Игра на чужом поле (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 48

Ленивый и не пуганный бандитами пожилой вахтёр пропускает меня в здание, где расположен «ММБ», без всяких вопросов. Увиденное приятно радует — банк заметно разросся. Вместо прежних ста квадратов, которые у нас были ещё в январе, теперь, кроме операционного зала с двумя кассиршами, появилось несколько новых кабинетов. Особенно приятно удивили два кабинета вдоль недавно открытого коридора, который раньше был просто глухой стеной. Отличная работа! Молодцы! Надо бы замахнуться ещё шире и выкупить весь этаж. Или лучше взять в аренду? Хотя для начала нужно выяснить, кто владеет оставшимися площадями, и какие там условия аренды.

От мыслей о расширении банка меня отвлёк мужчина лет тридцати. Солидный, с густыми бровями и уверенным взглядом, он был одет в дорогой костюм, который на первый взгляд тянул минимум на тысячу рублей — ну, мне так показалось. Правда, галстук явно не в тон костюму, но что уж там — не всем дано понимать стиль.

Дядя как раз выходил из нового коридора, а рядом с ним семенила девочка в синем жакете и такой же синей узкой юбке до колен. Молоденькая и аккуратная сотрудница банка смущения не выказывала, а мужчина держал её за талию так уверенно, что сомнений в характере их отношений не оставалось. Дойдя до кассового кабинета, девушка, не замедляя шаг, шустро скрылась за дверью, оставив кавалера стоять в одиночестве.

В зале же сидела парочка посетителей: мама с дочкой, ждущие, возможно даже, эту самую кассиршу. Мамаша — ну, так себе: сорок плюс, прическа незатейливая, одежда с намёком на практичность. А вот дочка… другое дело. В вызывающей мини-юбке и в вязаных колготках, подчёркивающих стройные ноги. Смотрелась она… гм… вполне даже. На вид взросленькая уже, хотя по манере вести себя этого не скажешь: жует жвачку, энергично двигая челюстями, пускает пузыри и лениво прислушивается к наставлениям маман.

— Никаких дискотек, если экзамен завалишь! А ещё в институт собиралась! Ты в техникуме хоть один курс проучись сначала! — поучает мать.

«Лет 15–17, значит, раз первый курс техникума. Зависит от того, после восьмого поступила или после десятого», — прикинул про себя я возраст милахи.

Симпатичная, к слову, девчонка — стройная, глаза блестят. И, что самое приятное, взгляд её, явно скучающий на маминых нотациях, внезапно остановился на мне, и вполне очевидно, что между мной и своей занудой-маман она выбрала красавца Штыбу!

— Молодой человек, что вам тут надо? — неожиданно спросил стоящий рядом модный мужик, который был… ну, наверное, начальником каким-то новым тут, так как спрашивал уверенно, будто имел право. Впрочем, я этого товарища вижу впервые.

— Мне к кому-нибудь из правления, — скромно, но со значимостью произнес я.

Фраза прозвучала громче, чем нужно. Для этой секси-девочки стараюсь.

— Егоров или Гордон Бэнкс тут? — интересуюсь я.

— Повторяю вопрос: что тебе надо? — дядя, перейдя на «ты», заступил мне дорогу.

Да что же все сегодня нарываются-то?

— Я сказал, что! — повысил я тон, уже начиная раздражаться.

— Ты кто, мальчик? — недовольно спросил бровастый.

— Штыба, — по-прежнему миролюбиво ответил я, надеясь, что сейчас меня узнают и примут, наконец, как положено.

— Кто⁈ Какой ещё Штыба-Хуиба… Надо тебе что? — внезапно озлобился дядя.

И получил удар в печень. На этот раз я сдерживаться не стал, как в случае с полканом. Накопилось, знаете ли.

— Молодой человек, вы зачем его бьёте? Да ещё при ребенке! Психику детскую травмируете! — тётка, забывшая о нравоучениях, теперь с заметным волнением следила за происходящим.

Оный «ребёнок» между тем разглядывал меня с гастрономическим интересом, а в её здоровой психике я был уверен больше, чем в победе коммунизма.

— А то что он матерится, значит, психику вашей девочки не травмирует?

Тётка открыла рот, пытаясь что-то возразить, но замешкалась, то ли от растерянности, то ли не найдя, что сказать. А девица тем временем лениво надула очередной пузырь из жвачки, явно наслаждаясь происходящим, как хорошим кино.

