Горничная Карнеги - Бенедикт Мари - Страница 60

— Где забота о людях, Эндрю? Где сочувствие? Не только к моему дяде, но и ко всем остальным, пострадавшим от сокращений при твоих махинациях с «Карнеги, Кломаном и компанией», «Кистоунским телеграфом», «Кистоун бридж», «Коулман ойл», «Пайпер и Шиффлер», «Вудраффскими спальными вагонами»? Я могу перечислять до бесконечности. Ты не хочешь узнать, что стало с людьми, потерявшими работу? Не хочешь предложить им помощь, еду и жилье, деньги, возможность учиться — хоть что-нибудь? Не хочешь выяснить, где теперь тот ирландский иммигрант, который за несколько сотен долларов пошел на фронт вместо тебя? Выжил он или нет? Я готова поспорить, что тот Эндрю, который только приехал в эту страну, не отмахнулся бы от чужих бед. Мне кажется, ты забыл, что они — люди. Такие же люди, как ты. — Я помедлила и спросила: — Ты забыл, кто ты такой?

Мы стояли лицом к лицу и сверлили друг друга взглядами. Ситуация неприятно напомнила мне ссору Эндрю с его младшим братом по поводу «Сайклопс айрон» и «Айрон сити фордж». Эндрю сжал кулаки, его лицо побагровело от гнева. Он жестко прищурился и открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут в коридоре внезапно раздался голос миссис Карнеги:

— Это ты, Эндра? Ты где?

Мы застыли как два изваяния. Звук шагов моей хозяйки становился все громче. Я развернулась и без единого слова направилась к двери, распахнула ее и едва не столкнулась с миссис Карнеги. Вместо того чтобы сделать почтительный реверанс и извиниться за свою неуклюжесть, я молча протиснулась мимо нее, поднялась по лестнице и закрылась в своей крошечной спальне на этаже для прислуги.

Глава сорок шестая

Я должна была радоваться неожиданно образовавшейся передышке. Сразу после завтрака в компании младшей четы Карнеги моя хозяйка велела подать ей карету и уехала по каким-то делам, и у меня появилось чуть больше времени, чтобы спокойно и неторопливо заняться подшивкой и штопкой ее вещей. Но я не радовалась. Я тревожилась.

Во время вчерашнего вечернего ритуала отхода ко сну и сегодняшних утренних приготовлений миссис Карнеги была необычно задумчивой, напряженной и молчаливой. Я не знала, как Эндрю оправдал перед ней наше присутствие в библиотеке вдвоем и чем объяснил мое очевидно подавленное состояние. Я не видела его с тех пор, как в гневе выскочила из комнаты, чуть не сбив с ног хозяйку. И поскольку совершенно не представляла, какие он выдвигал аргументы, и не понимала, что будет дальше, я тоже хранила молчание, обслуживая миссис Карнеги.

Ее непривычная молчаливость сама по себе была поводом для беспокойства, но столь внезапный отъезд — она даже не сообщила мне о своих планах, чего никогда не случалось раньше, — растревожил меня не на шутку. Миссис Карнеги всегда держала меня в курсе своего распорядка, чтобы я могла распределить время сообразно ему, и в большинстве случаев я сопровождала ее на визитах и всевозможных светских мероприятиях. Куда она уехала? Почему ничего мне не сказала?

Изнывая от беспокойства, я ходила кругами по спальне хозяйки, раскладывала по местам ее вещи, перебирала белье для штопки и искала подсказки, где она могла быть, но через час все же не выдержала и спустилась на кухню. Там вовсю шла подготовка к обеду для новой миссис Карнеги, на который она пригласила своих хоумвудских подруг. Мне подумалось, что, возможно, моя хозяйка как раз потому и уехала: чтобы не мучиться мыслью, будто ее вытесняют из «Ясного луга». Что, если ее внезапный отъезд никак не связан со мной и Эндрю?

— Моя хозяйка вернется к обеду? — спросила я у мистера Форда, который раскладывал на серебряном подносе аккуратно нарезанные мини-сэндвичи.

— Она вам не сказала? — удивился он.

Хильда, маячившая у него за спиной, захихикала и прошептала якобы на ухо Энни, новой посудомойке, но так, чтобы я тоже услышала:

— Разве личная горничная не должна знать расписание своей хозяйки?

