Самое Тихое Время Города - Кинн Екатерина - Страница 36

– Кто там? – гнусавым старческим голосом спросил Андрей. – Ходют тут всякие, а потом ложки серебряные пропадают…

– Откройте, пожалуйста, Андрей Дмитриевич, – невозмутимо сказал визитер.

– А зачем? Говорите так.

Визитер вздохнул, порылся во внутреннем кармане и приложил к глазку так, чтобы видно было, удостоверение. ФСБ, значит? Андрей разозлился.

– Без официальной повестки никуда не пойду. Гуд-бай.

Замков в двери было штуки четыре – наследство тети Поли, которая страшно боялась воров, и дверь монументальная, без гранаты не своротишь. Так что Андрей стал демонстративно все эти замки закрывать, а под конец еще и заложил дверную цепочку, которая вполне могла удержать здоровенного кобеля.

Выглянул в глазок. На площадке никого не было.

Андрей вернулся в кресло, но за окном стало совсем темно от сливовеющих туч, пришлось вставать и включать свет. В желтоватом теплом свете тепло замерцал кубок в зеркальной горке. Андрею нравилось смотреть на него. Натюрморт с кубком и розой висел на стене, прямо напротив, как сказочное отражение.

Заварив чай, Андрей снова уселся в кресло и положил книгу на колени. Но чтение не шло, голова была занята другим. Странные были сегодня визиты. Непонятные. И еще противное ощущение какой-то слежки. Да кому и зачем за ним следить? А Вика боится преследования… Может, это не его преследуют, а ее ищут? Проследили досюда? Гость вроде был не призрачный. На звонок жал. Но ведь Вика тоже позвонила! Или нет? Андрей не помнил.

Он смотрел в пространство, размышляя о странных людях и странных событиях. Под пальцами шелестели страницы книги.

– Начну-ка я сначала, – сказал он, обращаясь к неувядающей темной розе, что стояла на подзеркальнике в узкой бутылке густо-синего стекла. И стал собираться.

Когда Андрей справился со всеми замками и открыл дверь, под ноги ему спланировал сложенный вчетверо листок. Видимо, фээсбэшник оставил. Андрей развернул бумажку и достал визитку. На простой белой глянцевой карточке значились имя, фамилия и два телефона. Та-ак, подумал он и выкинул визитку в урну у подъезда.

Было довольно холодно, небо облегли по-осеннему плотные тучи, в воздухе стояла промозглая сырость. Андрей сунул руки в карманы и пошел по Остоженке от моста через кольцо к центру. Вот ведь черт знает что такое этот храм Христа Спасителя. Символ национального духа уж точно. Приземистый, тяжеловесный, раззолоченный. Эх, вот имел бы он пропорции киевской Софии! Так нет, он кубический. Раньше Андрея всегда раздражала дырка в панораме, которая здесь зияла. И дурацкий бассейн. И теперь ему было не очень понятно – с одной стороны, дырка закрыта, пустота заполнена, а с другой – не нравился этот самовар. Ну да бог с ним.

Андрей свернул к памятнику. Это был обманный памятник. Андрей много раз видел его и так, и в изображениях – бородатый мужик в сюртуке стоит на низком гранитном постаменте, но в памяти почему-то виделся высокий красный гранитный валун, над которым, как над кафедрой, нависает некто мощный, с бородищей по пояс. Кропоткин, наверное, – ну кому еще может быть памятник на Кропоткинской площади, возле метро «Кропоткинская»? Ан нет, на самом деле стоит там Фридрих Энгельс. И логика этого непостижима простому уму. Андрей привычно удостоверился, что Фридрих со своего места никуда не делся, и перешел через улицу. Именно этим путем он шел тогда за Черным Принцем. Вот и та церковь. Запустение и одичание. Дверь на запоре. И никого. А кого он думал тут найти?

Андрей походил вокруг и заглянул из любопытства в запущенный дворик, заваленный всяким мусором, на который выходил полуобрушившийся угол дома. Совершенно постмодернистское зрелище, как в «Сталкере». Здесь бы снимать фильмы о мире после катастрофы.

