"Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Ясинский Анджей - Страница 31

Ответа не последовало.

Просто встать и уйти было как-то неловко, поэтому Лейла сделала новую попытку:

– Чтобы там не произошло, оно явно не стоит слёз…

– Много ты понимаешь! – подняла Пенни красное, злое, мокрое от слёз лицо и сердито стрельнула глазами. – Ты – бесчувственная, холодная кукла! Тебе на всех наплевать! Одинаково! Что ты можешь понимать в чужой боли?!

Лейла ощутила укол раздражения. Вот и старайся после этого помочь людям? Её отстранённость объяснялась очень просто – Лейла никак не могла отделаться от мысли, что всё происходящее вокруг ненастоящее, происходит как бы понарошку и вот-вот кончится. И тогда она, Лейла, вернётся в родной город, к маме и папе, к Джин и Чарли, ко всему привычному, близкому и знакомому, то забудет всё это как страшный сон.

А Дэйв и Кевин вместе с Эссумос Нахшироном могут катиться к чёрту, если хотят.

Но никто никуда не катился и каждое утро всё оставалось на своих местах.

Сейчас перед ней сидела зареванная, расстроенная Пенелопа и эта новая реальность с каждым днём словно всё больше обрастала плотью реальности и нужно было как-то существовать в ней.

Лейла подавила тяжелый вздох:

– Ты плачешь из-за Дэйва? Что он опять натворил? Опять тебя ударил?

– Если бы! Но нет, он… он… изменяет мне с…с Розмертой! – Пенелопа снова зашлась в рыданиях.

– С Розмертой? – нахмурилась Лейла, пытаясь припомнить хоть кого-нибудь с таким именем.

Пенни презрительно фыркнула:

– С ассистенткой Мартина, учителя по составлению зелий.

– Но ей же уже под сорок! – удивилась Лейла.

– Вот именно! – явно обрадовалась такому возмущению со стороны Лейлы Пенелопа.

Лейла попыталась представить этих двоих вместе (Дэйва и Розмерту), но картинка не складывалась.

– Ты уверена? – недоверчиво протянула она. – Может, кто-то что-то напутал? Люди любят разводить сплетни и часто на пустом месте. В любом случае, не стоит из-за этого так плакать.

– Ты когда-нибудь теряла любимого? – в упор посмотрела Пенелопа.

Лейла со вздохом вспомнила Чарли. Наверное, вспомнила о нём впервые с того дня, как пошла в тот злосчастный клуб.

Воспоминания приятно грели, но от разлуки сердце не обливалось кровью. Даже близко.

– Нет, – честно призналась она.

Уилкс заехала кулаком в подушку.

– Это всё проклятый Чёрный Змей! Ненавижу его. Ненавижу!!! Я же Дэйвы с детства знаю, он всегда любил выпендриваться, но он был очень хороший. Правда! А с прошлого лета, с тех пор, как он с родителями погостил у Нахширона, его словно подменили. Будто в его теле теперь живёт кто-то другой.

Пенни вдруг затихла, вся сжавшись.

– Когда мы ещё только поступили в школу, я думала, что это Дарк возглавит нашу маленькую компанию. Но Дэйв претендовал на эту роль так уверенно, что ни у кого не хватило наглости оспорить его желание. Или решение? – мимолетная улыбка скользнула по губам Пенелопы. – Непрерывное бахвальство, постоянные непрозрачные намеки на покровительство отца, неуёмный темперамент, самолюбование, доходящее до абсурда, пренебрежение к другим, неискоренимый авантюризм – в этом весь Дэйв Майлз! Он слеплен из привлекательных недостатков, – Пенни смахнула с ресниц слёзы. – Все его грандиозные планы то и дело рушились, один за другим, но он не унывал и тут же изобретал новые, не менее обреченные, – хмыкнула девушка. – Дэйв всегда исхитрялся сохранять чувство собственного достоинства, в любых ситуациях. Даже когда он взял дурную привычку изводить Кевина вместе с всегда таскающимся вслед за ним Фоксом, всегда находя предлог подраться это почему-то не выглядело нелепостью. Хотя куда ему, изнеженному нарциссу, звездному мальчику было выстоять против Тедда, выросшего совсем в других условиях. Да у этого бугая кулаки каждый с макушку Майлза! Но Дэйва это никогда не останавливало. Упрямый он, как осёл! – Пенелопа спрятала лицо в руках, в который раз уже судорожно всхлипнув. – Тот человек, которым он стал теперь… они его просто сломали, как куклу. Все они: его отец, Хэйс, Нахширон! Я их всех ненавижу!