— Кости-и-к! — тоненьким голосом позвал побитый, и тут же из одного из кабинетов выскочил тот самый помощник бухгалтера, который как-то в ресторане глазел на мою Марту.

Тогда Костику повезло, повезёт и сейчас. Увидев меня, он сразу сменил выражение лица с недоумённого на крайне любезное.

— Анатолий Валерьевич! Рад вас видеть! Что тут происходит, Семён Петрович? — спросил он у дядьки.

— Кто это? — бровастый ещё не потерял свой лоск, но тон сбавил.

— Штыба! — радостно ответил Костик.

— Хуиба! — весело добавила девчонка, явно смакуя это слово, но никто, кроме нас с ней, не засмеялся.

Костик пригласил меня в свой кабинет, между делом сообщив, что никого из членов правления сейчас в банке нет. Кабинет у него оказался скромный, хотя, если память не изменяет, раньше он делил его с Осипом Ивановичем. Теперь же Костик сидел тут один. Видимо, после расширения площади главбуху, наконец, выделили отдельное помещение.

— Это Семен Петрович, наш будущий член правления, — ломая голову над тем, что у нас случилось, представил он модного мужичка, зашедшего в кабинет вместе с нами.

— Нет, — сказал я.

— Что «нет»? — не понял бухгалтер.

— Не будет он членом правления банка, ни сейчас, ни в будущем, — уточнил я, отчётливо расставляя акценты.

— Гордон Бэнкс его привёл, уже всё решено… — попытался объяснить молодой и, может, и хороший, бухгалтер, но не разбирающийся в тонкостях взаимоотношений.

— Без моего одобрения — нет. С Гордоном вопрос решу. Всё, свободен! — нагло сообщаю непонимающему ничего Семёну Петровичу.

— Это мы ещё посмотрим, — вспыхивает тот и сваливает из кабинета.

— Неприятный тип. И к девочкам пристаёт, — доверительно сообщил мне Костик, когда за Семёном закрылась дверь.

Этот умный всё-таки парень быстро уловил моё отношение к новому сотруднику, даже не будучи свидетелем нашего конфликта.

Глава 27

— Нет, нет, и ещё раз нет! — с бесконечным, почти ангельским терпением в голосе, отвечал я Егорову на его настойчивую просьбу оставить Семёна в банке хоть на какой-нибудь должности.

Гордон, надо отдать ему должное, воспринял моё требование убрать абьюзера достаточно спокойно, хотя, по словам Костика, Семён был его протеже. Оба члена правления появились в банке с интервалом в пять минут, но Антон Егоров, судя по всему, вошёл уже накрученный. Очевидно, что новоиспечённый безработный встретил его на входе и успел высказать своё мнение о сложившейся ситуации.

— Он со мной в «Жилсоцбанке» работал, специалист отличный, — расстроенно аргументировал Антон, пуская в ход последний довод, который, как ему казалось, мог меня убедить.

Вот так вот. Вроде бы Антон здесь первое лицо, но приходит некий «хрен с горы» в моём лице и диктует условия. Однако Антон Егоров — фигура подневольная. Он лишь рабочая лошадка, ставленник англичан. Присматривает за английскими бабками всё-таки Гордон Бэнкс, а Антон… пашет, да и пусть пашет. Но даже рабочие лошадки иногда брыкаются.

— Антон, — начал я уже более мягко, чтобы немного смягчить удар, — тут не о профессионализме речь. Семён перегнул. Таких людей держать в банке опасно для репутации. Надеюсь, вы понимаете, что это моя твёрдая позиция.

— А что по аренде цехов и зданий? — спросил англичанин, резко меняя тему разговора.

— Был у Власова, — я сделал паузу, давая понять всем, что вхож в высшие круги. — В основном вопрос решен. Летом у нас уже всё будет.

Я нарочно использовал «у нас», чтобы проверить реакцию англичанина. Так-то мне их цеха и даром не нужны. Но тот и глазом не моргнул.

— И всё же, Анатолий, вынужден настаивать. Нам Семён… — опять начал было Егоров.

— Всё, вопрос закрыт! Собственники банка не хотят, чтобы этот человек у нас работал, — неожиданно встал на мою сторону Гордон.

«Не хотят»? О как ловко он меня поддержал, словно заранее предвидел всё. Вот что значит опыт работы с большими деньгами.