Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник) (СИ) - Чайлд Ли - Страница 7

Впереди возникли очертания бензоколонки.

— Просто согласитесь с тем, что года вполне достаточно. Время ждет, — сказала она.

— Конечно, — ответил Ричер. — Года достаточно. Время ждет.

В «кадиллак» влезло больше 75 литров, что обошлось Ричеру в стоимость комнаты в мотеле. Он протянул деньги в окно и жестом показал, что доллар сдачи оставляет заправщику. Он посчитал, что парень заслужил свой доллар. Термометр на приборной доске показывал, что на улице 44 градуса.

— Gracias, senyor, — сказала Кармен. — Спасибо.

— Не за что, — ответил он. — De nada, sehorita.

— Вы говорите по-испански?

— В общем, нет. Я служил везде, где только можно, поэтому знаю по нескольку слов на многих языках. И только. За исключением французского. По-французски я говорю довольно хорошо. Моя мать была француженкой. Парижанкой.

— Так вы наполовину иностранец.

— Иногда мне кажется, что больше, чем наполовину.

Она недоверчиво улыбнулась и выехала на шоссе.

— Вы должны называть меня сеньорой, у меня есть муж.

— Да. Еще какой.

Она немного помолчала. Затем глубоко вздохнула:

— В этом и заключается проблема. У меня нет года.

— Как так?

— Месяц назад его дружок-адвокат рассказал, что готовится сделка с обвинением. Лично я думаю, что Шлюп в обмен на досрочное освобождение заложит своих партнеров по бизнесу, а его второй дружок лоббирует эту сделку, пользуясь властью окружного прокурора.

— Черт! — вырвалось у Ричера.

Кармен кивнула:

— Да. Я слишком долго тянула.

— И как обстоят дела с заключением сделки? — поинтересовался Ричер.

— Она уже заключена,произнесла Кармен еле слышно.

— И когда он выходит?

Сегодня — пятница. Думаю, в понедельник.

— Может быть, он изменился. Тюрьма, бывает, меняет людей. — По ее лицу он видел, что зря тратит свое красноречие. И из своего опыта он знал, что тюрьма не меняет людей в лучшую сторону.

— Нет, Ричер. У меня большие проблемы. Гарантирую.

В ее голосе было что-то необычное.

— Почему?

— Потому что это я сообщила о нем в налоговую службу.

— Как вы это сделали?

— Я им позвонила. У них целый отдел проверяет сведения, полученные от супругов. Это один из основных приемов в их работе. Такие вещи часто случаются при разводах.

— Так почему же вы не пошли дальше и не получили развод? Муж-прtступиик — это ведь серьезное основание. В некотором роде измена.

Кармен бросила взгляд на зеркало, в котором отражался лежавший на заднем сиденье портфель.

—- Этот шаг не решает проблему Элли. Всем сразу же придет в голову, что я могу вывезти ее из штата. Шлюп будет иметь законное право потребовать, чтобы я зарегистрировала ее местонахождение, и он, несомненно, им воспользуется.

— Вы могли бы остаться в Техасе.

Она кивнула:

— Знаю, знаю. Но не могу. Я просто не могу здесь находиться. Здесь со мной было такое, о чем я хочу поскорее забыть.

Ричер пожал плечами:

— Так что вы хотите, чтобы я для вас сделал?

Она ничего не отвечала. Он стал размышлять о категории людей, которых она ему описала. Безработные ковбои и рабочие с нефтепромыслов. Мужчины, обладающие, несомненно, многочисленными талантами. Однако Ричер не был уверен, что среди них числилось умение скрываться от федеральных агентов.

— Вам нужно торопиться, — сказал он. — Два дня... Вы должны отправиться в путь прямо сейчас. Мы захватим Элли, развернем автомобиль и поедем в Вегас.

— И что мы там будем делать?

— Раздобудем документы. В Вегасе всегда можно чего-нибудь найти. Пусть даже временное. У меня есть кое-какие деньги. Если вам будет нужно, я раздобуду еще.

— Я не могу взять ваших денег. Это было бы нечестно.

— Честно или нечестно, но вам понадобятся деньги. Расплатитесь со мной потом. Затем вы вернетесь в Лос-Анджелес. Там сделаете себе новые документы.

