Душеприказчик поневоле (СИ) - Котляров Лев - Страница 12

— Вот с этого и нужно было начинать, — сказал он. — Умение контролировать свои эмоции — основа изучения магического искусства.

Острую вспышку гнева от его слов и осознания, что он намеренно заставил меня ходить вокруг дома, я подавил очень быстро.

— Магия прочно связана с твоим состоянием. Использовать дар, когда ты зол или измотан очень сложно. Порой даже мелкие заклинания могут вовсе не получиться. Маг должен быть тверд и спокоен. Вот тебе первый урок. А теперь иди домой, как освоишь контроль, возвращайся.

И снова закрыл дверь. Мне оставалось пожать плечами и возвращаться в деревню.

Одной частью себя я понимал, что он прав. Безумный маг, который себя не сдерживает, может натворить бед. С другой стороны, почему нельзя сразу же нормально объяснить? Да и моя магия не вспыхнет ураганом, не подпалит дом и не плеснет в лицо водой.

На ум сразу пришел рассказ Санька про Альбутрейна, у которого постоянно случались такие вспышки. Но она была разной. Но почему? Этот вопрос занимал меня все время, пока я шел до дома.

Я хотел обсудить это с бабкой, но когда переступил порог, то увидел в гостиной старосту.

— Василий Петрович, — угрюмо сказал я. — Какими судьбами?

Спросил, а сам приглядывался, не видно ли над ним зловещих завитков предвестников смерти. Но над его извечной фуражкой ни единого всполоха не обнаружил.

— Мы тогда с вами говорили, — он покосился на бабку Анфису, которая с невозмутимым видом месила тесто, — о средствах.

— Да, мне нужен приказ и письмо отца.

— Я принес письмо Виктора Семеновича… — торопливо заговорил он. — А вот за копией приказа отправил почтового.

Он протянул мне бумагу, и я быстро пробежался глазами по тексту. Затем глубоко вздохнул, собирая по всем уголкам души ошметки спокойствия, и тихо произнес:

— Тут сказано, не то, что подняли налог на три процента, — мой голос звучал глухо, — а то, что вы регулярно посылаете денег меньше. Я вот сейчас не понял, Василий Петрович, вы что, воруете?

Бабка Анфиса на секунду оторвалась от стряпни и с любопытством глянула на меня.

— Да как вы могли такое подумать, Виктор Викторович! — вскочил староста и приложив руку к груди. — Да чтобы я⁈ И воровал⁈ Это оскорбительно.

— Вы уже неоднократно пытались мне морочить голову ворохом бумаг с цифрами. Думали, раз я малой, то дурак? Столько раз я ловил вас на лжи, что мое терпение кончилось. Предоставьте мне все бухгалтерские книги для подробного анализа. А затем я напишу графу очень подробное письмо.

— Так, я все в уме держу, — Василий Петрович пожал плечами и сделал шаг ко мне. — А вы правильно сказали, что малы еще. По документам я занимаю должность старосты, и только я могу заниматься финансами деревни.

Гнев поднялся изнутри практически мгновенно. Губы сами собой растянулись в широком оскале, а пальцы сжались в кулаки. Недобро глянув на него, я спросил:

— То есть вы сейчас, Василий Петрович, мне только что сказали, что за все деньги отвечаете только вы?

— Именно.

— И, соответственно, в случае внезапной проверки независимым финансовым экспертом, вы единственный, кто будет ответственен за всю Васильевку?

Староста часто заморгал, пытаясь понять, что именно я спросил. И когда понял, слегка опешил.

— Вы что, сейчас мне угрожаете? — сквозь зубы, спросил он.

— Задаю наводящие вопросы.

— Будет вам приказ и все документы, — выплюнул староста, развернулся на каблуках и вышел из дома.

А я стоял и пытался унять гнев, который жег мне горло.

— Так, его, Витюша, так, — тихо посмеивалась бабка. — Может, хоть за ум возьмется.

— Письмо все равно придется писать. Хотя я уже вижу ответ отца: «Виктор, это твои проблемы, разбирайтесь там сами, не до вас сейчас».

— С чего ты это так подумал?

— А как иначе? У него две маленькие дочери, заседания в советах, игра в бильярд с самыми властными людьми в городе, жена-красавица.

— Зря ты так. Вот напиши ему про магию, он сразу же найдет для тебя время.

— Нет, я точно знаю, что даже с такой магией я ему не нужен.

