Живое проклятье (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 10

— Я могу заняться алхимией, пока тебя нет, — сказал Игорь. — Только скажи, что надо сделать. Сэкономлю нам время.

— Было бы очень кстати, — кивнул я. — Просто прогрей оставшиеся колбы с отварами, доведи их до состояния порошка. Остальное я уже сам сделаю. Только не переусердствуй. Ты, кстати, как себя чувствуешь?

— Головокружение, спазмы мышечные — всё прошло, — ответил он. — Только не помню ничего, а в остальном никаких проблем нет.

— Слушай, если так и дальше будет продолжаться, возможно, тебе стоит съездить в Саратов или в Санкт-Петербург. Пообщаться с лекарями из крупных госпиталей. Как-то же возвращать воспоминания нужно!

— Да я тут подумал… Если честно, Алексей, есть у меня такое ощущение, что в прошлой жизни меня ничего не держало. Пока что мне хочется остаться здесь. Может, если у тебя получится узаконить свою алхимическую деятельность, я твоим подмастерьем останусь. Если ты, конечно, не будешь против.

— Слишком много «если», Игорь, — пожал плечами я. — Откуда у тебя такое ощущение, что тебя ничего не держит? Может, у тебя семья есть? Жена, дети или родители. А если учесть, что ты — маг, вполне может оказаться, что за тобой баронство или графство имеется.

— Вряд ли барон или граф стал бы ввязываться в конфликт с Леонидом Рокотовым, — усмехнулся Игорь. — Тем более — в одиночку. Не знаю, Алексей, можешь считать это обычным предчувствием или частично пробудившимся воспоминаниями… Но что-то подсказывает мне, что я должен остаться здесь.

— Ладно, — кивнул я. — Поживём — увидим.

В целом, я прекрасно понимал Игоря. Ведь со мной фактически произошло то же самое пару месяцев назад. В прошлом мире я ничего, кроме своего поста главного врача так и не добился. Семью не завёл, друзей за спиной не оставил. А должность… Не велика потеря. В этом мире я могу сделать куда больше, чем в прошлом.

Я оставил Игоря наедине с Токсом и направился в амбулаторию. Остаётся надеяться, что Доброхот не попытается напугать моего нового соседа по дому. Думаю, домовой должен понимать, что в случае сильного стресса пиромант может сжечь весь наш особняк к чёртовой матери.

Главного лекаря я в своём кабинете не застал. Он отошёл совершать обход госпитализированных пациентов.

— О, Алексей Александрович! — произнёс он, не поворачиваясь ко мне. — С Новым годом!

Я зашёл как раз в тот момент, когда Кораблёв делал пациенту с ботулизмом клизму.

— Взаимно, Иван Сергеевич, — с трудом сдержал ухмылку я. — Далеко не самый лучший момент для обмена поздравлениями.

— Ничего страшного, — пропыхтел пациент. — Вы мне прошлой ночью жизнь спасли, господин Мечников. Мне уже намного лучше. Только надоело жидкость из себя выбрасывать через все щели…

— Ничего-ничего, потерпите ещё немного. И банки в следующий раз заготавливайте тщательнее, — посоветовал я. — Кстати, учтите, что точно такая же зараза может приключиться, если вы, работая в огороде, поранитесь и плохо обработаете рану.

Кораблёв удивлённо взглянул на меня.

— И что же тогда случится, господин Мечников? — поинтересовался он.

— Может развиться такое же заболевание. Такое происходит редко, но всё же совсем исключать такую вероятность нельзя, — объяснил я.

Речь шла о раневом ботулизме. Если в рану попадут споры клостридий, которые ещё и смогут приспособиться к развитию в новых условиях, то у человека появится такая же симптоматика, но намного позже, в сравнении с пищевой формой заболевания.

— А чем раны обрабатывать? — поинтересовался пациент, надевая штаны.

— Спиртом, чем же ещё? — пожал плечами я.

— А… Нет, спиртом жалко! Я его внутрь привык принимать! — рассмеялся мужчина. — Кстати! Господа лекари, а может, мне выпить немного стоит? Чтобы болезнь энту изнутри извести?

— Нет уж, пить в госпитале запрещено! — воскликнул Кораблёв. — Десять минут полежите и ступайте в туалет. А вы, Алексей Александрович, пройдёмте со мной в кабинет, — он удивлённо взглянул мне в глаза. — А чего вы, собственно, пришли сюда в свой выходной? Решили своего пациента проведать?

