Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 78

— Есть касание, — тут же браво отрапортовал второй пилот. Только едва уловимая дрожь в его голосе намекала на то внутреннее напряжение, с которым космонавтам приходилось жить последнее время. — Запускаю процедуру закрепления на астероиде.

Поскольку Соколова-Герасименко хоть и был огромным по меркам потенциально опасных для Земли небесных тел, до создания полноценной силы тяжести у своей поверхности все же не дорос, поэтому космическому кораблю чтобы крепко держаться за астероид нужны были дополнительные якоря. Иначе от любого случайного толчка можно было незаметно улететь в обратно в открытый космос.

Для крепкого якорения опорные лапы «Перуна» были оборудованы специальными бурами, которые после получения команды с пульта управления, немедленно вгрызлись своими победитовыми коронками в тело астероида, после чего в образовавшиеся отверстия были заложены анкеры, за которые собственно весь корабль впоследствии и должен был держаться.

На всю процедуру сверления астероида с последующим якорением ушло еще добрых полтора часа. Соколова-Герасименко был в своей основе металлическим — железоникелевым — поэтому его сверление потенциально могло преподнести сюрпризы. Однако обошлось.

— Поздравляю, господа, — отправив доклад на землю, полковник переключился на внутреннюю связь и обратился к экипажу. — Мы долетели и зацепились. Первая часть плана успешно выполнена, мы уже вошли в историю. Такого еще никто не делал, и, вероятно, еще не скоро кто-то сделает.

— Надеюсь больше этого и никогда не понадобится, — тут же отреагировал второй пилот.

История покорения космоса началась в середине 1930-х годов и мгновенно заставила «болеть» внеземным пространством миллионы мальчишек, которые тоже захотели стать космонавтами. Первый спутник, первый человек на орбите, лунная программа, исследование Марса и Венеры, отправка зондов к Солнцу и внешним планетам системы. Посадки аппаратов на Европу и Титан, создание группировки спутников на орбите, а потом — Лунной базы.

Как таковой космической гонки не было, с Российской империей мало кто мог состязаться. Да имелось «Атлантическое космическое агентство» объединявшее страны западной Европы и Америки. Уже в начале 21 века как серьезные игроки начали проявлять себя Южные Китайцы и Дэлийцы, однако всерьёз конкурировать с Роскосмосом не мог никто. Просто не было у других стран таких ресурсов.

Тем удивительнее было то, с каким остервенением империя осваивала космос, не считаясь со всеми трудностями, регулярно выраставшими на ее пути и тем более, кажется, вовсе не считая выброшенные в темноту межпланетного пространства средства.

Кто-то говорил, что все это из-за того, что русские заболели космосом еще в 19 веке, когда о межпланетных полетах мечтать могли только самые смелые фантасты. Именно тогда с середины века в империи регулярно печатались и пользовались при этом неизменной популярностью фантастические романы о том, как отважные исследователи на странно выглядящих аппаратах устремлялись вверх, чтобы раздвинуть границы доступного человеку пространства. Кое-кто из заграничных «партнеров» по этому поводу шутил, что мол русские настолько привыкли захватывать любую подвернувшуюся под руку свободную землю, что на родной планете им уже просто тесно, и мол поэтому они так стремятся за ее пределы, чтобы присоединить к России и другие небесные тела.

Всем же более-менее разумным людям было понятно, что тут действует полноценная государственная программа. Что эти общественные настроения, они возникли не на пустом месте. Огромное количество книг, радиопередач, потом фильмов, игр и прочего культурного продукта, так или иначе посвященного космосу, прямо или косвенно финансировалось с подачи самих российских императоров. Иногда деньги шли из казны, но чаще — из кармана российского монарха, благо он как самый богатый человек на планете, вполне мог это себе позволить.

