Чего?

— Говорю, надо заселяться на пару дней, а там видно будет, — уточнил Парамонов. Не всегда его шутки понимали товарищи, не на тех мультиках они выросли.

— Дорогу мы запомнили с Генкой, за ночь пройти можно будет, только в конце всё заросло. Надо было подчистить…

— Ни в коем случае. Увидит кто, тоже захочет навестить то место. Пролезем, раз вы говорите, что проскочим.

Что брать из старого лагеря? Кроме пулемета и посуды всё имущество и так на телеге. Ах да, личное оружие и одежду, сушащуюся на ветках, не забыть. И кое-какие продукты. Короче говоря, навалили целую телегу, так что ехать не получится даже их единственной женщине. И неудобно сидеть, и лошадку жалко. Пословица «Баба с воза, кобыле легче» витала в воздухе, никем не произнесенная.

Переброска подразделения через местность, занятую противником, по всем статьям проходит как боевая операция. Собрали имущество, поспали немного, накормили скотину, сами поели. Пулемет с заправленной лентой был установлен на корме, то бишь на задке телеги чисто на всякий случай. Его накрыли брезентом и закидали сеном так, чтобы по первой команде можно было привести к бою. Пользуясь ночным временем, личное оружие прятать не стали. Немцы в потемках сейчас не ходят по дорогам, а мирное население вряд ли начнет сильно возмущаться, увидев пятерых путников с винтовками за спинами или автоматами на груди. Курс обучения стрельбе и обращению с немецким пистолетом-пулеметом прошли все. Парамонов вдолбил им, что стрекотать МП-40 будет и от пуза, но, если охота попадать в цель, пользователь должен откинуть приклад и упереть его в плечо. А потом еще и прицелиться. И короткими очередями! И не держаться за магазин, дабы не случилось затыка при стрельбе. И чаще менять позицию, а не стоять столбом. Лучше вообще стрелять не стоя, а с колена или лёжа, если позволяет обстановка.