Штатский (СИ) - Ра Юрий - Страница 14

Брешут всё про это чувство, когда человеку не по себе от взгляда, направленного на тебя издалека. У фашистов вместо чувства чужого неприязненного взгляда был сухпаёк, который они дружно поглощали. Только один подавился, и то не насмерть, увы. А потом немцы своими собственными руками организовали обществу любителей природы шикарный подарок. И всё решилось само и окончательно.

Но сначала, не ожидая такой радости, Парамонов отозвал своих коллег подальше от опушки, оставив одного Мишку в качестве наблюдателя. Ему не хотелось, чтобы кто-то из фашистов всё-таки поймал ощущение взгляда. Ну и был шанс, что часовой, не участвующий в развлечении едой, разглядит людей в березняке. А вот этого совсем не хотелось.

Так что, когда запыхавшийся от усердия Михаил прибежал на четвереньках точно заправская собака-разведчик, он застал очень встревоженных людей. Никаких сюрпризов от врага они не ожидали.

— Там это! Там — фашисты!

— Ну это мы и без тебя знаем, — поправил и направил Мишку на конструктив председатель, — говори конкретно, что случилось.

— Не случилось еще. Они раздеваются, сейчас купаться пойдут!

Такого хамства отряд стерпеть не мог. Купаться⁈ Перед их носом? Война идет, а они купаться⁈ Ну сейчас мы им объясним, кому можно купаться в советских речках, а кому нельзя! Так что все моментально забыли науку, которую им вдалбливал Александр и чуть не ломанулись к речке как стадо лосей.

— Стоять! Кому сказал — стоять!

— Ты чего, Александр! Время ж самое наказать немчуру!

— Шагом, скрытно, перед речкой снова ползком, как прошлый раз. Или что, моча в голову ударила? Так проссытесь сначала! — Он почти кричал на этих обалдуев. — Война идет если кто забыл. Так что даже оправляться надо осторожно и с прикрытием. А вы на врага стадом неумным поперли. Эх.

И всем стало немножко стыдно. Но хотелось поспешать, чтоб застать Гансов без штанов.

Глава 7

Брод

И у них получилось. Получилось застать врага без штанов. Правда выглядело это совсем не так, как думалось. Во-первых, немцы и не думали купаться в речке. Они собирались её форсировать, для чего один камрад был послан со слегой промерять глубины. А чего их промерять, когда воды по самые я… разведчику она даже до пояса не доходила. И это ему, самому мелкому. Видать, на то и был расчет — если этот не потонет, значит все пройдут.

Так вот, во-вторых, проклятые фашисты и преодолевать водную артерию, если этому капилляру подходит гордое звание артерии, собрались не по-людски. Смотрелось из кустов это безобразие как наиотвратитльнейший порнофильм для самых отбитых. Представьте себе: стоит в колонну по одному отделение натуральных фашистов в форме и в касках, с винтовками и всякими прочими противогазами-термосами. Но стоит оно без штанов, без трусов и босиком, потрясывая мудями. А штаны и сапоги висят на винтовках.

— Вот же мудозвоны проклятые! — зашипел кто-то сбоку.

— Тихо там! Нам же лучше. В таком виде им воевать будет несподручно. Но сильно не надейтесь. Как стрелять начнем, они мигом всё барахло поскидают, да не за штаны схватятся — за оружие.

— Да ладно, с голой жопой много не навоюют.

— Отставить немотивированный оптимизм!

— Чегось⁈

— Прекрати народ расхолаживать, Василий. Миха выцеливает первого в колонне, Генка второго, третьего — Вася, четвертого — Лёха. На мне замыкающий. Дальше огонь вести без команды, тогда сами смотрите, кто по кому садить станет. Достанется фрицу сразу две пули — это лучше, чем ни одной. Наша задача — чтоб никто не ушел. Начинает бой по моей команде. А сейчас расползаемся в две стороны, расстояние меду стрелками десять шагов.

В себе Парамонов был уверен больше, чем в остальных, потому взял на себя замыкающих. В речке у врага всего два варианта — ломиться вперед или бежать обратно. Нормально залечь не получится, если среди них нет раков. И гадать, как они поступят тоже бесполезно, нет у Парамонова никакого опыта боевых действий, знания тактики пехотных отделений вермахта — тоже. Ничего нет, кроме этих мужчин разных возрастов, винтовок и смутного ощущения, что врага надо бить. Бить везде и до последнего. До последнего врага, если точнее. До последней капли крови — не Парамонова метод.