«Мы не можем жить без космоса», — такой полуофициальный девиз передавался буквально из каждого утюга, формируя общественное сознание. Еще в конце 1960-х траты на космос превысили траты на армию, благо никаких серьезных угроз для империи со стороны соседей не просматривалось, а к началу 21 века Роскосмос стабильно потреблял до 10% ежегодного государственного бюджета. Огромные, просто невообразимые суммы.

Поэтому, когда было объявлено об обнаружении астероида, потенциально способного уничтожить человеческую цивилизацию, кое-кто даже посчитал, что русские как обычно все знали заранее и много лет готовились именно к этому моменту. Бред, конечно, не хуже той истории с атомом лития на Николаевской премии, которая вот уже сотню лет не давала покоя разным конспирологам, но люди любят различные теории заговоров.

— Объявляю всем 24 часа отдыха, — отстегиваясь от своего кресла-ложемента объявил командир своему экипажу после того, как был закончен протокольный обмен репликами с Землей. — Разрешаю немного употребить и требую хорошенько выспаться, завтра нас ждет первый выход на поверхность. Будет много работы.

На то, чтобы подготовиться к первой коррекции курса ушло добрых две недели. Нужно было перепроверить площадку приземления, по возможности избавиться от мусора, способного как-то повредить двигатели при включении их на полную мощность. Проверить визуально крепления, провести ручную диагностику навесного оборудования самого «Перуна» и сделать еще целую кучу мелких, но оттого не менее важных дел. В конце концов они пролетели добрых полторы сотни миллионов километров, так далеко еще не забирался ни один человек!

Каждый член экипажа успел «погулять» по астероиду, выполняя свою часть работы. Хотя прогулкой назвать это было все же сложно, поскольку нахождение на поверхности Соколова-Герасименко мало чем отличалось от просто открытого космоса. Ускорение свободного падения на поверхности астероида равнялось примерно 1,5 тысячных от земного, и вполне можно было улететь в открытый космос просто подпрыгнув на месте. В отличии от ставшего известным фильма про внеземных бурильщиков — над которым потешались в научных и космических кругах все, кто только мог — в реальности ездить по астероиду на вездеходе было практически невозможно. Банально не хватало силы трения между поверхностью и колесами, чтобы толкать машину вперед. Поэтому передвигаться приходилось уже привычным «толчковым» способом, не забывая при этом следить за страховочным фалом, без которого наружу вообще никто не выходил.

— Все готовы? — Получив ответ от членов экипажа о том, что все пристегнулись к своим местам, полковник скомандовал своему второму пилоту. — Давай отсчет.

— До старта двадцать… Девятнадцать… Восемнадцать… Продувка… Пятнадцать… Десять… Пуск… Пять… Зажигание… Есть выход двигателя на минимальную мощность… Все системы работают штатно…

— Повышаем до сорока процентов… — Дал сам себе команду Антофьев и ввел соответствующую команду в систему.

— Фиксирую отклонение курса астероида в соответствии с заданными параметрами, — «проклюнулась» в наушниках штурман.

— Топливная система работает штатно, — эхом откликнулся бортинженер.

Это было самым узким местом плана. В конце концов ничего уж такого действительного сложного в том, чтобы просто долететь до цели не было. А вот отработать в качестве космического буксира — это да. Опять же и здесь теоретически ничего совсем уж фантастического не имелось — законы небесной механики они одни для всех: и для больших тел, и для малых, а значит длительность и сила импульса необходимого для коррекции курса достаточно просто просчитывались буквально на любых древних счетах. Но то теоретически, а вот практика… Мало ли что может пойти не так, поломаться, например? Когда до ближайшей мастерской сто миллионов километров, это заставляет нервничать.

— Есть достижение целевых параметров отклонения курса! Выключение двигателя! — Мелко подрагивающий все время работы движка «Перун» в мгновение успокоился и затих. Только после того, как двигатели космического буксира отработали штатно свои положенные 483 секунды, полковник понял, что все это время дышал через раз, а пульс его, не смотря на полное отсутствие физической активности, все это время держался на отметке в 170 ударов в минуту.