Живое проклятье (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 5

— Добрый вечер, Алексей, — улыбнулась она. — С Новым годом!

— Добрый, Анна, взаимно, — нахмурился я. — Ты что, следила за мной? Только не говори, что случайно здесь оказалась. От этого двора до твоего дома — половина Хопёрска.

— Да, я увидела тебя на площади, но не решилась подойти… — отвела взгляд она. — Люди доложили отцу, что видели у твоего дома Рокотова. Я начала переживать, что он тебе угрожал.

— Переживать за меня не стоит — я могу за себя постоять, — ответил я. — А что люди твоего отца делали у моего дома?

Анна опасливо оглянулась, а затем жестом подозвала меня к себе. Мы отошли от многоэтажки и встали между деревьями, где нас никто не мог подслушать.

— Я не должна тебе этого говорить. Отец разозлится, если узнает, но… Скрывать я тоже не могу, — прошептала Анна.

— Говори уже — не томи, — настоял я.

— Отец решил рискнуть. Он хочет восстать против Рокотова. Поэтому заручается поддержкой новых союзников, отправляет людей в город, чтобы следить за действиями его бандитов.

— А мне ты зачем это рассказываешь? — не понял я. — Разборки местных авторитетов меня не касаются.

— Касаются, если речь идёт о некротике, — заявила она.

— Что-что, прости? — не понял я. — Причём здесь некротика?

— Наши люди раскопали за городом какой-то некротический артефакт. Похоже, отец решил использовать его на Рокотове, — объяснила она.

Видимо, нашли ещё одну закладку Сухорукова. Плохо дело… От этого могут пострадать невинные люди.

— Анна, ты ведь понимаешь, что я могу передать эту информацию в орден лекарей? Тогда информация дойдёт до князя Саратовской губернии, и твоего отца могут лишить титула. Ты сильно рискуешь, рассказывая мне об этом.

— Я верю, что ты не станешь этого делать. Просто знаю, что, если где-то всплывёт очаг некротики, туда сразу же отправят местных лекарей. Я хочу, чтобы ты был готов. После всего, что ты сделал для моей семьи, предупредить — это меньшее, чем я могу помочь.

— Хорошо, Анна, я тебя понял. Спасибо за информацию. Но всё же постарайся отговорить отца от этой затеи. Он серьёзно рискует. Играться с некротикой крайне опасно.

Во дворе появились люди, и нам пришлось разойтись в разные стороны, чтобы нас никто не заметил. Ну и подкинула же мне задачку баронесса! Порой неведение даже лучше, чем горькая правда. Ведь клятва лекаря может потребовать, чтобы я лично отобрал некротический артефакт у барона. А вступать в такой конфликт — не просто опасно, но и попросту самоубийственно. Мне бы хотелось и вовсе не увлекаться этими разборками между Елиным и Рокотовым.

Размышляя об этом, я вернулся домой, собрал сумку с инструментами и направился к Хопёрскому госпиталю. Там меня встретил мой коллега Эдуард Родников. Он изо всех сил старался скрыть от меня свой взгляд, поскольку до сих пор чувствовал себя виноватым из-за того, что свидетельствовал против меня в суде.

— Здравствуйте, господин Мечников, — пробурчал он. — За ночь весь госпиталь пришлось забить людьми. Половина Хопёрска слегла после праздника. Так что… Передаю эстафету вам!

— Сейчас разберёмся, — коротко ответил я и вошёл в здание госпиталя.

Это было моё первое дежурство, поскольку ранее Кораблёв не допускал меня до работы в госпитале, так как считал, что я ещё совсем неопытен. Однако после того, как я излечил его брата от онкологии, главный лекарь окончательно изменил своё мнение.

Первым делом решил проведать Лаврентия Кораблёва. После того как я его прооперировал, мужчина до сих пор лежал под наблюдением лекарей. Но так и должно быть, поскольку его тело ещё не адаптировалось к жизни без одного лёгкого.

— А вот и мой спаситель! — прохрипел Лаврентий, увидев меня. На бледном лице старого торговца появилась лёгкая улыбка. — С Новым годом вас, Алексей Александрович! А я спешу похвастаться перед вами хорошими новостями. Сегодня ночью я впервые смог пройтись до выхода на улицу — и обратно. Даже огненное шоу удалось издалека посмотреть.

— Я надеюсь, Эдуард Семёнович следил за вами в это время? — уточнил я.

