Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики - Лэй Эндрю - Страница 10

Промышленная революция и богатство народов

Повышение уровня жизни – относительно новое явление в истории человечества. Как мы уже видели, аграрная революция способствовала росту населения, но материальное положение большинства людей при этом почти не изменилось. В Японии в конце Х века средний реальный доход составлял $2,80 в день, а в XVIII веке – $2,90 в день1. И это не исключительный случай: в ту эпоху скорее считалось необычным, если дети преуспевали в жизни больше, чем их родители. Один специалист по истории экономики идет еще дальше и утверждает, что в XVIII веке жизнь большей части населения мира была не лучше, чем у их далеких предков, населявших африканскую саванну2. Они не были выше ростом, не могли похвастаться большей продолжительностью жизни и не потребляли больше калорий. Любители чаепитий со страниц романов Джейн Остен были редким исключением в мире, где нормой считалась бедность. Экономический рост привел в основном к увеличению количества населения, а не к повышению уровня жизни.

Все изменилось с наступлением промышленной революции. С тех пор ожидаемая продолжительность жизни при рождении увеличилась вдвое, реальные доходы выросли в 14 раз, а средний рост человека увеличился примерно на 10 см3. В современной экономике, по нашим прогнозам, экономический рост будет вести к повышению уровня жизни в каждом последующем поколении. Однако до наступления промышленной революции экономический рост был крайне медленным и неравномерным.

Как утверждает экономист Роберт Аллен, чтобы лучше понять промышленную революцию, ее следует рассматривать как совокупность ряда взаимосвязанных революций4. Английское сельское хозяйство отличалось высокой производительностью благодаря селекции растений, тщательной подготовке почвы и применению принципа севооборота. Поскольку для производства продуктов питания теперь требовалось меньше людей, в Англии произошла «городская революция», в результате которой к середине XVIII века уже четверть всего населения проживала в городах. Урбанизация, в свою очередь, стимулировала «коммерческую революцию», выросшую из тесных социальных связей, сложившихся в Лондоне и других английских городах. Импорт и экспорт быстро развивались, появились частные банки, облегчающие морскую торговлю. Города также создавали благоприятные условия для инноваций. Как заметил позднее экономист Альфред Маршалл, физическая близость создает «некую особую атмосферу» – особую среду, в которой быстро распространяются и дорабатываются новые идеи. Технологические компании в Кремниевой долине сегодня демонстрируют более высокую производительность, чем компании в других местах – точно так же большей производительностью отличались сконцентрированные в английских городах промышленники во времена индустриальной революции.

Наиболее важной в ряду этих взаимосвязанных революций была технологическая революция. В XVIII веке «по Англии прокатилась волна технических усовершенствований»5. Прялка «Дженни» Джеймса Харгривса позволяла прясть одновременно несколько нитей, благодаря чему процесс производства хлопковой пряжи за одно поколение стал в 100 раз эффективнее6. Сталелитейную промышленность преобразили использование кокса вместо древесного угля, пудлинговый процесс в производстве пруткового железа и более крупные доменные печи. В 1712 году Томас Ньюкомен изобрел паровую машину, а Джеймс Уатт в 1760–1770-х усовершенствовал ее. Богатые запасы угля в Англии играли важную роль в успехах паровой индустрии и вместе с тем внесли первый вклад в накопление атмосферного углерода, который, как нам теперь известно, вызывает изменение климата.

Паровая машина Джеймса Уатта, запатентованная в 1769 году

«Технологиями широкого применения» называются инновации, способные ускорить экономическое развитие, но для того, чтобы они могли проявить себя, нередко нужно время. Паровые двигатели, работающие на угле, в конечном итоге произвели революцию на предприятиях, изменили судоходство и сделали возможными путешествия на поездах. Однако производители далеко не сразу начали использовать энергию угля с максимальной эффективностью. В 1800 году, когда истек срок действия патента Джеймса Уатта, энергию воды на британских фабриках по-прежнему использовали в три раза чаще, чем угольную энергию7. Первая крупная железнодорожная ветка, соединяющая Ливерпуль и Манчестер, открылась лишь в 1830-м. И только к середине XIX века половина роста производительности труда в Великобритании обеспечивалась использованием угля. Одна из причин, почему промышленная революция продолжалась так долго, заключается в том, что людям понадобилось почти сто лет, чтобы начать использовать возможности угля максимально эффективным образом.

То же происходило и с другими технологиями широкого применения. Электродвигатель был изобретен в 1830-х годах, но выгода, которую таила в себе его повышенная производительность, стала очевидной только в 1920-х, когда для его эффективного использования перестроили целые сборочные линии. Точно так же миллионы из нас в начале 1980-х купили персональные компьютеры, но значительный прирост производительности новых устройств был отмечен лишь в конце 1990-х, когда на компьютеры перешло офисное делопроизводство. Технологии широкого применения, такие как энергия угля, электромотор или компьютер, обычно не слишком впечатляют в краткосрочной перспективе, но поистине ослепляют в долгосрочной.

Жизненно важную роль в развитии промышленной революции сыграли экономические и социальные институты. Рынки капитала позволили инвесторам привлекать средства. Страховые рынки позволили им хеджировать риски. Валюта в Британии была относительно стабильной, а суды относительно независимыми. Власть британской монархии была ограничена, а парламентарии в целом благосклонно относились к промышленности и предпринимательству. Это создало благоприятные условия для принятия рисков и долгосрочных инвестиций8.

Современная экономика возникла в том же горниле, что и промышленная революция. 8 марта 1776 года на рынок вышла первая рентабельная двухцилиндровая паровая машина Джеймса Уатта9. На следующий день еще один шотландец, Адам Смит, опубликовал фундаментальный экономический труд «Исследование о природе и причинах богатства народов». Это был плод поразительно оригинального ума. В возрасте 14 лет Смит поступил в Университет Глазго, а с 17 лет учился в аспирантуре Баллиол-колледжа в Оксфорде. Нонконформистское мышление Смита, возможно, сформировалось под влиянием приобретенного в Оксфорде опыта. Как писал один его биограф, в колледже, где он учился, «царили разрозненные фракции якобитов и тори, состоятельных и презиравших все шотландское, а сам Адам Смит был пресвитерианцем и вигом, общительным, без гроша за душой – и шотландцем»10. Смит был увлекающейся и эксцентричной личностью. Рассказывают, что однажды, погрузившись в размышления об экономике, он вышел из дома в халате и осознал свою ошибку, только когда добрался до соседнего города, пройдя пешком почти 20 км. В другой раз, оживленно обсуждая вопросы свободной торговли, он упал в дубильную яму11.

«Богатство народов» начинается с описания булавочной фабрики. Работая в одиночку, утверждал Смит, рабочий в лучшем случае сможет изготовить одну булавку в день. Но команда из 10 человек, специализирующихся на различных этапах изготовления булавок, может производить 4800 булавок в день на каждого. Смит также показал, каким образом очевидный личный интерес человека может принести пользу обществу в рамках рыночной системы: «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов»[6]. Рынок играет важную регулирующую роль. Вот почему вы с большей вероятностью увидите нехватку мяса, пива и хлеба в контролируемой экономике, чем в капиталистической экономике.