Несознательный 3 (СИ) - Каталкин Василий - Страница 51

- Поверь, могло быть и гораздо хуже, - вздыхаю я, вспоминая репортажи моего времени о взрыве бытового газа, - мог и полностью дом сложиться.

- Ладно, пойду звонить в пожарку, - поворачиваюсь к выходу в коридор, - а то телефонов в округе мало, вдруг друг на друга понадеемся.

Как потом оказалось, это действительно был взрыв бытового газа, пострадало двое, женщина ночью кипятила белье и не уследила за газом, кипящая вода залила конфорку. Дальше, как это всегда бывает, соседи почувствовали запах газа, и вместо того, чтобы открыть на кухне окно и проветрить помещение, включили свет, чтобы было лучше видно. Дальше все понятно, искра и взрыв. А повезло им потому, что живы остались, ведь коммунальные кухни большие, если их полностью заполнить взрывоопасной смесью может и весь дом разворотить.

После этого случая я задумался, ведь сделать газ-контроль ничего не стоит, там из деталей-то электромагнитный клапан и термопара. Правда кому-то может не понравиться, что ручку регулировки в самом начале нужно нажатой держать несколько секунд, но тут уж ничего не сделаешь, безопасность превыше всего. Сказано – сделано, уже через месяц изготовили несколько газовых кранов с электромагнитным клапаном для газовой плиты и оформили заявку на изобретение. А чтобы заинтересовать производителей, взяли газовую плиту марки «Газоаппарат» поставили на неё наши доработанные краны и отправили ее на выставку коммунального хозяйства.

Надо сказать, что в это время в Москве полным ходом шло подключение домов к газу, и количество несчастных случаев быстро росло, именно поэтому вопросам безопасности эксплуатации газового оборудования уделялось много внимания, а тут вдруг такой подарок в виде дополнительной функции отсечки газа при неработающих конфорках. Все это привело к тому, что уже на следующий год вышло постановление, запрещающее производить газовые плиты без функции газ-контроль. Думаю, там не только плиты оснастят нашими устройствами, газовые нагревательные колонки тем более нуждаются в присмотре. Ну и про премию коллективу разработчиков не забыли, выдали от щедрот аж двести рублей. Вот куда теперь с такими деньжищами? ))

*

- Три, два, один… Выстрел. – Раздается перед испытательным боксом.

Это производится испытательный отстрел спускаемых капсул в вакуумной камере, раньше отстрел производили в обычном изолированном помещении, но… моя "железяка" заметила, что в этом случае не выполняются многие условия и в частности отсутствуют кое какие нюансы, например, такие как вакуум. Зачем это надо? А вот затем, что спускаемых капсул поначалу планировалось пять, и в этом случае надо было не только обеспечить загрузку отснятой пленки в капсулу, но и произвести ее отстрел. Казалось бы, какие проблемы? Обычная инженерная задача, засунул капсулу в выпускаемое устройство, по типу торпедного аппарата на подводной лодке, да выстрелил ей в космос с помощью сжатого воздуха. Угу, а как обеспечить герметичность закрывающей внешней крышки? Эта задача легко решается на глубине, когда внешнее давление давит на крышку торпедного аппарата, а как быть в космосе, где воздух давит на крышку изнутри?

Нет, конечно в лоб эта задача тоже решается, за счет увеличения веса запирающего механизма, который сможет компенсировать давление воздуха с силой полтонны. Но этот путь нам не подходил, борьба ведется за каждый килограмм веса, поэтому число капсул было снижено до трех, и каждый в своем "торпедном аппарате". Зато внешний люк у них отсутствовал, его заменяла тонкая алюминиевая мембрана, которая прорезалась круговым ножом изнутри во время отстрела капсулы. Этим решались сразу две проблемы, полностью отсутствовал механизм зарядки выпускающего аппарата, и не надо было возиться с оборудованием, которое должно было работать в открытом космосе. Последнее особенно важно, так как к задаче зашиты контактных поверхностей в вакууме еще не приступали, а это та еще тема, требующая своих исследовательских работ.

- Ну как дела? – Спрашиваю у оператора.

