Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство (СИ) - Жнец Анна - Страница 21

Брать в дом незнакомцев с улицы было страшновато. Они могли оказаться ничуть не лучше Шарлотты и Агнесс. Хотелось гарантий, а этому рыжему крестьянину с добродушным лицом я почему-то доверяла и на его мнение готова была положиться.

— Так возьмите обратно старых слуг, которых разогнали два года назад! — воскликнул мистер Джол. — И сына моего младшего возьмите. Да даже личным слугой Его Сиятельства. Прежний-то его камердинер помер. Телегой задавило беднягу насмерть. Берите моего Ланца на его место. Не пожалеете. Честнее и надежнее человека не найти. К труду он приучен. Всю жизнь мечтал в господском доме служить, да лицом не вышел. Говорил я ему, чтоб даже не мечтал. С таким-то уродством кто из дворян его к себе в дом возьмет? Только дам пугать, да и мужчинам на такого слугу смотреть не больно-то приятно. А он хороший, толковый. Все, что надо знать и уметь камердинеру, он знает и умеет. А вот на земле работать и со скотиной возиться не любит. Вы его к графу приставьте. Графу-то в его состоянии нянька нужна. Искупать его, во двор вынести подышать свежим воздухом. Переодеть, на горшок сводить.

Я закашлялась. К счастью, Его Сиятельство не такой беспомощный, как думает о нем мистер Джол. Переодевается и в уборную рядом со своей комнатой граф ходит сам, только в ванну с высокими бортиками забраться без посторонней помощи не может и на улицу в одиночестве отправляться не рискует, а с остальным вполне неплохо справляется. Ноги с каждым днем слушаются Роберта все лучше. По своей маленькой спаленке он уже передвигается без трости. А мистер Джол, верно, представляет хозяина Вулшира неподвижным бревном, не способным подняться с кровати.

Впрочем, в чем-то он прав. Его Сиятельству нужен личный слуга. В купальне он будет чувствовать себя комфортнее, если прислуживать ему станет мужчина. Полагаю, есть и другие вещи, о которых стыдно просить женщину.

— Ланц крепкий малый, — продолжал расхваливать сына крестьянин. — Он и больного на себе куда надо отволочет, и за одеждой графской проследит, и в покоях его уберется. А что урод… ну дык Его Сиятельство все равно его лица не увидит.

О каком же уродстве идет речь? Что за жуткое увечье отталкивает от трудолюбивого, старательного Ланца потенциальных работодателей?

Я представила кожу, сморщенную от ужасных ожогов, но ко мне из крестьянского дома вышел высокий рыжий детина с заячьей губой.

Ланц выглядел как настоящий богатырь из русских сказок. Косая сажень в плечах. Если бы не врожденный дефект, был бы завидный жених. Местные девки проходу бы не давали. Правильные черты, мягкий, немного наивный взгляд, забавные веснушки на носу. Жалко парня. Молодой. Сразу видно — добрый. А все от него шарахаются, уродом называют. А прикрой нижнюю половину лица — красавчик всем на зависть.

В моем мире таким людям операции делают, а в этом либо нет умелых докторов, либо их услуги слишком дорогие.

— Ну что, госпожа, возьмете моего сына графу в услужение?

Глава 23

Ланц оказался не только крепким малым, но и робким, что при его богатырских габаритах смотрелось до безумия мило. Он трогательно краснел, когда отец его расхваливал, не знал, куда спрятать свои рябые руки-лопаты, явно стесняясь их размеров, и оттого с первого взгляда показался мне неуклюжим. Я даже усомнилась, справится ли он с обязанностями камердинера, но все равно взяла его на службу к графу, потому что уже дала обещание мистеру Джолу. Тот в свою очередь пообещал связаться с бывшими слугами Вулшира и направить их ко мне для разговора.

Когда мы вернулись в замок, то сразу навестили Его Сиятельство. К своему удивлению, я обнаружила там Лиззи. Она снова сидела на стуле у постели больного и рассказывала ему одну из своих историй, на этот раз о морских сражениях. И как рассказывала! Выразительно, эмоционально, имитируя звуки боя и голоса бравых солдат. Для ребенка семи лет Лиззи очень гладко излагала свои мысли. Не путалась в славах, не запиналась. Ее речь лилась, как вода из крана, — буйным непрерывным потоком. История была наивной, детской, но образы, которые рисовала Лиззи, — живыми и яркими. Девочка так погрузилась в свое повествование, что не заметила, как открылась дверь.

— Кларисса, это вы? — спросил граф. Только тогда дочь обернулась и увидела нас с Ланцем.

Ее взгляд прикипел к его заячьей губе, ротик округлился. Вероятно, она никогда не встречала людей с таким изъяном.

— Ваше Сиятельство, я нашла вам личного слугу. Его зовут Ланц. Он сын мистера Джола, тот поставляет продукты в наш замок.

Мне показалось, что после моих слов на лице Роберта отразилось облегчение.

— Добрый день, Ваше Сиятельство, — Ланц низко поклонился и переступил с ноги на ногу.

— Спасибо, Кларисса, — кивнул мне граф, затем повернулся в сторону, где, как он полагал, была Лиззи. — И тебе спасибо, милая Элизабет. Теперь не могли бы вы оставить меня с моим новым слугой наедине.

Не знаю, о чем он говорил с Ланцем, но спустя минут тридцать, когда я занималась ужином на кухне, мое внимание привлек глухой ритмичный стук. Выглянув в коридор, я поняла, что этот звук издает трость, на которую опирается Его Сиятельство. Свежеиспеченный камердинер провожал Роберта в ванную комнату.

С появлением личного слуги больной повеселел и свое время начал проводить более активно и насыщено. Видимо, с некоторыми просьбами обращаться к мужчине ему было удобнее, чем к женщине.

Во второй половине дня они с Ланцем и Лиззи сходили на прогулку, потом посидели в гостиной напротив растопленного камина. Впервые за несколько лет ужинал Роберт не в кровати, а за столом в большой обеденной комнате и, судя по лицу, был крайне доволен этим обстоятельством.

Я не могла нарадоваться на нашего нового помощника. Этот застенчивый рыжий медведь, несмотря на свои внушительные размеры, оказался очень ловким и расторопным. Пока его подопечный чаевничал в столовой, он перестелил ему постель и убрался в спальне, а вечером занялся хозяйской одеждой. Что-то надо было заштопать, что-то постирать.

— Госпожа, — смущенно обратился ко мне Ланц уже перед самым отходом ко сну. Время близилось к полуночи. Я как раз домывала оставшуюся после ужина посуду. — Госпожа, как вы думаете… — Он потупил взгляд и принялся нервно теребить пуговицу на серой мешковатой рубахе. Пуговица держалась на одной нитке. Похоже, он часто использовал ее для борьбы со стрессом.

— Как я думаю что?

— Мне надо рассказать Его Сиятельству о своем уродстве?

Щеки этого молодого парня, настоящего красавца, если убрать врожденный изъян, ярко вспыхнули.

— Зачем? — удивилась я. — Его Сиятельство полностью тобой доволен. И я тоже.

Парень покраснел гуще. Взгляд он так и не поднял.

— