Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 51

— По новом эмиру мысли есть?

— Найдем, — кивнул Александр.

— Разумовского наградил?

— Нет еще, вот вернется с победой.

— Ты это зря, — у меня внезапно всплыло воспоминание о том, как когда-то уже гораздо более опытный в деле государственного управления старший брат объяснял мне такие же прописные истины. Круг жизни имеет свойство замыкаться. — Прямо отсюда пошли ему телеграмму. Поздравь орденом, это добавит ему мотивации. А когда он вернется, уже будешь награждать его по полной. Тебе нужны «свои» генералы. Уж поверь, личная преданность тут важна не меньше, чем военные таланты.

— Разумовский — мой? — Удивился цесаревич, — это же ты его нашел и поднял, фамилию вернул.

— Ну вот самое время сделать его своим, — я усмехнулся. — Пора выходить из моей тени, мой мальчик. Я не вечен, отмеренный мне Богом срок стремительно подходит к концу…

— Не наговаривай на себя, ты еще всех нас переживешь. Один раз за десять лет заболел, все уже место на кладбище присматривать начал. Брось это!

Ну ладно, может я действительно немного переигрывал. Впрочем, одышка после перенесенного воспаления легких так и не ушла. Занятия спортом даже на том минимуме, который я практиковал до самого последнего времени — бассейн, легкие пробежки, гимнастика, нокрутные прогулки — пришлось бросить. Сгоревшие во время болезни килограммы — тогда ушло все и жир и мышцы, пятнадцать кило как корова языком слизала — начали возвращаться откладываясь на боках и животе. Никогда не был толстым и вот на тебе, на седьмом десятке начало образовываться отчетливое брюшко. С моим двумя метрами роста это было визуально не так заметно, но чисто субъективно я их ощущал вполне конкретно.

— Корабли ушли? — Сменил тему я.

— Позавчера.

— Ну, пусть им удача сопутствует, — из Царьграда в направлении Южной Америки вышла боевая эскадра Черноморского флота. Пока вмешиваться в войну напрямую мы не собирались, но вот пригрозить кое-кому пушками — вполне. Тот самый «fleet in being», который нужен, чтобы одним своим видом защищать интересы империи в любом уголке планеты. Даже если пушка ни разу не выстрелила, это не значит, что она была бесполезной. Ну, скажем так, не всегда значит, по-разному бывает. — А помнишь, как мы сидели здесь и обсуждали с… Грибоедовым, кажется, пути развития русской литературы. Сколько лет прошло?

— Много, — усмехнулся Саша. Его такие вот приступы ностальгии с моей стороны заметно забавляли, ну ничего, скоро и ему уже придется потихоньку оглядываться назад. Тоже ведь не мальчик, пятый десяток пошел. — Ты меня всегда любил брать с собой на всякие встречи, аудиенции и совещания. Мне тогда все это казалось невероятно скучным, а теперь я сам Колю с собой везде таскаю.

— Когда меня не станет, я буду петь голосами,

Моих детей, и голосами их детей.

Нас просто меняют местами, таков закон сансары,

Круговорот людей… — Весьма фальшиво пропел я. Полную песню я хоть убей не вспомнил бы, но припев засел в голове крепко несмотря на то, что шестьдесят лет прошло.

— Ну да, — согласился Саша. Тоже уже трижды отец, он ощущал эту смену поколений ничуть не хуже меня. — Это и называется жизнь.

Мы встали и неторопливо пошли по отсыпанной гравием тропинке. Погода в начале осени в Питере была чудо как хороша в этом году, я с удовольствием подставлял лицо тёплому солнышку, щурился как кот на подоконнике.

— Посчитали убытки от этой дряни?

— Нет, куда там, приложило нас знатно, но даже сейчас понятно, что счет пойдет на десятки миллионов.

В начале осени 1859 года по всему миру начали происходить полярные сияния, небо раскрашивалось — даже на югах, явление было видно даже в Царьграде — в желто-зеленые цвета, заставляя слабых духом людей кричать и приходе конца света. Мне природа данного явления была более-менее понятна, вспышки на Солнце скорее всего стали причинами, более того я даже читал про что-то подобное в прошлой жизни, вот только за давностью лет подробности стерлись совершенно. Впрочем, и тут ученые-астрономы очень быстро дали объяснения связав массивные выбросы нашей звезды, случившие за пару дней до того, с начавшимся светопреставлением.

И не было бы в том большой беды — впрочем, чувствительные к подобному люди, лежавшие пластом с головными болями чуть ли не неделю, вероятно со мной бы не согласились — если бы не влияние космического магнетизма на вполне себе земные устройства. Массово вышли из строя телеграфные станции, погорели лампочки, попортилась кое-где обмотка генераторов и электродвигателей, куча народа осталась без уже привычного электричества, практически полностью остановилось производство алюминия.

Причем, если на юге, в районе столицы и Причерноморья ситуация была еще более-менее, далеко не все телеграфы пострадали, хуже всего тут пришлось более новым моделям, не рассчитанным на подобное издевательства, то в высоких широтах — с другой стороны там и охват тем же телеграфом был не те столь обширный, что тоже внесло лепту — ситуация вообще сложилась печальная. Связи с Архангельском не было уже неделю, города выше 65 параллели почти в полном составе оказались «отрезанными» от большой земли. Не физически, конечно, но информационно.

Ну и конечно, самой главное бедой стало прерывание связи с Американским континентом. Если до Архангельска в конце концов можно гонца отправить как в старые времена — аллюр три креста и алга — 700 километров до Вологды, откуда как раз сейчас шло строительство ЖД ветки в сторону берега Белого Моря, десять дней в ту сторону десять обратно, долго, но не смертельно, то вот с Америкой так не поступишь.

Не знаю, на сколько серьезными были последствия этой геомагнитной бури в той истории, — вероятно там все прошло куда менее проблемно просто потому, что по развитию связи и электросетей мы обгоняем эталон лет на тридцать если не больше — но тут она вдарила по нам очень болезненно. Страшно даже представить, что могло бы случится с человечеством, бахни вот так Солнце в эпоху компьютеров. Настоящий апокалипсис, не больше не меньше.

— Ты, когда с Русской Америкой связь удастся наладить, объявлять об этом не спеши, — я был бы не я, если бы не попытался бы надрать даже из прилетевшего «черного лебедя» себе пуха на подушку. — И вообще хорошо бы, чтобы в это дело было посвящено поменьше людей.

— Почему? — Если в плане госуправления к Александру претензий у меня не имелось вовсе, то вот в делах коммерческих ему фантазии не хватало совершенно точно. Но тут уж ничего не поделаешь, нельзя объять необъятное.

— А ты представь какое это будет преимущество для нас. «Кто владеет информацией — тот владеет миром», если мы будем получать новости с фронтов мгновенно, а англичане — с задержкой десть дней. Ротшильдовский трюк мы, конечно, не повторим, не имеет американская гражданская война того влияния на лондонскую биржу, которое Наполеон имел. Но копеечку-другую наварить на этом можно, поверь старому пройдохе.

— Интересная мысль, — после небольшой паузы, вынужден был согласиться Александр. — Я о таком даже не думал. И не подсказал тоже никто… Как только тебе такие идеи в голову приходят?

— Опыт, сын мой. Опыт, умение смотреть на вещи под разными углами, — «ну и знания о грядущем, конечно», мысленно добавил я в слух произнеся правда совсем другое. — Что там с переписью? Готовите по расписанию?

— Не переживай, папа, мы справимся и без тебя. — Александр как-то очень по взрослому приобнял меня за плечи. Ну да, привык за сорок лет все контролировать, как теперь это из себе изжить — не известно. Да и нужно ли вообще — вот вопрос. — Все готовится по плану, чай не первый раз. Уже бюллетени пустили в печать, ближе к зиме начнем рассылать из по губерниям и уездам. Комитеты по переписке уже сформированы по большей части, этот раз совсем просто вышло, по большей части на уровнях земств сами сорганизовались.

Устраивать перепись населения каждые десять лет стало у нас уже хорошей традицией позволяющей не только радоваться растущим циферкам роста населения, — забегая наперед перепись насчитала 129 миллионов населения в империи без вассальных среднеазиатских ханств, африканских и американских дикарей но с почти пятью миллионами присоединенной не так давно Манчжурии — но и вести учет, распределять налоговую нагрузку, переселенческую программу опять же точечно активизировать в отдельных местах. Как «на вход», так и «на выход».