Потомок бога 3 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 8

— Ну-у-у, — протянул Румянцев и с грохотом поставил гантели на пол. Аж зеркала зазвенели. — Может, всё дело в том, что кто-то распустил слух, будто ты отправишься в столицу на Осенний бал?

— И как это связано?

— Есть традиция, что все приглашённые на Осенний бал могут написать на бумажке три любых имени. А затем среди всех этих имён случайным образом выберут пару десятков счастливчиков и пригласят их на Новогодний бал ко двору самого императора. Может, поэтому девушки так и глядят на тебя? Хотят, чтобы ты написал их имя?

— Так уж и случайным образом? — скептически усмехнулся я. — Клянусь бородой Велеса, этими «счастливчиками» становятся вовсе не простолюдины с говном на штиблетах.

— Может, оно и так, но люди в это верят, — хмыкнул здоровяк. — А уж если попасть на Новогодний бал ко двору, то всё… Считай, жизнь прожита не зря. У меня в детстве была такая мечта. Представлял, что сам император пригласил меня, и я еду на бал под завистливые завывания всех мальчишек и девчонок Саратовской губернии.

— А на Осенний бал ты хотел попасть?

— Нет, но сейчас бы не отказался. Однако всё это мечты, — вздохнул смертный и начал задумчиво поглядывать на гантели, которые были ещё больше прежних.

— Румянцев, тебе повезло, что я умею исполнять желания. Трунь! Считай, что тебя пригласили на Осенний бал. Собирай вещи, в пятницу поедешь, — с ухмылкой проговорил я, заметив, что к разговору прислушиваются ближайшие к нам кадеты.

Они заулыбались, приняв мои слова за шутку.

Доброслав тоже улыбнулся и невесело проронил:

— Да кто меня туда возьмёт? Тебя-то ещё могут пригласить за шикарные заслуги. Уже три нашивки. А я только пару тараканов в общежитии прибил.

— Тебе повезло, что ректор именно у меня спросил совета, кого десятым отправить на Осенний бал. Я назвал твоё имя, — сказал я и многозначительно глянул на здоровяка. Дескать, вот тебе подарок за то, что не подвёл меня в истории с бандитами.

Румянцев сперва не поверил, поэтому мне пришлось минут пять доказывать ему, что я не шучу, призывая в свидетели всех богов. Даже прислушивающиеся к нашему разговору кадеты первыми поверили и удивлённо разинули рты. И лишь потом поверил здоровяк.

Он вскочил с лавки и порывисто обнял меня, едва не сломав ребра. А я поскорее вывернулся из его захвата, верный своей привычке ни с кем не обниматься.

— А чего ты Огневу не назвал? — спросил парень.

— Да она, если захочет, без проблем попадёт на этот бал, — проронил я, свято уверенный в этом.

Здоровяк согласно покивал и покосился на тренирующихся. А те начали перешёптываться, и по залу быстро разнеслось известие, что ректор спрашивает у Громова совета.

Кадеты тут же смекнули, что со мной лучше дружить, а не враждовать. Улыбок сразу стало больше, хотя и завистливых взглядов прибавилось.

А трио весьма спортивного вида парней из середнячков начало что-то заговорщически обсуждать, опасливо поглядывая на меня. Они явно что-то задумали, но побаивались связываться со мной.

Вожаком у них был рослый конопатый парень с плотными, рельефными мышцами человека и днём и ночью не слезающего с турника. Двое других, судя по мышцам, тоже не понаслышке были знакомы с этим спортивным снарядом. Парни колебались, глядя на своего вожака. А тот уверенно скалился, что-то им доказывая. Он недвусмысленно поглядывал на девушек и на меня.

М-м-м, кажется, конопатый подбивал их на то, чтобы как-то взять надо мной верх на глазах у первокурсниц.

Пфф, обычное поведение смертных юнцов, брызжущих гормонами! Примитивно, но на неокрепшие девичьи умы действует.

В конце концов, парни пришли к какому-то решению и стали всех зазывать сыграть в «горку» на турнике. Правила были простые: сначала все участники по очереди один раз подтягиваются, а потом по два, и так по нарастающей, круг за кругом. Выбывал тот, кто не сумеет подтянуться нужное количество раз для перехода в следующий круг. Побеждал же тот, кто оставался в гордом одиночестве.

