Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982 - Синицын Федор Леонидович - Страница 30

Причины таких настроений советские идеологи видели в том, что «не зная достаточно глубоко жизни буржуазного Запада, некоторые советские люди оценивали его по фасаду, по внешним вывескам»[593]. Действительно, это так, однако, у капиталистической системы, разумеется, были и реальные достижения, информация о чем распространялась среди населения СССР.

Воздействие на «идеологическое сознание» советских людей оказали разработанные на Западе теории «единого индустриального общества» и «конвергенции»[594], которые породили мнение, что прогресс в СССР был «связан отнюдь не с социалистическим общественным строем, а с общими закономерностями индустриального общества»[595]. (Такие настроения появились еще в период правления Н.С. Хрущева, когда попытки совершенствования советской системы путем заимствования «лучших» элементов капитализма вызвали к жизни надежду на постепенную «конвергенцию» командной и рыночной экономик[596].) Советские идеологи отмечали, что сопряженное с ослаблением изоляции СССР развитие технических, культурных и иных контактов с зарубежными странами иногда трактовалось гражданами страны как «отказ от марксистско-ленинской идеологии», т. е. тоже путь к «конвергенции». Кроме того, как «результат индустриального развития и потребность всякого технически развитого общества» (а не как достижение Октябрьской революции) рассматривались и достижения СССР в разных сферах, и некоторые недостатки советской системы — например, ее бюрократизированность. Все это, по мнению части советских граждан, означало, «что социализм в общем социально не так уже отличается от капитализма»[597].

Таким образом, во второй половине 1960-х гг. в массовом сознании населения СССР произошел рост «негативных» для советского режима тенденций. Одной из его причин были «десакрализация» И.В. Сталина и принудительное отстранение от власти Н.С. Хрущева. Отсутствие демократии и замыкание всего, что происходит в стране, на личность лидеров, дало свои отрицательные результаты — разоблачение их ошибок (и тем более преступлений) привело к падению авторитета власти, партии и идеологии в целом.

Росту таких тенденций способствовало усиление критичности советского социума, тогда как власти априори рассчитывали на непоколебимую, без раздумий и рефлексии, приверженность людей догмам марксистско-ленинской идеологии, и строили свои планы на уверенности в «простоте», «понятности» и прогнозируемости настроений населения (мало того, власти были уверены, что с ростом образования в обществе его приверженность советской «научно обоснованной» идеологии должна была только расти[598]). Внесли свой вклад в усиление «идеологических» колебаний и другие изменения в социуме.

Ситуация усугублялась тем, что советская идеология не давала адекватный ответ на возникшие вызовы. С одной стороны, в период правления Н.С. Хрущева в стране активизировалась разработка проблем строительства социализма и коммунизма[599]. В 1961 г. Л.Ф. Ильичев отмечал, что «идеологическая работа должна быть поднята на уровень современного этапа в развитии теории марксизма-ленинизма», чтобы «полностью соответствовать нынешнему зрелому периоду коммунистического строительства, возросшим духовным, идейным запросам масс»[600]. С другой стороны, эти идеологические искания не были нацелены на то, чтобы дать ответ на многочисленные вызовы, проявившиеся к этому времени. Кроме того, сказывалось догматическое мышление и идеологическая зашоренность, партийно-административное давление на обществоведов, их продолжающееся отторжение от мирового обществознания[601].

В свою очередь, Л.И. Брежнев и его соратники в момент прихода к власти в 1964 г. не имели «сколько-нибудь определенной идейно-политической программы»[602] (кроме того, Брежнев вообще проявлял перед лицом «свалившейся» на него власти определенную растерянность[603]). Граждане СССР отмечали «недооценку» властями политико-идеологической работы[604]. Все более становился явным образовавшийся в стране «идеологический вакуум»[605].

Глава II

ОТВЕТ БРЕЖНЕВСКОГО РУКОВОДСТВА НА ВЫЗОВЫ

2.1. Разработка концепции «развитого социализма»

Американский экономист П. Суизи считал, что у нового руководства СССР, пришедшего к власти в октябре 1964 г., было два пути решения проблем, вставших перед страной: первый — это «культурная революция», т. е. «тотальная кампания по пробуждению масс, чтобы поднять общий уровень политической сознательности, оживить социалистические идеи», и второй — «положиться на дисциплину рынка и стимулирование прибыли». Суизи сделал вывод, что был выбран только второй путь[606].

На самом деле власти СССР выбрали оба пути. Сначала Л.И. Брежнев и его соратники занялись проблемами экономики. В 1965 г. был дан старт экономической реформе, которая получила название «Косыгинской»[607]. Одновременно руководство страны фиксировало недостатки, сложившиеся в идеологической сфере.

В апреле 1965 г. главный редактор журнала «Политическое самообразование» А.С. Вишняков известил ЦК КПСС, что в стране «намного возросли и усложнились задачи идейно-воспитательной работы»[608]. На заседании Политбюро в ноябре 1966 г. Л.И. Брежнев отметил, что в идеологической сфере «недостатки, а кое-где и серьезные…ошибки начинают все больше и больше чувствоваться» и «не могут не вызывать серьезной тревоги». Он указал, что идеологи «не дают должного отпора» возникшим в стране и мире вызовам, не выдвигают «конкретных предложений». Одной из главных проблем лидер страны назвал отсутствие нового, «настоящего марксистского учебника по истории нашей партии», которым можно было бы заменить явно устаревший «Краткий курс», изданный еще в 1930-х гг.[609] Брежнев считал, что именно «отсутствие такого учебника и дает повод разного рода «критикам» перетряхивать нашу историю». Аналогичное мнение о состоянии идеологии на том же совещании высказали М.А. Суслов, П.Н. Демичев и Ю.В. Андропов. Последний отметил отсутствие у партийных идеологов «единства взглядов» и наличие «путаницы по целому ряду вопросов», в том числе «в освещении вопросов о Сталине, об Отечественной войне, о перспективах развития нашей страны и партии»[610], т. е. практически по всем основным проблемам, возникшим в «идеологической сфере».

В январе 1966 г. на заседании ученого совета АОН при ЦК КПСС было объявлено, что «предмет научного коммунизма до тонкостей, до точности не определен»[611] (характерно, что в том же году американский советолог С. Блэк сделал вывод, что «общество, предусмотренное коммунистической теорией как конечная цель, описано только в смутных, общих и часто противоречивых терминах»[612]). Проблемы возникли и с формулированием характеристик текущей стадии развития — социализма. В 1965 г. руководство Итальянской компартии отмечало, что «общая стратегия перехода к социализму и связанные с этим теоретические проблемы остаются… недостаточно разработаны»[613].