Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 53

Два с половиной месяца морского путешествия и вот перед ним уже совсем не такой далекой берег южноамериканского континента.

События меж тем тут продолжали развиваться хоть и достаточно неспешно. В середине сентября 1859 года севернее города Парана, что в аргентинской провинции Энтре-Риос произошло генеральное сражение между армиями собственно Аргентины и Парагвая. С обоих сторон участвовало примерно равное количество солдат — суммарно около ста тысяч человек — и сама битва прошла ровно, не выявив однозначного победителя. Хотя конечно с формальной точки зрения победу праздновали силы вторжения под командованием самого президента Лопеза, поскольку поле боя осталось за ним, довольным президента Парагвая вряд ли можно было считать. Он к этому моменту потерял уже больше двадцати пяти тысяч солдат только убитыми, аргентинская армия осталась вполне боеспособной и отступила в Парану, где села в осаду — учитывая то, что одноименную реку, на которой город и стоял, контролировали обороняющиеся, сидеть там они могли практически бесконечно долго — а с севера уже подходили бразильские силы. Собственно, только медлительность имперцев — бразильцев то есть — и позволила парагвайцам хоть как-то продолжать свое наступление на юг, войну на два фронта они бы не потянули совершенно точно.

Со своей стороны Бразильцы надеялись на достаточно легкую победу в Уругвае. Надо сказать, что это была не первая — и даже не вторая — попытка сдвинуть границу португалоязычной империи к устью реки Ла-Платы. За последние 70 лет тут прошел с десяток войн в самых разных военно-политических конфигурациях — включая ситуации, когда против Буэнос-Айреса воевали вместе с Парагваем и Уругваем те самые мятежные провинции, которые теперь захватывал президент Лопес — и именно данный момент показался правительству в Рио-де-Жанейро оптимальным чтобы наконец поставить окончательную точку в этом споре.

Тут еще нужно понимать, что с дорогами в этих местах было… Сложно. Чаще всего их просто не было, поэтому армии редко когда могли отходить от больших рек или океанского побережья куда-то вглубь континента. Просто, потому что снабжать хоть сколько-нибудь значительную массу войск вдалеке от важных водных логистических линий было практически невозможно. И тут из России приплывает эскадра теоретически способная в одиночку блокировать значительный кусок океанского побережья и тем самым автоматически посадить бразильский экспедиционный корпус генерала Осорио на голодный паёк.

Подобные перспективы изрядно смутили бразильцев, которые уже находились в ста пятидесяти километрах от Монтевидео, и вынудили их приостановить наступление.

— Таким образом, мы поддерживаем позицию господина Лопеза в части претензий Парагвая на уже занятые им земли и считаем, что будет справедливым, если Бразильская Империя выплатит нам компенсацию за причинённый ущерб в размере двух миллионов золотых рублей. К остальным участникам конгресса, мы претензий не имеем, — министр иностранных дел Уругвая закончил свое выступление, состоящее из достаточно длинного вступления с многочисленными обращениями к истории и весьма короткой реально смысловой части, и вернулся на свое место. За ним в сторону трибуны двинул представитель Чили…

Поскольку напрямую вмешиваться в конфликт русский император не желал — о чем Михаилу изначально было сказано в весьма категоричной форме — пришедшая в Монтевидео эскадра несколько месяцев фактически бездействовала. Несколько раз русские моряки отправлялись демонстрировать флаг к Буэнос-Айресу и к бразильскому побережью, но попыток начать боевые действия не делали.

Поначалу появление могучих вымпелов под Андреевским флагом вызывало у потенциальных противников тихую панику — это, например, позволило задержать отправку второй аргентинской армии на север против Парагвая на целых три месяца — но со временем всем стало ясно, что вмешиваться русские желанием не горят, а только пугают, и приостановившийся было накат армий с юга и с севера продолжился.