Конопатый и компания подбили на игру ещё трёх человек. А я специально даже не смотрел в их сторону, весело думая, как же они втянут меня в соревнование?

Вожак пошёл по самому тупому и лёгкому пути. Решил взять меня на слабо.

— Громов! — вдруг громко сказал он и с улыбкой глянул в мою сторону. — Не хочешь присоединиться? У тебя телосложение как раз подходит для подтягиваний. Уверен, у тебя есть шанс на победу. Но если ты сильно устал или не в настроении, то, конечно, можешь отказаться. Такому герою просительно, — он закончил с едва уловимыми язвительными нотками.

Все смертные в зале обратили на меня свои взоры, ожидая ответа.

— А что на кону? — скептически проронил я. — Деньги?

— Мы на интерес, — пробормотал тот, облизав губы.

— Тогда забавляйтесь без меня, — снисходительно сказал я.

Конопатый дёрнул щекой и в поисках поддержки глянул на своего подручного. А тот поколебался и протараторил:

— А давайте правда деньги поставим? Так будет интереснее.

— По тысяче будет в самый раз, — сразу взвинтил я ставку, услышав многоголосый удивлённый вздох. Он вылетел изо ртов небогатых дворян и дворянок. А вот «элита» даже бровью не повела.

Конопатый и его друзья напряжённо переглянулись. Видимо, тысяча рублей для них — это приличные деньги. Но всё же они кивнули.

А из ранее присоединившихся к «горке» кадетов двое отказались, сославшись на слишком большую сумму. Третий же включился в битву за приз.

Таким образом, в игру вступили пятеро, включая меня.

Мы подошли к турнику и начали первый раунд, самый лёгкий. Нужно было подтянуться всего по разу. Его все быстро прошли, как и второй, третий… пятый, восьмой. Никто из нас даже не устал.

Народ же подбадривал участников «горки». Меня поддерживала большая часть зала: «мясо» и девушки. Один только рёв Румянцева чего стоил.

— А вы пользуетесь популярность, — с кривой улыбочкой подметил Конопатый. — Столько людей за вас болеют. Жалко будет, если вы их подведёте.

— Так я их и не подведу.

— Как скажете, — согласился смертный, едва успев опустить вспыхнувшие злорадством глаза.

Пара его друзей обменялись предвкушающими улыбочками. Они уже фантазировали, как одолеют меня и будут принимать поздравления дворяночек. А по академии сразу же пойдёт слух, что они оказались сильнее Громова. Да, пусть это не такая уж великая победа, но пока никто не может похвастаться, что хоть в чём-то оказался лучше Громова.

Между тем наступил уже тринадцатый круг. И его не сумел преодолеть неизвестный кадет, присоединившийся к «горке». Остались только Конопатый, его прихлебатели и я.

К этому моменту уже все участники имели признаки усталости. Дыхание участилось, а на висках появился пот.

И чем больше мы проходили кругов, тем тяжелее становилось. Руки наливались свинцом, а суставы начинали побаливать.

— … Не могу, — простонал один из дружков Конопатого и разжал пальцы, отпустив перекладину.

Он досадливо зашипел, выбыв из игры. А затем сломался и его дружок. Он с надеждой посмотрел на тяжело дышавшего вожака. Теперь он их единственная надежда на то, что не придётся отдавать выигрыш. Может, у них вообще нет таких денег?

Конопатый уже без прежней уверенности посмотрел на меня. В его глазах появился страх поражения.

— Хорошо размялись, — бросил я ему и подмигнул. — Теперь можно уже и побыстрее подтягиваться. Может, сделаем шаг не в одно подтягивание, а сразу в пять?

Кадет сглотнул и обвёл взглядом собравшуюся вокруг нас толпу. Все ждали его ответа. А тот явно занервничал. Кажется, он оказался в пресловутой яме, которую рыл для другого, то бишь для меня. Он явно не рассчитывал, что я столько подтянусь.

— Громов, давайте последний раз на максимум. Кто больше сделает, тот и победит. А то наша тренировка уже подходит к концу, — выдал он и метнул короткий успокаивающий взор на своих друзей.

Конопатый наверняка что-то задумал, уж больно уверенно прозвучало его предложение. В чём же подвох? Как можно смухлевать на подтягиваниях? С помощью магии? Или он притворяется, что устал? Нет, не притворяется. Я такие уловки раскусываю на раз.