Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики - Лэй Эндрю - Страница 27

Иногда политики прямо вмешивались в установление процентных ставок, но иногда они проделывали это неявным образом. На фоне роста инфляции в 1972 году президент США Ричард Никсон опасался, что, если Федеральная резервная система повысит процентные ставки, это приведет к замедлению экономики. В попытке надавить на Центральный банк Никсон обнародовал ложную информацию о том, что председатель Федеральной резервной системы Артур Бернс требует для себя повышения заработной платы на 50 %3.

Выявление описанного выше «политико-делового цикла» привело к новому развитию событий. Было решено оставить налогово-бюджетную политику под контролем избранных политиков, но передать денежно-кредитную политику в ведение независимых центральных банков. В 1980-х годах в развитых странах мира наблюдался устойчивый рост независимости центральных банков. В странах с высокими доходами руководители центральных банков, поначалу имевшие не больше автономии, чем обычные государственные служащие, постепенно стали почти такими же независимыми, как судьи.

Руководители центральных банков не только получили независимость – они также начали напрямую таргетировать инфляцию. В 1970-х и 1980-х годах центральные банки ориентировались на промежуточные показатели, такие как количество денег или кредитов, но постепенно становилось ясно, что взаимосвязь между инфляцией и денежной массой может быть довольно эластичной. Как выразился один раздосадованный представитель Центрального банка: «Не мы отказались от денежных агрегатов – это они отказались от нас»4.

В 1990 году правительство Новой Зеландии потребовало, чтобы Центральный банк страны поддерживал инфляцию на уровне от 0 до 2 %, что сделало ее первой страной, где была введена подобная практика. После многих лет двузначной инфляции Новая Зеландия стремилась положить конец бешеной волатильности цен.

Другие страны быстро последовали ее примеру: Канада в 1991 году, Великобритания в 1992 году, Австралия в 1993 году. Сегодня большинство центральных банков назначают целевые показатели инфляции, обычно составляющие около 2 % – считается, что при таком уровне можно поддерживать стабильные цены, при этом избегая дефляции. Не только высокая инфляция может вызвать нестабильность, дефляция также создает проблемы, так как способствует замедлению расходов и заставляет домохозяйства откладывать крупные покупки на потом в расчете приобрести нужное по более низкой цене в следующем году.

С практической точки зрения центральные банки контролируют краткосрочные процентные ставки. Это позволяет им влиять на долгосрочные процентные ставки, которые коммерческие банки взимают по кредитам для населения и бизнеса.

Почему процентная ставка так сильно влияет на экономику? Мы можем представить процентную ставку как отражение «цены» выбора сегодняшнего потребления в противовес завтрашнему. При низких процентных ставках у предприятий и частных лиц есть стимул реализовывать свои планы. Хотите открыть новый офис или купить дом? Низкие процентные ставки убедят вас в целесообразности этого решения. Высокие процентные ставки, напротив, делают займы менее привлекательными, снижая экономическую активность через поощрение отложенного вознаграждения. С точки зрения центрального банка процентные ставки работают как педали тормоза и газа в автомобиле: нажимайте в нужный момент на правильную педаль, и вы сможете быстро добраться до пункта назначения, не сбившись с дороги.

Некоторые центральные банки работают только с инфляцией, в то время как другие центральные банки имеют двойной мандат и принимают во внимание дополнительные факторы, такие как безработица. На практике разница может быть меньше, чем кажется. Благодаря работам Билла Филлипса – человека, построившего гидравлическую модель экономики, – мы знаем, что в краткосрочной перспективе между инфляцией и безработицей существует прочная связь. Таким образом, действия центрального банка по обузданию инфляции неизбежно отражаются на количестве рабочих мест и экономическом росте. Цель банка при этом сделать так, чтобы экономика была, как миска каши в сказке про Златовласку, не слишком холодной и не слишком горячей.

