Бесконечный беспредел (СИ) - Драксодий Роман - Страница 11

«Пространство — есть вуаль, натянутая между небом и землёй. По сути своей, оно бесконечно и прочно, но, в то же время мало и податливо. Оно неразделимо, но, в то же время, может существовать само в себе. Понимание пространства — есть путь сокрытия большого в малом и познания бесконечности мира в его скромных границах».

Дальше следовали схемы движений гуманоидного организма с какими-то векторами силы. В качестве образца показывалось как сделать что-то вроде невидимого укрытия у камня — этакую палатку или навес. Круто же!

Вот только в обоих случая меня смущало слово «путь». Это же явный намёк на то, что полученные умения сейчас в базовой комплектации и их ещё предстоит развивать. Очень всё это странно и подозрительно!

Кстати о подозрительном. Что там Мяу говорила об опасном божественном испытании на каждом десятке шагов? Умения уже у меня, а никакого испытания не видно…

Стоило только подумать об этом, как меня тут же с силой вышвырнуло из странного сна, который я бы определил как неосознанную медитацию.

Резко распахнув глаза, я воззрился на утренний мох, лежащий у ног камень, и большие лохматые когтистые лапы. Макушке было тепло и мокро — что-то упругое и влажное гладило мои волосы.

— Да очнись ты уже, проклятый недоумок! — Шу орал из камня настолько громко, что было удивительно, как я не проснулся до этого.

Подняв голову, я в прямом смысле встретился нос к носу с огромным бурым медведем, слегка облезлого вида. Его карие глаза с живым интересом разглядывали меня, а чёрный, мокрый нос с сопением втягивал воздух.

Я похолодел и моментально покрылся по́том — сейчас он сделает «кусь» и я останусь без головы!

В подтверждение моих опасений мишка раззявил пасть, облизнул огромные жёлтые клыки и встал на задние лапы, мгновенно увеличивая рост до пары с половиной метров. Единственное, что мне оставалось — это запустить пылесос и надеяться, что зверюга струсит.

Сконцентрировавшись, я похолодел ещё больше — духовная энергия двигалась слишком медленно! Это отзывалось во мне как переутомление мышц после восхождения — вроде и шевелишься, но былой силы уже нет. Как бы я ни старался, но ленивая па́тока духовной энергии никак не хотела упихиваться в провод и «Вихрь» продолжал безжизненно висеть под веткой.

— Не медли! — продолжал орать Шу, таким образом стараясь убедить меня в том, что он на моей стороне и искренне переживает.

Это бесило!

Не придумав в этой ситуации ничего лучше, я закричал медведю, вложив в крик все искренние чувства страха и надежды:

— Не ешь меня, я невкусный!

— Вкусный, — ответил косолапый и вновь облизнулся.

Тут, внезапно, пришло осознание, и мы с медведем замерли в одновременном недоумении и уставились друг на друга выпученными глазами. И только два внезапно возникших золотых кольца из букв продолжали бесшумно и безмятежно кружить вокруг нас.

Немая сцена слегка затянулась, что позволило мне взять себя в руки в виду появления надежды на мирный диалог.

— Дядя Миша, я ж костлявый — какать будет больно! — выдал я дичь, неожиданно даже для себя самого.

Но в этот раз медведь не ответил — он настороженно задрал морду к внезапно потемневшему небу, принюхался, опустился на все четыре лапы и быстро удалился, энергично тряся толстым, мохнатым задом. Кольца текста вокруг меня и косолапого растаяли.

Я тоже поднял голову и прищурился, силясь разглядеть подробности опасения медведя сквозь кроны деревьев, но Шу почти сразу всё объяснил:

— Чтоб мне стать наложницей Заралупангада — это же испытание небес! — донеслось из камня потрясённое.

«А-а-а, так вот что мне нужно пережить…» — отстранённо подумал я, наблюдая, как небо быстро затягивает низкими свинцовыми тучами, а возникший шквальный ветер с лёгкостью гнёт вековые деревья.

В небе вспыхнули толстенные молнии и раздался раскатистый рокот грома.

— Какое большое… но почему? — бормотал Шу между мощными раскатами грома, совсем не добавляя мне оптимизма такими словами. — Соберись! Не противься молнии — пропусти её в землю через себя! Это нормально — все справляются!