Я упал на диван и бездумно смотрел в стену. Злость уже куда-то подевалась, а в груди осталась только противная тяжесть. Мне ужасно не хотелось отправлять жалобу графу Васильеву. Пропасть, возникшая между нами за эти два года, стало настолько большой, что я уже не воспринимал его, как семью.

Круговерть мыслей настолько меня захватила, что в какой-то момент я понял, что начал проваливаться на Изнанку мира.

Глава 6

Первое, что я увидел, были даже не черные скалы и алый туман. Нет. Это была она: ослепительно-белые волосы, здоровенный посох, развевающаяся мантия и невероятная злость в глазах.

— Опять ты⁈ — взревела она своим голосочком. — Не смей тут появляться, это моя территория!

— Позвольте узнать для начала ваше имя. Вижу вас второй раз, но, к сожалению, мы так и не были представлены друг другу, — от удивления я даже начал говорит, как меня учили в доме отца. — Меня зовут Виктор Викторович. А вас?

Мой вопрос и отсутствие всякой реакции на ее вспышку озадачили девчонку. Она начала открывать и закрывать рот, щеки ее покраснели, а пальцы на посохе, наоборот, стали белыми.

— Да как ты… вы… смеете⁈ — выпалила она, но уже без прежней ярости. — Мое имя вам ничего не скажет.

Она внимательно разглядывала меня, видимо, пытаясь понять, почему я говорю, как аристократ, а выгляжу, как бездомный бродяга.

— Позвольте тогда узнать, где я сейчас нахожусь и почему это место принадлежит вам?

— Ты чего… — беловолосая на мгновение запнулась, — вы! Вы чего мне лапшу на уши вешаете⁈ Это Изнанка мира! Совсем, что ли, того?

Она покрутила пальцем у виска.

— Увы, не имею ни малейшего желания украшать ваши ушные раковины мучными изделиями, — я уже начинал откровенно язвить, при этом стараясь не выдать истинных эмоций. — Не будете ли вы столь любезны, назвать мне ваше родовое имя, дабы я мог соблюсти правила этикета, принятые в обществе.

— Чего? Ты нормально говорить умеешь? — совсем обалдев от моих слов, спросила она.

— Говорю, зовут тебя, как? — я не смог сдержать улыбку.

— А сразу нельзя было так сказать⁈ — заверещала она, стукнув посохом о землю, и тут же нормально продолжила. — Мое имя Гретельда Аморе Балькадо Де Санталье Крайто Кель Мерро.

— Гре… что? — у меня аж брови взмыли от удивления. — Серьезно?

— Ты сам просил представиться, как тебя там… Виктор, — она пренебрежительно произнесла мое имя, явно обидевшись.

— Приношу свои искренние извинения за неподобающее обращение…

— Боги, заткнись! — крикнула она, прижав ладонь ко лбу. — Твои словечки меня на тот свет загонят. Чего пришел?

— Так как мне к вам обращаться? — злить ее было весело.

— Грета, — буркнула она. — Так чего ты пришел? Тебе прошлого раза было мало?

— Я пока не могу это контролировать.

— Новенький, что ли? — она вдруг расхохоталась. — Тогда слушай. Это моя территория. Здесь я работаю с дохляками. Ищи себе другое место для охоты.

— Я никоим разом не претендую на вашу территорию, уважаемая Грета. Но не могли бы вы сказать, что значит «работаете с дохляками»?

— Ну ты совсем… — покачала головой она. — Так, постой. Ты хочешь сказать, что ты вот совершенно случайно, буквально сам по себе, перешел через грань и оказался здесь?

— Да. Это неправильно?

Она шумно выдохнула и резко села прямо на землю, скрестив ноги.

— Вот так, учишься-учишься, зубами вгрызаясь во все нюансы, а какой-то псих просто раз — и попадает на Изнанку. Несправедливо, — ворчала она.

— Если вы меня научите, то вопрос решится сам собой, — невзначай сказал я.

— Еще и учить тебя⁈

Несмотря на свои миниатюрные размеры, эмоций у нее было на три паровоза и десяток вагонов. Ее настроение менялось каждую секунду. Это, с одной стороны, безумно злило, а с другой — очень забавляло.

Нет, конечно, я понимал, что Грета опытнее меня, и может одним ударом вышибить отсюда, но мне очень хотелось узнать об этой магии побольше. Нужно постараться вытянуть из нее все, что можно.