Уже в начале 1860 года в северные пределы Парагвая вторглась армия Бразильской империи. В тех местах Лопезы заранее подготовили весьма крепкую систему укреплений, поэтому прорвать оборону — как они явно этого желали — сходу бразильцам не удалось. Буквально каждый населенный пункт приходилось брать с боем, что выливалось в значительные потери в людях и заставляло бразильцев под командованием генерала ди Сузы осторожничать. И это при том, что на данном участке фронта у него было чуть ли не шестикратное превосходство в живой силе, его восемнадцатитысячному корпусу противостояли отдельные гарнизоны парагвайцев, общей численностью порядка 3.5 тысяч штыков.

Гораздо успешнее бразильцы действовали на побережье, где в декабре 1859 года практически без боя был взят Монтевидео, а уругвайская армия под угрозой окружения и уничтожения была вынуждена отступить к Ла-Плате. Это был еще не конец сопротивлению, но удар вышел достаточно болезненным.

Ну правительство в Буэнос-Айресе наконец-то отпустило на север 32-тысячный корпус генерала Гейи-и-Обес, что тоже совсем не в положительную сторону развернуло ситуацию на аргентинско-парагвайском направлении. Лопезу пришлось снять осаду с Параны и отступить севернее, отдавая обратно с таким трудом захваченные позиции. Становилось понятно, что, если ничего не предпринять, дни двух маленьких, но гордых республик вскоре будут сочтены. Нет, сопротивляться они могли еще долго, но вот конечный результат виделся уже предрешенным.

Естественно, всю вторую половину 1859 года, пока боевые действия несколько потеряли в активности, одновременно шли жесточайшие дипломатические сражения. Монтевидео и Асунсьон до последней капли крови пытались торговаться с русскими желая заставить их вступить в войну, но при этом не отдать за это последние штаны. Не удивительно, эти самые последние штаны, учитывая эконмическое положение стран, были не просто последними, а зачастую единственными.

Дипломатический корпус при русской эскадре — пока Михаил Николаевич не слишком опытный в этом деле выполнял более представительские функции — возглавлял светлейший князь Волконский. Опытный дипломат, прослуживший два десятилетия на посольских должностях, а в последние годы подвизавшийся заместителем Горчакова, отстаивал интересы империи со всей возможной стойкостью и «продавать» себя за дешево не собирался.

Как в этот момент на свет вылезла идея сделать его — Михаила — королем Уругвая, сам будущий монарх даже и не понял. Возможно, кто-то просто неудачно пошутил, а может — и этот вариант бывший великий князь, хорошо зная своего отца, считал более вероятным — все было задумано так изначально, и кое-кого в этой южноамериканской стране просто купили для вброса подобной идеи среди элит. Ну и конечно то, что военная ситуация Восточной Республики ухудшалась день ото дня и вполне могла закончиться просто бразильской аннексией, тоже явно играло свою роль. Лучше поступиться малым, нежели потерять все, логика тут очевидна.

Так неожиданно для себя Михаил стал королем Михаилом I — саму коронацию отложили до освобождения столицы — Российская империя получила пачку весьма вкусных концессий, а болтающийся без дела в заливе Ла-Платы флот был сдан в аренду Уругваю и подняв военно-морской флаг с национальным золотым Солнцем тут же принялся кошмарить расслабившихся уже вроде бы врагов.

3 мая 1860 года произошла ставшая исторической бомбардировка Буэнос-Айреса. Аргентинская столица по меркам Южной Америки была весьма большим городом с населением больше 100 тысяч человек, однако каких-то серьезных укреплений со стороны моря не имела. И даже плавающая туда-сюда русская эскадра не навела местных политиков на мысль о том, что такой защитой стоило бы в общем-то озаботиться.

В итоге портовая часть города была полностью сожжена, а высаженный с кораблей десант, провел глубокий рейд и только по счастливой случайности — для аргентинцев конечно — не сумел захватить президента сраны генерала Уркисиа. Тот как раз отправился с инспекцией на фронт и поэтому избежал для себя неприятностей, сохранив управление Аргентиной.