— Господин Родников спал, — рассмеялся Лаврентий. — Я не стал его будить. Мне хотелось совершить этот подвиг самостоятельно.

М-да, я в Родникове и не сомневался.

— Значит, идёте на поправку, Лаврентий Сергеевич, — сказал я. — А теперь позвольте мне послушать ваше лёгкое.

Я достал фонендоскоп и провёл аускультацию грудной клетки. Давление в полостях уже стабилизировалось, органы слегка сместились и заняли устойчивую позицию. Это я смог понять с помощью перкуссии.

Хороший всё-таки метод! Благодаря ему можно определить, что происходит в теле человека без рентгена и УЗИ. Достаточно простучать пальцем грудную клетку или живот, а затем соотнести образовавшийся звук со стандартной нормой. К сожалению, в моём мире многие врачи уже забыли, как ценна перкуссия. Большинство стали слишком сильно полагаться на инструментальную диагностику.

— Ну что — жить буду? — поинтересовался Лаврентий. — А то я уже отменил свой заказ у гробовщиков. Не хотелось бы снова их беспокоить.

— Не шутите так, Лаврентий Сергеевич, — попросил я. — Всё в порядке, застоя нет, дыхание проводится отлично. Думаю, через недельку точно сможете выписаться, если продолжите развивать дыхательную систему. Разумеется, без фанатизма.

Наш разговор прервал крик пациента из другого конца госпиталя.

— Ой! Помираю! Не могу больше!

— Ох, как же он замучил своим ором, — буркнул Лаврентий. — Его притащили сегодня утром. Лекарь Родников сказал, что он обожрался чем-то. Скоро пойдёт на поправку.

Что-то непохоже. Голос у пациента странно звучит. Лучше осмотрю его ещё раз. А то, зная Эдуарда, он запросто мог пропустить какой-нибудь важный симптом.

Я прошёлся до кричащего пациента. Голос его звучал сипло. Мужчина держался за живот, подогнул колени к груди и весь трясся так, будто его било током.

Скорее всего, озноб. Температура из-за кишечных инфекций часто повышается.

— Как вас зовут, уважаемый? — обратился к нему я.

— К-костя, — прошептал крестьянин. — Ой не могу, господин лекарь. Голова вот-вот лопнет, живот бурлит.

— Что ели вчера? — поинтересовался я.

— Да всё, как обычно! Курочку, помидорчки, огурчики — всё своё, деревенское!

Я заметил, что лицо пациента сильно искривлено, а сиплый голос мужчины с каждым словом становится всё более гнусавым.

Головная боль, диарея, озноб, боль в животе… Так! А ведь глаза у него тоже изменены. Зрачки расширены, а если сопоставить эти симптомы с изменением голоса…

— Константин, вы какие огурчики ели? Солёные? — уточнил я.

— Конечно, господин, а какие же ещё мы зимой можем есть? И помидоры тоже солёные, — ответил он.

Родников действительно допустил ошибку! Это необычное отравление. У пациента ботулизм. Видимо, соленья были изготовлены некачественно. Клостридии попали из почвы на овощи, а, оказавшись в среде без кислорода, начали размножаться и выделять ботулотоксин.

Мужчина закашлялся, попытался перекатиться на бок, но не смог. Ноги и руки безжизненно расползлись на кровати. Он в ужасе смотрел на меня, пытаясь попросить о помощи, но не мог произнести ни слова.

Я тут же направил лекарскую магию в нервную систему больного. Отдал приказ улучшить нервную проводимость, а затем попытался вернуть тонус дыхательным мышцам. Если я сейчас же не восстановлю их работу, он начнёт задыхаться. Проклятье, а ведь в эту эпоху даже сыворотки противоботулинической не существует!

Пока моя правая рука восстанавливала дыхание мужчины, левая приготовилась уничтожать клостридии — бактерии, которые в большом количестве и вызывают ботулизм. Но толку этого нам никакого не даст. Ведь основной урон наносят не клостридии, а выделяемый ими ботулотоксин. А его обратным витком я уничтожить никак не могу.

Единственный выход — промывание желудка и клизма. Прочищать организм, параллельно поддерживая состояние больного, пока весь оставшийся ботулотоксин не разрушится. Вот, пожалуйста — ситуация, в которой нужен лекарственный препарат, потому что одной магией проблему не решить.