Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник) (СИ) - Чайлд Ли - Страница 30

«Краун-виктория» стояла на парковке у мотеля. Они прикрепили антенны к крышке багажника. Одели синие куртки поверх рубашек. Напялили сувенирные бейсболки. Проверили обоймы своих пистолетов. Высокий блондин уселся на водительское место. Женщина задержалась у двери номера и еще раз повторила: «Четыре часа. Ждешь и сматываешься».

«Ждешь и сматываешься» означало «после себя ничего не оставляй, в особенности живых свидетелей».

Ричер забрал из машины пистолет, «федэксовский» пакет и принес их на кухню к Алисе.

— Где весы? — спросил он.

Алиса открыла шкаф и поставила весы на кухонный стол. Ричер взвесил пакет. Потом спросил:

— У тебя есть отвертка?

— Под раковиной.

Он нашел ящик с инструментами и выбрал отвертку.

— Поехали обратно к зданию суда. Мне там кое-что нужно.

Она заперла квартиру и прошла вместе с ним к «фольксвагену». Они выехали в восточном направлении. Алиса припарковала машину на стоянке с тыльной стороны здания. Обойдя его кругом, они подергали дверь, выходившую на улицу. Она была плотно заперта.

— Я собираюсь ее выбить, — объявил Ричер. — Сработает сигнализация.

— Приедет полиция, — подхватила Алиса.

— Не сразу. У нас будет около трех минут.

Он отошел на два шага назад и со всей силы саданул ногой чуть выше дверной ручки. Дерево треснуло, и дверь с грохотом распахнулась. Раздался звон сигнализации.

— Подгони машину в переулок и жди меня там. Мотор не выключай, — сказал он.

Он взбежал наверх, вышиб ногой дверь в кабинете Уолкера и сразу же бросился к картотечному шкафу. Отыскал ящик на букву «П» и сунул в замочную скважину отвертку. Сломал замок и вытащил ящик.

Он уже мог различить вой далеких полицейских сирен. Он наплел то, что ему было нужно, лишь просмотрев три четверти материалов, хранившихся в ящике. Это была папка пятисантиметровой толщины. Ричер вытащил ее из ящика, засунул под мышку, промчался через секретариат и прогрохотал вниз по лестнице. Свернул в переулок и прыгнул в «фольксваген».

— Гони па юг. Едем в Красный дом, — сказал он.

Машина рванула с места. Они не успели отъехать и на полсотни метров, как Ричер увидел позади красные мигалки. Полиция Пекоса опоздала всего на минуту. Ричер успел разглядеть в двухстах метрах впереди большой седан, осторожно свернувший налево, на дорогу, шедшую к дому Алисы. Он выглядел как полицейская «краун-виктория».

— А теперь жми что есть силы, — скомандовал он. Разложив на коленях украденные бумаги, он зажег в салоне свет.

Литера «П» означала «пограничный патруль». В папке были собраны все материалы о преступлениях, совершенных двенадцать лет назад, и сообщения о принятых в связи с этим мерах. Это было не самое приятное чтиво.

Граница между Мексикой и Техасом — очень протяженная. Многие ее участки — это километры и километры выжженной солнцем земли. Обычно моторизованные патрули прочесывали местность и отлавливали мигрантов на маршруте их безнадежно долгого и трудного трех-четырехдневного перехода на север. Эта тактика была достаточно эффективной. Часто зачистки превращались в гуманитарные операции, поскольку нарушители были больны, обезвожены и обессилены.

Но однажды все внезапно изменилось.

Неожиданно в ночи появлялся ревущий грузовик, раздавались винтовочные выстрелы. От группы отбивали одного человека. Затем за одиночкой гнались километра полтора и пристреливали. После этого грузовик исчезал.

Ни одной официальной жалобы от семей погибших не поступало. В конце концов начали проводить расследование, в ходе которого было установлено примерное число погибших — семнадцать. Имя Рауля Гарсия тоже значилось в списке.

К делу прилагалась карта. Как правило, засады устраивались на участке территории площадью двести пятьдесят квадратных километров, имеющем на карте форму груши. Она почти полностью вписывалась в границы округа Эхо.