Имело ли успех таргетирование инфляции и расширение независимости центральных банков? Если говорить об инфляции, то да. После нефтяных потрясений 1970-х годов годовая инфляция в США в течение десяти лет превышала 6 % и в 1980 году достигла пика в 14 %5. В 1990-х и 2000-х годах инфляция оставалась низкой. Похожая история произошла в Великобритании и Японии, где инфляция в 1970-х достигла пика свыше 20 %, а в 1990-х и 2000-х снизилась до устойчиво низкого уровня.

Инфляция и независимость центральных банков в развитых странах

Сложность для руководителей центральных банков заключается в том, что процентные ставки влияют на будущее поведение, поэтому денежно-кредитная политика всегда опирается на более или менее точные догадки о грядущем развитии событий. Как однажды выразился глава Федеральной резервной системы США, «наша цель – унести чашу с пуншем в тот момент, когда вечеринка начинает принимать буйный оборот»6. Как мы увидим дальше, первые десятилетия XXI века поставили перед центральными банками, пытающимися соблюдать верный баланс, новые задачи.

Пока Новая Зеландия предпринимала новаторские шаги в области таргетирования инфляции, Индия готовилась к реализации ряда наиболее значительных реформ в своей истории, напрямую повлиявших на соотношение сил между правительством и рынком. В 1991 году министр финансов Индии Манмохан Сингх представил парламенту бюджет, отменявший большую часть «лицензионного раджа» – системы, диктовавшей фирмам, что они могут производить. Рупия была девальвирована, что принесло пользу экспортерам, а некоторые отрасли промышленности открыты для иностранных инвестиций. Стимулом для реформ послужил кризис, связанный с иностранной валютой. Запасов иностранной валюты в Индии едва хватало на две недели, и она только что отправила в Лондон 47 тонн золота в качестве залога для срочного кредита7. Предложенные изменения, утверждал Сингх, должны были превратить Индию в «крупнейшую экономическую державу мира».

Так же, как отмена Хлебных законов в Великобритании в 1846 году и переход Китая к частной собственности в 1978 году, реформы 1991 года в Индии оказали огромное влияние на экономику. Экономическое развитие ускорилось, частный сектор быстро рос. Tata Group, крупнейший транснациональный конгломерат Индии, расширила свою деятельность во всех отраслях, от химического производства до консалтинговых услуг. Вывернув наизнанку колониальный принцип, Tata приобрела крупнейшую чайную компанию Великобритании, Tetley, и культовый британский автомобильный бренд Jaguar. Однако история индийских реформ напоминает нам о том, как опасно ориентироваться на средние показатели. В дореформенную эпоху доходы 50 % беднейшего населения в Индии росли гораздо быстрее, чем доходы 1 % богатейшего слоя. В пореформенный период доходы 1 % богатейших жителей страны росли существенно быстрее, чем доходы 50 % самых бедных8.

Новым предпринимателям в Индии приходится действовать в более сложных условиях, чем во многих других странах с низкими доходами. По оценкам Всемирного банка, в 2020 году, открытие бизнеса требовало 10 процедур, занимало 17 дней и обходилось в сумму, примерно равную среднемесячному заработку9. Для сравнения: открытие бизнеса в такой восточноевропейской[15] стране, как Грузия, требует всего одной процедуры, занимает один день и обходится в эквивалент среднего недельного заработка.

Всю вторую половину ХХ века объемы торговли росли быстрее, чем производительность мировой экономики, отражая общее повышение экономической интеграции. С 1985 по 1995 год эта тенденция еще ускорилась – по словам одного специалиста по истории торговли, это было десятилетие, когда «мир изменился»10. Некоторые страны стали более открытыми, поскольку исчерпали запасы иностранной валюты. Другие страны прислушались к глобальным институтам, таким как Всемирный банк и Международный валютный фонд, убеждавшим их, что торговля будет способствовать процветанию. Волна демократизации, охватившая мир в это десятилетие, также подтолкнула политиков в сторону снижения пошлин и отказу от защиты «своих» компаний.