Никогда не забуду, как позапрошлым летом я спустилась в гостиную. Было уже скорее рано, чем поздно. Дэйв сидел, съежившись. Его судорожно сжатые в кулаки руки были такими маленькими, такими бледными… он… он так и не рассказал мне, что случилось, но я сразу поняла, что нечто очень страшное, что изуродовало его навсегда.

А ведь знаешь? Они все бросили Дэйва одного, и никому до него нет никакого дела. Никто не защитил его! Ни отец, ни мать! Думаешь, я плачу потому, что он там с этой Розмертой? Я плачу потому, что он с ней от безысходности! Из-за того, что он затравленный, одинокий, отчаявшийся… ну почему он меня отталкивает? – закусила губу Пенни. – Это, наверное, глупо, я знаю, – опустив голову, продолжила она. – Но я ничего не могу с собой поделать. Дэйв нужен мне как воздух. Для меня он освещал своим присутствием всю мою жизнь, ещё с детства. Как же я была счастлива, когда он предложил мне встречаться в старших классах! Когда мы впервые поцеловались! Мне так хотелось обнять его покрепче, но я не решилась.

Лейла внимательно слушала девушку, а Пенелопа словно разговаривала сама с собой, позабыв, что не одна. Кажется, ей вообще было всё равно, кто её слушает и слушает ли. Она полностью погрузилась в свой внутренний мир, в себя, свои воспоминания:

– В ночь, когда Лисандра забрали в тюрьму, мы с отцом как раз гостили у Майлзов. Я вот тебе что скажу – если бы законники не явились первыми, отца Дэйва уже не было бы сейчас в живых. Чёрный Змей бы его уничтожил.

– Но за что? Что он такого сделал?

– Точно не знаю, как именно, но Лисандр его предал. Пытался передать какие-то тайные сведения, только у Нахширона везде глаза и уши. Он всё наводнил своими шпионами и сведения к нему на стол легли раньше, чем на стол Президента Магического Департамента. И он со своей стороны дал наводку на какие-то махинации с финансами.

– А они были?

– Странная ты! Да у всех, у кого состояние в банке с большими нолями, всегда в биографии отыщется нечистое дельце, которое лет на десять с конфискацией имущества потянут на раз-два.

– Ну так вот, –продолжала Пенелопа. – В ночь после ареста Лисандра, я нашла Дэйва в кабинете отца. Он с отрешенным видом просматривал старые журнальные подшивки. Рядом с ним был отцовский кальян и бутылка виски.

«Отец запрещал мне пить, – со смехом заявил тогда Дэйв, – но из своей проклятой камеры он вряд ли сможет меня остановить, правда?», – девушка фыркнула. – Моя мать всегда говорила, что отец Дэйва один из самых привлекательных и страшных людей, а моя мама не из пугливых. А Дэйв с тех пор пьёт, не переставая.

Лейла слушала признания Пенелопы и чувствовала себя гадкой предательницей. Ведь по сути, они были соперницами. Пенни ещё не знала, что та, кому она изливает сейчас душу, просватана за того, кого она так любит.

Наверное, следовало сказать правду? Но как? Нет, на это у Лейлы духа сейчас не хватит.

– Не плачь, – погладила она Пенни по волосам. – Всё будет хорошо. Всё как-нибудь уляжется.

– Как?

– Пока не знаю. Увидим. Но знаю наверняка – всё будет хорошо.

Любовь это ненормальное чувство –это болезнь с осложнениями. Иначе как объяснить то, что вполне здравомыслящая девушка так убивается по парню, единственным достоинством которого сама Лейла могла признать разве что смазливую физиономию? Так, по её мнению, причина недостаточно веская для той одержимости, которую выказывала несчастная Пенни.

А может быть, сама Лейла просто плохо знала жениха?

Само слово «жених» звучала совершенно нелепо по отношению к их случаю. Да какой Дэйв ей «жених»? Какая она ему «невеста»? Нелепый фарс какой-то!

Хотелось открыть окно и вдохнуть холодного, бодрящего воздуха. Но окна на самом деле не было – одна лишь его иллюзия.

Вот и в жизни Лейлы всё уперлось в какую-то непроходимую стену, на которой, как на экране, показывали картинки из придуманной кем-то страшной сказки.