— Нет, Иван Сергеевич, у меня к вам есть разговор, — произнёс я.

Кораблёв тяжело вздохнул.

— Так и знал… — прошептал он. — И как же так получилось, что я стал постоянно вестись у вас на поводу?

— Не знаю, наверное, всё дело в том, что мои предложения всегда приносят пользу? — усмехнулся я.

Иван Сергеевич бросил взгляд на своего брата, который лежал в другом конце зала, и тихо произнёс:

— И ведь не поспоришь с вами теперь.

Мы вошли в кабинет, который служил в госпитале чем-то вроде ординаторской.

— Ну-с, рассказывайте, — произнёс Кораблёв, присаживаясь в своё кресло.

— Начну с вопроса, Иван Сергеевич. У вас бывало такое, что во время дежурства пациентов становится так много, что вы попросту не успеваете всех осмотреть?

— Разумеется, бывало, — кивнул он. — В таком случае я обычно осматриваю их в порядке срочности.

— Скажите честно, в таких очередях у вас ещё никто не умирал? — прямо спросил я.

— Как же? — поник Кораблёв. — Всякое бывало. И умирали, и ухудшение случалось. А к чему вы клоните, Алексей Александрович?

— Давайте объясню на примере, — перешёл к делу я. — Вчера мне пришлось вызвать на помощь Макара, чтобы он промывал желудок тому пациенту. Поскольку в этот момент на пороге амбулатория от кровотечения загибался другой мужчина. Если бы сторож не пришёл ко мне на выручку, одного больного я бы точно потерял.

— И что вы предлагаете? Сделать из Макара лекаря? — усмехнулся Кораблёв.

— Нет. Ввести младший и средний лекарский персонал, — заявил я.

— Какой-какой персонал? — не понял Кораблёв. — Это что вообще значит?

— Можно обучить основам лекарского дела людей — добровольцев, которые хотят работать в госпитале. Они могут ухаживать за тяжёлыми больными и проводить элементарные манипуляции. Ту же клизму или промывание желудка запросто может выполнить человек, не владеющий лекарской магией.

Кораблёв откинулся на спинку кресла и посмотрел куда-то мимо меня. Похоже, старик крепко задумался. Видимо, начал всё-таки прислушиваться к моим советам. Ещё месяц назад он бы даже разговаривать со мной не стал.

— Идея неплохая, — согласился он. — По крайней мере, убирать горшки мне уже надоело. Уборщицей у нас работает жена Макара, но иногда приходится, не дожидаясь её, самостоятельно всё прибирать.

— По сути, у нас уже есть один младший лекарский и один средний лекарский работники, — сказал я. — Жена Макара и Клавдия Решетова. Одна убирается в зданиях, а вторая принимает роды у женщин.

— А что будут делать остальные, если мы их наймём? То же самое? — поинтересовался Кораблёв.

— Если подобрать грамотных людей, то их можно будет обучить даже документацию за лекарей вести. Предлагаю взять для начала пару человек, и посмотреть, что из этого выйдет.

— Грамотных людей да ещё и без работы найти трудно, — усмехнулся Кораблёв. — Половина жителей Хопёрска на полях работают. Им и буквы-то знать незачем.

Это он верно подметил. Для медсестёр в девятнадцатом веке организовывали специальные курсы. Здесь же, судя по всему, проблема возникла из-за того, что лекари столь ревностно хранят свои тайны, что не хотят подпускать к себе никого, даже если приходится самостоятельно выполнять не самую приятную работу.

— Могу взять инициативу и самостоятельно провести курсы, — сказал я. — Приглашу, скажем, двух человек. Обучу их азам, объясню, что нужно делать. Позволим им пройти испытательный срок. Если и вас, и их работа устроит — введём это на постоянной основе. Вы ведь имеете право нанимать в свою амбулаторию людей, не советуясь с орденом лекарей?

— Имею такое право, — кивнул он. — Вот только мне приходится отчитываться перед ними, кому и за что я плачу деньги. И если у нас резко увеличится количество сотрудников, орден может заподозрить, что я списываю деньги на несуществующих работников, а сам кладу их себе в карман.

— Да, тут вы рискуете, поэтому чрезмерно настаивать не стану, — сказал я. — Однако даже если такие подозрения возникнут, мы всегда можем показать ордену, чем на самом деле занимаются эти люди.