Мета IV (СИ) - Матисов Павел - Страница 6

— Разумно. Тогда, где я могу поспать?

— Устраивайтесь здесь, сударь, — указал мне сержант на примитивную скрипучую койку в углу.

В подвале поддерживалась вполне комфортная температура. В углу негромком тарахтел генератор на мета-жидкости, который питал обогреватели. Засыпая, я думал о том, сколько же потерь происходит во время всех этих преобразований. Надо будет нормальную мета-технику начать распространять, а не эти убогие поделки, паразитирующие на аппаратуре времен до Падения.

Утром прибыл агент-уборщик — мужчина вполне себе средней комплекции и незапоминающейся внешности. Темные короткие волосы, блеклые глаза с виднеющимися мешками под ними. Единственная особая примета, которая его выделяла — это густые темные усы под носом, которые он отклеил по приходу. Данную деталь специально добавили, чтобы под засланца было проще замаскировать.

Густав на ломаном немецком рассказывал нам о деталях работы, а Терский переводил. Я слушал внимательно и запоминал местный язык, используя форсированный режим обучения. Потренировался говорить стандартные фразы приветствия и наиболее распространенные слова. Меня даже похвалили за то, что схватываю все на лету. К уборщикам там обращаются редко, но всякое может произойти. Не хватало еще попасть впросак из-за какой-нибудь фразы вроде «добрый день». Хорошо, что для самого Густава немецкий не был родным, и он также говорил с акцентом. Да и внешностью он походил больше на жителей Корсы, а не Лейпцига, хотя между хуманами континента здесь было не так много различий.

Парень был родом из Поланда, в десятилетнем возрасте пережил Падение, но мигрировал лишь несколько лет назад. Мелкие поселения еще остаются по всему миру, наподобие Красного Приюта, вот только с годами им становится все сложнее. Старые ресурсы заканчиваются, детей из-за мутаций рождается мало, мета-жидкость производить не умеют. Разве что охотничьи анклавы выживают, остальные стараются перебраться в крупные города.

Запомнив внешность Густава, я уединился в одной из комнат наверху, и с помощью печати иллюзии изменил свою внешность. Перекрасил волосы, брови, изменил цвет и положение глаз, осветлил немного кожу, изобразил мешки под глазами, слегка округлил лицо. Усы визуализировать не стал. Раз уж есть готовый точный вариант — проще использовать именно его. Сложнее всего было наложить правильно иллюзию, которая увеличивала расстояние между глазами, но я справился. Давненько не использовал все-таки. Придется также применить ограниченно Теневую вуаль, дабы скрыть лишнее мета-излучение. Иначе во мне легко определят супера с помощью тех же артефактных очков. Если бы народ здесь повсеместно владел эфирным зрением, было бы сложнее замаскироваться.

— Ого! Вылитый Густав! — восхищенно заметил Терский. — Только усов не хватает…

Я переоделся в запасную одежду, которую захватил с собой агент, надев модную шапку с козырьком, приклеил усы, после чего снова посмотрелся в зеркало. Знакомый, конечно, разницу легко заметит, но чужой человек вполне может спутать. Кто этих уборщиков в лицо запоминает? Усы те же самые — значит, он.

— На смену Густав заступает в полдень, но он рекомендует прийти немного пораньше, чтобы не пересекаться лишний раз с коллегами в раздевалке.

— Принято.

Перед отправкой на задание мы перекусили и еще раз обговорили разные детали. Я заучил незамысловатый план здания. Строение, как и Центральное управление Усть-Корсы, изначально предназначалось для коммерческого использования, а не для исследовательских или служебных целей. Но кое-как небоскреб переделали, усилив меры безопасности.

В двенадцатом часу я направился в город, хотя майор все продолжал давать последние наставления, не желая так быстро отпускать на дело. Но бесконечно готовиться невозможно. В теории можно было бы пройти через восточный пропускной пункт, как полагается. Однако я опасался, что пограничники начнут задавать вопросы, и мне с моим совсем никудышным немецким придется тяжко.