— Нет. — Я обращалась только к мистеру Форду, демонстративно не глядя на Хильду. — После завтрака мы с ней не виделись.

— Я, кажется, слышал, как она говорила младшей миссис Карнеги, что у нее назначена встреча в городе.

Встреча в городе? Она об этом не упоминала, хотя я всегда сопровождала ее во время подобных выездов. С одной стороны, я желала отправить сообщение Эндрю — спросить о его матери, спросить о нас, — но, с другой стороны, я ощущала опасность. Плохое предчувствие мучило меня. Что станется с нами теперь, после вчерашней ссоры в библиотеке? Что вообще происходит? Не поставила ли я под удар всю свою семью?

К счастью, рабочая комната экономки оказалась свободной — после завтрака миссис Стюарт занялась инвентаризацией бельевых шкафов. Без ее пустой болтовни и злобных сплетен я могла слышать все, что происходило в доме. Мой обостренный тревогой слух улавливал, как Хильда и Энни наводили порядок в гостиной, как мистер Форд что-то тихонечко напевал себе под нос, нарезая овощи для супа, как мистер Холируд учил Джеймса правильно чистить столовое серебро, как младшие мистер и миссис Карнеги украдкой целовались в коридоре у двери в гостиную.

Я слышала всех, кроме моей хозяйки.

Наконец, в четыре часа пополудни, спустя шесть часов после ее отъезда из дома, в прихожей раздались характерные шаги. Я отложила шитье и помчалась наверх по черной лестнице, чтобы встретить хозяйку у дверей ее спальни. Что бы миссис Карнеги ни думала после вчерашнего, что бы ни произошло между мною и Эндрю, я должна была понять, чего следовало ожидать.

Скромно опустив глаза, как подобало хорошей служанке, я сказала:

— Надеюсь, ваша встреча прошла удачно, мэм.

Она улыбнулась. Только это была не приятная, приветливая улыбка, а скорее злорадная усмешка. Да, уголки ее губ приподнялись, но лицо оставалось сердитым и хмурым.

— Клара. Как раз ты-то мне и нужна.

Я вошла в спальню следом за ней.

— Вам помочь переодеться к обеду, мэм?

Она обернулась ко мне. В ее взгляде читалась странная смесь отвращения, триумфа и горькой обиды. Она больше не улыбалась.

— Ты прямо-таки идеальная горничная, Клара. Всегда предвосхищаешь мои потребности. Всегда такая услужливая и внимательная.

— Да, мэм. Я стараюсь, — нерешительно ответила я. Ее слова вовсе не походили на комплимент. И даже не потому, что она всегда была скупа на похвалу. Сам ее голос звучал неприятно и жестко.

— Всегда готовая дать совет по поводу подходящих нарядов, правильного поведения, грамотной речи. На основе богатого опыта службы в лучших дублинских домах, как я понимаю?

— Да, мэм.

— Но до того, как попасть ко мне в дом, ты же нигде не служила горничной, верно, Клара?

У меня внутри все оборвалось. Ей известна правда.

— Знаешь, с кем я сегодня встречалась?

Я покачала головой, не решаясь заговорить.

Миссис Карнеги принялась нервно расхаживать по комнате.

— Я встречалась с миссис Сили. Ты ее помнишь, конечно? Она заплатила за твой билет до Америки. Организовала карету из Филадельфии до Питсбурга. Определила тебя ко мне в дом.

— Да, мэм.

— Я попросила ее провести для меня небольшое расследование. Я уже несколько месяцев наблюдаю за тобой и моим сыном и захотела проверить одну догадку. Миссис Сили с большим изумлением выяснила, что Клара Келли, которую она наняла для меня, скончалась на корабле по пути в Америку. Как оказалось, в Ирландии у нее остался сердечный друг, почти жених, по имени Томас, который пытался ее разыскать. По моей просьбе миссис Сили написала ему письмо, поскольку Клара была сиротой без семьи и больше никто, кроме этого Томаса, не интересовался ее судьбой. Изучив записи судового журнала «Странника», корабля, на котором Клара отправилась из Дублина, миссис Сили собрала всю историю воедино и разобралась, что произошло. Каким-то образом, явно обманным, ты — кем бы ты ни была — заняла место настоящей Клары Келли. — Миссис Карнеги почти кричала, брызжа слюной. — Я так тебе доверяла…