В своих товарищах он не был уверен, тут и в себе-то никогда нельзя быть уверенным наверняка. Правда, одну проверку прошел, если не считать проверкой все те случаи на охоте, каких наберется у каждого немало. Но там звери и охотники, незлые по определению люди, просто иногда пьяные. А тут фашисты, зло в чистом виде, целый народ, решивший, что ради своего счастья следует истребить народы чужие. Просто, чтоб не мешали, не толклись рядом на Земле.

Зло ы чистом виде под мысли Александра о вечном, сверкая белыми ляжками спокойно и уверенно пошло через речку на эту сторону. Так деловито, словно делают это они уже не первый раз. Сейчас выйдут на бережок, вытрут ноги запасными портянками, оденутся по-уставному, и дальше — покорять русскую землю. А хрен вам! Огонь!

Команда «Огонь!» Александр закричал, когда первый немец уже пересёк чуть более половины реки, когда в воду втянулся весь отряд. Не отряд, отделение. А впрочем, это уже не было важно — выстрелы грянули почти одновременно и сразу же начали падать люди. «Нелюди!» — поправил себя самоназначенный командир. Хотя какой там командир, командир бы сейчас следил за обстановкой, контролировал своих бойцов, подсказывал что-то важное. Ага, сел бы на коня и скомандовал атаку поэскадронно. Сейчас дело Парамонова завалить как можно больше двуногих волков, чтоб его парням было полегче. И тем, у которых еще молоко на губах не обсохло, и зарастающим бородами.

Трое из подвергшихся обстрелу немцев мигом сбросили с винтовок сапоги и начали стрелять по кустам, не то наугад, не то по вспышкам или на звук. Двое рванули назад, не бросив свою амуницию. Одному в спину чуть выше голой жопы Парамонов чётко положил пулю. Там без шансов, жертва упала на берег, оставаясь по пояс в воде и не шевелилась. Фиг с ним, эти трое пусть стреляют по зарослям, его дело второй беглец. Если бы он не поскользнулся, был шанс его упустить: два выстрела по нему ушли в никуда. А потом щелчок всухую — патроны кончились! Эх, Александр и сам не считал патроны, и своих не учил этому. Алёша ты, а не Александр! Обойма в пиджаке — так быстрее вынимать, чем из подсумка на поясе. Почти не глядя на винтовку, вбить обойму в паз, вжать патрончики в шахту, дослать затвор — готов к стрельбе! Вот та вторая задница, вместо того чтобы залечь и начать отстреливаться, фашист побежал к кустам. А хрен тебе, от снайпера так не бегают — выстрел и сразу результат!

Перенос огня на тех, которые стояли в воде… А всё уже, нет над водой никого. Не факт, не факт, что всё уже закончилось, кабанчиком Парамонов метнулся к воде, пользуясь тем, что он самый правый в цепи. Так меньше шансов попасть под огонь своих же бойцов.

— Прекратить огонь! Кому нужно — дозарядиться! Я на контроль.

Этот бережок, как и тот был пологий, укрыться под ним негде. Да? А если сильно хочется? Если так охота жить, что кем угодно прикинешься? Как был в одежде и сапогах Александр сошел в воду и пригнулся, снижая свой силуэт. Первый осмотр под берегом ничего не дал, вроде никто не прячется. А потом что-то показалось. Ну раз показалось, то креститься будем потом! А сейчас — контрольный выстрел в то шевеление под берегом. И нет шевеления, а может и не было, не так важно. Сейчас у них контролоь.

— Алексей, Василий — я страхую, на вас контроль противника. Про обязательное достреливание врагов инструктаж уже был. Нюни пацанов про раненых, которых запрещает добивать Венская конвенция были жестко пресечены тогда. Мы не армия, на нас её положения не распространяются. Так что, ежели ОНИ тебя поймают — никакой пощады к тебе. Соответственно к ним то же обращение. А, еще момент, Германия нам не объявляла войну, так что они вообще вне всякого конвенционного поля' — пояснил Парамонов. И белорус на стал выяснять, что это за поле такое.