«Ну надо же, неужто дельный совет? Ну, раз нормально, то переживать нечего» — усмехнулся я про себя, глядя, как вспышки молний в низких тучах не гаснут, а формируют что-то вроде симметричного геометрического узора.

— Что это⁈ — в панике кричал Шу. — Почему молнии образуют формацию⁈ Что ты натворил⁈ Что происходит⁈

«А, нет, всё-таки не нормально!» — я мысленно хихикнул с толикой безумия.

Раскаты грома слились в один протяжный, низкочастотный гул, от которого заурчало в кишках. Окружающий воздух наэлектризовался настолько, что теперь между отдельными травинками проскакивали голубоватые разряды, а падающие листья прилипали к стволам из-за запредельной электростатики.

Внезапно наступила абсолютная тишина и всё замерло. Лес превратился в мёртвую декорацию без единого движения или шороха, будто кто-то поставил мир на паузу.

— Ой, — со странной интонацией произнёс Шу, икнул и умолк.

Я же во все глаза наблюдал за тонкой, не толще карандаша, молнией, которая неестественно медленно спускалась из чёрной тучи. Подобно змее она искривлялась, едва слышно шипела и неумолимо приближалась к моей голове.

Когда этой светящейся нити осталось преодолеть последний метр, я попробовал увернуться, но дистрофичная молния тут же скорректировала курс. Сколько бы я не извивался, всё было тщетно, и через пару мгновений всё свершилось!

Пшшш… Тонкая молния коснулась моих волос, обслюнявленных медведем, и пропала.

Да я её даже не почувствовал!

— Всего-то⁈ — воскликнул я обрадовано и тут же вспомнил, что в фильмах такие испытания зависели от силы героя — чем сильнее герой, тем страшнее так называемая «возмездие небес». — Как же хорошо иногда быть сла…

Мои слова и последующий истошный крик утонули в рёве взрыва, когда ослепительно-белый свет затопил всё вокруг. Земля задрожала и просела. Огненный ад обрушился на меня и сжёг дотла волю к сопротивлению.

Дерево, к которому я был так долго привязан, испарилось в один миг, и я упал на колени, не в силах сделать вдох. На мою спину обрушилось колоссальное давление, стремящееся размазать меня об обожженный и затвердевший грунт.

В моём сознании, среди бездонного, пылающего океана боли, билась только одна мысль — сопротивляться!

Собрать всю волю в кулак! Вдохнуть! Встать!

— Р-а-а-а-а-а-а! — ревел я диким зверем, поднимаясь с колен во весь рост, несмотря на давление и боль.

— И-и-и-и-и-и! — визжал Шу откуда-то из-под моей пятки.

— Г-у-у-у-у-у, — недовольно гудел слепящий свет.

А потом всё внезапно закончилось.

— Пхе…— я выдохнул остатки воздуха вместе со струйкой дыма и попытался сфокусировать ошалелый взгляд.

На сто метров вокруг не осталось ни единой травинки. На месте вековых деревьев тлел раскалённый кратер, в центре которого и стоял, покачиваясь, закопчённый и дымящийся я. Аки негр, блин. На выжженной земле тут и там догорали камни, щёлкала остывающая почва, превращённая давлением и температурой во что-то чёрное и очень твёрдое.

На удивление и к счастью — пылесос не пострадал. Он лежал на боку с открытой крышкой, а возле него покоился странный тёмно-красный шар размером с кулак.

К сожалению, осколок души Шу, схоронившийся под моей пяткой, тоже не пострадал и теперь голосил на всю округу:

— Чудовищно! Невероятно! Великолепно!

— Цыц! — крякнул я, вновь исторгая из лёгких дымок с ароматов шашлыка.

Камень тут же умолк и это заставило меня с подозрением покоситься на него. Ну да и хрен с ним — я сейчас слишком измотан, чтобы думать о странностях в поведении этого гада. Голова гудела как после хорошей тусовки, а когда я коснулся её, то оказалось, что я ещё и резко облысел. Ну зашибись, блин!

Справа послышался звук падающих камней и я медленно, чтобы хрустящая корочка кожи не отошла от мяса, повернул голову в ту сторону. Из-за края кратера выглядывала знакомая медвежья голова, с максимально ошалелым выражением морды.