— Нет. Я не могу бежать. Не хочу быть беглянкой. Считайте меня кем угодно, но я никогда не была нелегалом. И я не собираюсь им сейчас становиться. И Элли тоже. У меня есть гражданство. Задумайтесь, как много это значит для такого человека, как я. И я от него не откажусь.

— И каков же ваш план?

— Вы — мой план.

— Укротители быков; дубленые загривки; бывший военный полицейский — рост 195, вес 113.

— Вы хотите, чтоб я был вашим телохранителем?

Она ничего не ответила.

— Кармен, я сочувствую вам в вашей беде. Честное слово. Но я не могу быть вашим телохранителем.

Молчание. Впереди показался перекресток.

— Это просто смешно. Я могу предупредить. Припугнуть. По что будет после того, как я уеду? А рано или поздно я уеду. Не люблю задерживаться где-нибудь надолго.

Мимо них пронесся зеленый указатель, на котором было написано «Пекос — 120 км».

— Мне не нужен телохранитель, — сказала Кармен.

Ричер посмотрел на ее лицо. Оно было абсолютно непроницаемым,

— Так для чего же я вам тогда нужен? — спросил он.

Она открыла было рот. Закрыла его снова. Нервно сглотнула и не сказала ничего. Он смотрел на нее во все глаза. Ковбои, дубленые загривки, бывший военный полицейский. Могила Клея Эллисона, эпитафия, некролог в газете.

— Вы с ума сошли, — сказал он. — Забудьте об этом.

— Я не могу об этом забыть, Ричер. Я хочу, чтобы он умер. Для меня это единственный выход. К тому же он этого заслуживает.

— Скажите мне, что шутите.

— Не шучу. Я хочу, чтобы его убили.

Ричер покачал головой:

— Забудьте. Это какой-то бред.

— Я разговаривала с четырьмя разными адвокатами, и все, что они могли мне сказать, — это то, что из-за Элли я накрепко привязана к этому месту. Тогда я поехала в охранное агентство в Остин, и они сказали, что это будет шесть человек и десять тысяч долларов в неделю. Для меня это равнозначно отказу. Ричер, я пыталась действовать по закону.

Он смотрел на оживленное шоссе.

— Тогда я купила пистолет.

— Замечательно.

— И патроны. На это ушла вся моя наличность.

— Я не тот человек, который вам нужен.

— Но почему? Ведь вы убивали людей и раньше. В армии.

— Это другое дело. Вы предлагаете мне совершить хладнокровное убийство.

— Пожалуйста, Ричер. Я перебрал все варианты. Этот — единственно возможный.

— Я не собираюсь убивать парня, которого я никогда в глаза не видел.

— Он меня избивает, Ричер. Зверски. Ногами. Ему это доставляет удовольствие. Он бьет меня и смеется. Я живу в постоянном страхе.

— Так идите в полицию.

— К полицейскому. Он здесь только один. Он мне ни за что не поверит, а если и поверит, то не пошевельнет и пальцем.

Ричер промолчал.

— Я уже отчаялась, — продолжала она. — Я вас умоляю. Ну почему вы отказываетесь? Потому что я мексиканка? Белой женщине вы бы помогли? Такой, как ваша девушка? Держу пари, что она белая. Скорее всего, блондинка.

— Да, она блондинка.

— Если бы кто-то ее избивал, вы бы его убили.

«Да, убил бы», — подумал он.

— Это разные вещи, — повторил он.

— Как ее зовут? Вашу девушку?

— Джоди.

— Так вот, представьте себе, что Джоди каждый день избивает какой-нибудь маньяк с садистскими наклонностями. Она вам об этом рассказывает. Ваши действия?

«Я бы его убил», — подумал про себя он.

Она кивнула, как будто могла читать его мысли.

— Но ради меня вы этого не сделаете. Ради меня — нет, а ради нее сделаете, потому что она — гринго.

И в самом деле. Он бы сделал это для Джоди Гарбер, но не станет делать для Кармен Грир. Почему? Потому что такие вещи нельзя навязать. Кровь ударяет вам в голову, и вы реагируете. Когда вы себя контролируете, вы на подобный шаг пе пойдете. Просто, как апельсин. Если люди неправильно вели себя по отношению к нему, они получали по заслугам. Обращаться неподобающим образом с Джоди — то же самое, что неподобающим образом обращаться с ним самим. Потому что они с Джоди были единым целым. А Кармен — это не совсем то.