В августе, через одиннадцать месяцев после появления первых слухов, командование пограничной службы дало зеленый свет полномасштабному расследованию. В конце месяца нападения прекратились. Все фигурировавшие в деле свидетели отрицали, что они когда-либо даже приближались к границе. Шло время. Убийства прекратились, уцелевшие счастливчики строили новую жизнь. Четыре года назад дело было закрыто.

— Ну что? — спросила Алиса.

Ричер закрыл папку. Бросил ее на заднее сиденье.

— Теперь я знаю, почему она солгала насчет кольца, — объявил он.

— Почему?

— Она не врала. Она говорила правду. Потому что какой-то ювелир в Пекосе сказал ей, что это подделка, а она ему поверила. Он же всего лишь попытался ее ободрать, купив кольцо за тридцать долларов и продав за шестьдесят тысяч. То же самое случилось с некоторыми иммигрантами, упомянутыми в деле.

— Ювелир солгал?

— Я должен был понять раньше, это же так очевидно. Вероятно, тот же самый старик, к которому ходили мы.

— Но нас он не пытался обмануть.

— Не пытался. Потому что ты — хорошо одетая белая женщина, а я — большой, крепкий белый мужчина. Она же была маленькой мексиканкой — одинокой, отчаявшейся и напуганной. Он посчитал, что с ней у него может выгореть.

Алиса, не притормаживая, пронеслась через деревушку у перекрестка и проехала оставшиеся сто километров за сорок пять минут. Машина свернула в ворота и остановилась у крыльца. Было уже почти два часа ночи.

— Не выключай двигатель, — попросил Ричер. Подвел Алису к двери, распахнул ее, и они вошли в гостиную.

— Вытяни руки, — скомандовал он и снял с крюков на стене все шесть охотничьих ружей 22-го калибра. Алиса качнулась под их весом.

— Иди отнеси их в машину, — приказал он.

На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Бобби Грир, трущий спросонья глаза.

— Какого черта вы тут делаете? — спросил он.

— Отдавай остальные, — сказал Ричер. — Я реквизирую ваши ружья. Я — помощник шерифа. Ты еще не забыл?

— Никаких остальных нет.

— Ни один уважающий себя мужлан вроде тебя не удовлетворится этими «пукалками». Где тяжелый металл?

Бобби призадумался. Потом пожал плечами и сказал:

— Хорошо.

Он пересек гостиную и распахнул дверь в маленькое темное помещение, которое, вероятно, когда-то было кабинетом. Он щелкнул выключателем, и глазам Ричера предстала еще одна подставка для ружей, на которой стояло четыре «Винчестера 30—30» в прекрасном рабочем состоянии.

— Патроны? — коротко бросил Ричер.

Бобби открыл ящик в нижней части ружейной подставки и вынул оттуда картонную коробку с патронами.

— У меня есть и специальные заряды, — добавил он и достал из ящика еще одну коробку. — Самодельные. С большей убойной силой.

— Отнеси их в машину, — приказал Ричер.

Он забрал с подставки все четыре винтовки и вышел из дома вслед за Бобби. Алиса сидела в машине. Шесть охотничьих ружей грудой лежали на заднем сиденье. «Винчестеры» Ричер поставил вертикально, дулами вверх, за передним пассажирским креслом. Затем он снова обратился к Бобби:

— Я возьму на время твой джип.

Бобби не удивился.

— Ключи в машине, — сказал он.

— Вам с матерью лучше не выходить из дома, — посоветовал Ричер.

Бобби кивнул и вернулся в дом. Ричер нагнулся к двери «фольксвагена», чтобы поговорить с Алисой.

— Зачем нам десять винтовок? — спросила она.

— Десять нам не нужны. Нам нужна одна. Я просто не хочу, чтобы девять других достались плохим парням.

— Они едут сюда?

— Минут через десять они будут здесь.

— И что нам делать?

— Сейчас мы с тобой отправимся в пустыню.

— А что, будет стрельба?

— Вероятно.

— Но ты же сам сказал, что они классные стрелки.

— Когда стреляют из пистолетов. Если хочешь защититься от пистолетного огня, отойди подальше, спрячься и отвечай огнем из самого большого ружья, какое сможешь найти.

— Послушай, Ричер. Я не могу в этом участвовать, — Алиса неодобрительно покачала головой. — Это неправильно, а кроме того, я никогда не держала в руках винтовку.