- Минимальную раскрутку капсул сумели обеспечить за счет повышения мощности заряда, - докладывает он, - но импульс все же большой, требуется компенсировать крутящий момент отдачи.

- Это просто, - отмахиваюсь я, - подумаешь, три дополнительных корректирующих патрона, главное чтобы капсула от траектории не отклонялась.

- За восемь отстрелов зафиксировано максимальное отклонение в два градуса. – Высматривает он в журнале испытаний.

- Вот и хорошо, - радуюсь я, - два градуса, это считай, в десятку попадем.

- В одном случае зафиксировано несрабатывание тормозного двигателя, - тут же оператор портит мне настроение.

- Разобрались почему?

- Неконтакт, - пожимает он плечами.

Ну да, неконтакт это для него обычное явление, поэтому и отнесся к этому спокойно, а меня как холодной водой окатило – какой к черту неконтакт может быть, когда мы почти все контакты золотим? Хоть на всё изделие и требуется всего грамм двести золота, а все равно столько проверяющих на себя повесили – мама не горюй, как в Гохране теперь учет ведется. Однако спустя полминуты приходит спасительная мысль, на стендах применяются не золоченые контакты, так что в рабочем изделии с неконтактами проблем быть недолжно. А вообще в ракетных системах контактных разъемов должно быть как можно меньше, уж в слишком тяжелых условиях они вынуждены работать, так что есть над чем задуматься.

Хорошо, не буду здесь мешать испытаниям, а то вижу, люди нервничают в моем присутствии, хотя и непонятно почему, я ведь не Главный, а всего лишь его заместитель. Дальше мой путь намечен к другой камере, там работы не связанные с пиротехническими изделиями, но они гораздо сложнее, это мы с Красногорского механического завода получили оптику для фотографической системы весом… сто восемьдесят килограмм! И это еще по-божески, вначале они вообще предложили нам оптику весом за триста пятьдесят килограмм, а это уже было за гранью наших возможностей. Но в результате долгих споров и торгов все же уговорили их на рефлекторную схему:

- Да почему вы уперлись в рефракторы? Ведь рефлекторы делать гораздо проще, - увещевал я разработчиков оптики, - да и размеры у вас явно выходят за рамки задания.

- Видите ли, - возражал мне Отто Шнайдер, специалист по разработке оптических систем, - мы специализируемся на производстве линз, рефлекторы нам в новинку.

- Никакой разницы не вижу, - возражаю в ответ, - рефлектор Ньютона делать гораздо проще, а то, что изображение перевернуто для нас это не играет никакой роли.

- Тогда не проще ли заказать его на другом заводе?

- Вот тебе и раз, - изображаю удивление, - а кто на зеркалах будет параболическую поверхность вышлифовывать?

- Такому небольшому зеркалу нет смысла придавать параболическую форму, - отвечает он и тут же, по моему выражению лица, понимает, что прокололся.

- И после этого вы будете утверждать, что телескопами не занимались?

Инженер на это только покачал головой:

- В таком случае будет правильным, если мы изготовим только зеркала, ведь сделать настолько большой корпус мы просто не сможем, нет у нас такого оборудования.

Что же, тут он был прав, ведь нужно не только сделать оптику, но и обеспечить ее жесткость, здесь будет и вибрация, и ускорение носителя, и неравномерный прогрев конструкции. Проще самим рассчитать конструкцию, чем требовать это от них. Вот теперь группа испытателей мучила в камере объектив к нашей камере, подвергая его различным испытаниям, от тряски на вибростенде до нагрева инфракрасным излучением с одной стороны.

- Тряска все-таки сказалась, - доложил испытатель, - зеркало сместилось по плоскости на восемь десятых, все-таки вес у него очень большой, а металл на конструкции старались экономить.

- Меньше миллиметра, это в пределах допустимого, - обрадовался я, - как с температурной деформацией?

- А тоже в пределах расчетов, - тут же сориентировался он, - единственно, это не можем обеспечить стабильность двигателя привода второго зеркала. Надо что-то со стабилизацией оборотов делать, хоть и немного, но от смены температуры они "плавают".