— Кшердовы аборигены. Когда получу власть, все у меня перейдут на единый язык.

Дабы одежда не промокла, пришлось выпускать мета-поле дальше от тела, но в целом сложностей при проникновении в городе днем не возникло. Я перебрался через условную границу города, проник в один из закутков, после чего снял Теневую вуаль и спокойно направился в сторону центра пешком. Громаду Лаборатории было видно издали, так что даже с картой сверяться не требовалось.

Жители города не обратили на меня никакого внимания. Разве что раздатчица газет прицепилась, что-то тараторя на своем грубом наречии с улыбкой и пытаясь всучить свежий номер. Возможно, флиртовать пыталась. Внешность прошла первичную проверку.

Спустя полчаса я дошел пешком до территории Лаборатории. Густав подробно описал процедуру, так что двойная проверка меня не удивила. Сначала меня бегло обыскали при входе на территорию. Карточку с грубой фотографией Густава требовалось прикладывать к централизованному считывающему устройству. Затем сразу после попадания в само здание еще раз потребовалось применять карту доступа, но зато уже не обыскивали.

— Беайле дих! — прикрикнул на меня один из охранников, отчего сначала душа на секунду ушла в пятки.

Но затем я понял, что он просто подгонял заступающий на смену персонал, который растянулся в небольшую очередь. После проникновения я направился к мастеру, выдающему ключи, и расписался в журнале, скопировав подпись Густава.

— Гутес веттер хойте, Густав? — лениво обратился работник.

— Йа, — кивнул я, постаравшись сымитировать интонации парня.

Забрав связку ключей, я уверенно направился дальше по лестнице, не оборачиваясь назад. Мастер не окликнул меня и не позвал охрану, так что вторую проверку я прошел, судя по всему. Ключи давали мне доступ почти ко всем помещениям нижней половины небоскреба. Лишь в особых местах использовалась карта сотрудника. По-видимому, ресурсов оснащать мета-замками все двери не нашлось, поэтому оставили обычные механические запорные устройства. Впрочем, в том же Штабе карт доступа не было в принципе.

По словам Густава иногда их менеджер ходил с проверками, отчитывал уборщиков за нерадивость, либо показывал новый фронт работ. Но сегодня мне повезло спокойно преодолеть главный кордон и добраться до служебного помещения на втором этаже. Я быстро переоделся в рабочий комбинезон голубого цвета, погрузил в тележку перчатки, чистящее средство и расходные материалы, о которых упоминал Густав. Туалетную бумагу и мыло, к примеру. Набрал из специального крана воды в ведро, смешав с чистящим и дезинфицирующим порошком, после чего поставил емкость в специальное углубление тележки и закинул внутрь швабру, закрепив в специальном пазу. Все-то у немцев продумано.

Густав поведал о своем расписании подробно. Начинал он с главного холла. Поэтому, дабы не вызвать вопросов своим отсутствием, я сначала спустился на лифте с тележкой на первый этаж и принялся изображать уборку. Повозившись около получаса и помозолив глаза охранникам, я прекратил нелордское занятие и спустился на минус первый этаж. Здесь располагалась парковка небоскреба, ныне используемая нечасто. Автомобилей в распоряжении обывателей стало намного меньше, да и объект стал режимным.

Кивнув одному из скучающих охранников, я направил тележку в сторону технического помещения. Здесь убирались редко, но иногда убирались, поэтому подозрений мои перемещения не вызвали. Взгляд на стоящие на парковке премиальные машины подал мне одну идею, но пока я решил придерживаться первоначального плана. Вскоре я зашел в пустое помещение со множеством различных ответвлений, через которые были проложены различные коммуникации в виде труб с вентилями, воздуховодами и кабелями, питающими здание. Виднелись и жгуты эфиропроводов. К сожалению, вентиляция в здании была слишком узкая, чтобы человек был способен протискиваться по ней, да и к тому же ее повсюду пересекали сигнальные поля. Я аккуратно прикрыл за собой плотную дверь и покатил тележку вглубь переходов.