Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики - Лэй Эндрю - Страница 8

Открытие новых стран и снижение транспортных расходов внесли существенный вклад в развитие торговли. В XVI веке в результате так называемого Колумбова обмена из Америки в Европу были завезены кукуруза, картофель и перец чили, а в Америку попали апельсины, сахар и свиньи. К несчастью, Колумбов обмен также принес в Америку такие заболевания, как оспа, корь, грипп и ветрянка, в результате чего в некоторых местах погибло более 4/5 населения.

Еще одним отвратительным аспектом обмена была работорговля, в ходе которой в период с 1501 по 1866 год через Атлантический океан было переправлено более 12 миллионов человек1. Масштабы этого бесчеловечного предприятия потрясают2. В XVIII веке европейцы переправили через Атлантику около 10 % населения Африки. Более 1/10 захваченных пленников, силой загнанных на корабли и страдающих от голода и болезней, погибали во время плавания. На невольничьих рынках считалось обычным делом отрывать родителей от детей, а жен от мужей. По данным анализа невольничьего рынка в Новом Орлеане (крупнейшего в США), более 4/5 проданных людей были разлучены с ближайшими родственниками3.

Почти половина всех обращенных в рабство людей была вывезена из родных мест португальцами, причем более трети из них были отправлены в Бразилию. Известными работорговцами также были испанцы, французы и голландцы. Порабощенных людей, привезенных в колонии на Карибах и в Америке, заставляли возделывать трудоемкие культуры – сначала сахарный тростник, затем хлопок и табак. Рабовладение служило основным источником богатства некоторых европейских стран: в Британии к концу XVIII века оно составляло около 5 % национального дохода, помогая стимулировать промышленное развитие этой страны4.

Кроме того, важнейшими предметами экспорта в эту эпоху стали золото и серебро. В XVI–XIX веках из Мексики и Боливии в Испанию были перевезены десятки тысяч тонн серебра. Однако в эпоху вражды между европейскими державами мореплаватели не всегда могли рассчитывать на безопасность при встрече с кораблями других стран. Известно, что английский первооткрыватель и позднее пират Фрэнсис Дрейк однажды ограбил испанский корабль, перевозивший 36 кг золота и 26 тонн серебра. В Англии его прославляли как героя, в Испании проклинали как преступника.

Но, возможно, Испании не следовало так возмущаться воровством Дрейка, поскольку массовый приток золота и серебра в конечном итоге только навредил ее экономике5. Драгоценные металлы были наиболее распространенной валютой того времени, и прибытие кораблей, доверху нагруженных золотом и серебром, произвело на экономику такое же действие, какое производит выпуск современными правительствами слишком большого количества денег. Цены на товары и услуги выросли. Импорт рос, а экспорт сокращался. Примечательно, что раньше других пострадала Андалусия – тот регион, куда драгоценные металлы прибывали в первую очередь. Испанские кораблестроители, производители канатов и шелка оказались не способны конкурировать на мировом рынке, и их предприятия разорились. В XVI веке Испания была одной из богатейших стран мира. Два века спустя она стала захолустьем. Отголосок опыта Испании прослеживается в современном «ресурсном проклятии», при котором наличие ценных минеральных ресурсов может в конечном итоге привести к обнищанию нации. Среди всех стран с низкими доходами страны со значительными запасами ресурсов, как правило, развиваются медленнее.

Лоренцо Медичи по прозвищу Лоренцо Великолепный, самый выдающийся меценат итальянского Возрождения

Европейские колонизаторы принесли с собой смертельные вирусы, но и сами были также восприимчивы к местным болезням. Тяжесть протекания той или иной болезни оказалась важным фактором распространения разных моделей колониализма в эпоху Великих географических открытий6. В начале XVII века отцы-пилигримы собирались направить «Мэйфлауэр» из Англии в Гайану в Южной Америке, но в конечном итоге из-за высокого уровня смертности в Гайане выбрали Северную Америку. В Западной Африке малярия и другие тропические болезни уносили жизни около половины всех европейских поселенцев уже в первый год после прибытия, что решительно препятствовало попыткам построить там дороги и учреждения. Не имело смысла вкладывать средства в те районы, где вероятность смерти была так пугающе высока.

В тех странах, где смертность среди поселенцев была относительно низкой (таких как Канада, США, Чили и Австралия), колониальные державы инвестировали во все, от железных дорог до университетов. В странах, где смертность среди поселенцев была высокой – таких как Нигерия, Ангола и Мадагаскар, – изначально устанавливались экстрактивные отношения, направленные на изъятие как можно большего количества богатств. Поселенцы захватывали рабов, золото и другие драгоценные товары. Экстрактивный подход достиг своего апогея в конце колониальной эпохи, когда король Бельгии Леопольд II безжалостно эксплуатировал Конго, убивая, калеча и грабя коренное население. Хотя ничто не может оправдать варварство экстрактивного колониализма, разная степень распространения малярии помогает объяснить, почему европейские поселенцы инвестировали в Соединенные Штаты гораздо больше, чем в Западную Африку, и почему трансатлантическая работорговля шла с востока на запад, а не наоборот.

Колониальную политику могли проводить не только государства. Голландскую Ост-Индскую компанию[5] вполне можно назвать крупнейшей компанией в истории – эта транснациональная корпорация возникла в 1602 году в результате слияния нескольких торговых компаний. В течение следующих двухсот лет Голландская Ост-Индская компания содержала собственную армию, строила форты, заключала соглашения с местными правителями и в целом вела себя как колониальная держава. Она торговала специями, шелком, кофе, сахарным тростником и вином, владела сотнями кораблей и давала работу десяткам тысяч человек. Основная деятельность компании была сосредоточена в Индонезии, но она также имела крупные представительства в Китае, Японии, Индии, на Шри-Ланке и в Южной Африке.