И только он об этом подумал, как послышался нехороший шум. Что-то ворочалось за слепыми окнами, нечто ждавшее до поры там во тьме. Андрей метнулся обратно к калитке, через которую вошел, но она оказалась туго затянута толстенной паутиной. Двор должен быть проходным, рассудил он и бросился в другую сторону. Точно – там была арка в обветшалом кирпичном заборе, но арку затягивала какая-то мерцающая пленка. Она густела, наливалась фактурой, затем вздулась пузырем, и из пузыря вышел персонаж фантастического фильма. Здоровенный мужик, запакованный в матово-черные латы, гибрид тех, в которых разгуливали персонажи «Звездных войн» и «Экскалибура». Из-под шлема виднелась физиономия, достойная «Терминатора». Руки у этого чудища были толщины невообразимой – явно под пластинами лат прятались какие-нибудь многозарядные многоствольные гранатометы или, того хуже, бластеры. Точно такая же пленка вздулась на проемах дверей и в провале стены, и в заброшенный дворик шагнуло штук шесть таких же «терминаторов», различающихся в деталях. По какой-то дикой и несуразной непонятно чьей прихоти все были при мечах.

Андрей затравленно огляделся и отскочил к стене. Главный «терминатор» – на нем доспехи были украшены золотыми змеями – остановился шагах в пяти от Андрея и проговорил металлическим голосом:

– Следуйте за нами.

Забрала на их шлемах – с какой-то сложной оптической системой – напомнили Андрею роботов из старого детского фильма «Отроки во Вселенной», и ему вдруг стало смешно.

– Можно задать вопрос? – спросил он. Ответа дожидаться не стал: фактор внезапности вещь мощная. – «А» и «Б» сидели на трубе. «А» упало, «Б» пропало. Кто остался на трубе? – выпалил он.

«Уж не убью, так поразвлекаюсь напоследок».

Однако «терминаторы» замерли как вкопанные. Черт его знает – думали они или ждали приказа, но, как оказалось, Андрей выиграл жизненно важные секунды. Потому что раздался громкий рык и посреди двора материализовался Армагеддон собственной персоной, больше, правда, похожий на собаку Баскервилей – глаза у него были что плошки и горели белым огнем, в пасти сверкали жуткие клыки, а тело покрывала кольчужная сетка, как у боевых псов древности. Андрей оцепенел, а это чудище рявкнуло на грани инфразвука, так что «терминаторов» снесло. Тут же раздался пронзительный свист, от которого в глазах запрыгали зеленые искры, а уши заложило. С минуту примерно он ничего не видел и не слышал, кроме зеленых искр и ватной тишины. Когда же это прошло, он обнаружил, что «терминаторов» нет и в помине, а рядом стоит похмелевидный мужик с лохматым ньюфом. На пузе у Похмелеона болтался блестящий свисток странной формы, который он быстренько спрятал под обтерханный свитер.

– Как я их, а? – самодовольно спросил он и залихватски подмигнул.

– А… кто это был? – выдавил Андрей. – Что это было?

– То были пузыри земли! – патетически процитировал Похмелеон. – Ну-с, и что вы тут изволили делать, молодой человек, а?

– Вас искал. Послушайте, мне нужно с вами поговорить…

– Поговорить? – задумался он. – Ну так чего ж мы медлим? Идемте!

И пошел. Андрей как привязанный двинулся за ним. Шествие замыкал пес. Шли вроде совсем недолго и через пару-тройку поворотов очутились на углу какого-то скверика. Или не скверика – дождь удивительным образом скрадывал очертания города.

– Так в чем дело? – поправив очки на носу, вопросил мужичонка, в этот момент удивительно похожий на чеховского интеллигента. Правда, малость поддатого.

– Помните, мы с вами встречались уже? Здесь, осенью. Вот после этого все и началось. Странности всякие. Например, черный лимузин…

– С этого места подробнее, пожалуйста. – Мужик уселся прямо на мокрую скамейку, раскрыл над собой зонтик и закинул ногу за ногу. Пригласил жестом Андрея подсесть. Зонтик оказался невероятно широким и укрыл от тонкой мороси обоих.

Андрей начал рассказывать, сначала осторожно и только про сам пластичный ЗИМ, протискивающийся в дыру в заборе, потом пришлось объяснить про Витькин «женский Шаолинь», а заодно про Лану, от которой так и не было ни звонка, ни письма, про неувядающую розу, натюрморт, Черного Принца в зеркале и, наконец, про сегодняшнего визитера. Только о Вике не было сказано ни слова.

Рассказывая, Андрей искоса посматривал на Похмелеона и удивлялся. Это был не Похмелеон, а какой-то городской хамелеон. Лицедей. Перед ним восседал не похмельный люмпен, а вполне пристойного вида невысокий крепкий мужик лет сорока с небольшим, с самым обыкновенным лицом. Обычный средний неприметный горожанин. Выгуливает собаку. Когда и как он успел так незаметно измениться – Андрей понятия не имел, да и задумываться не стал.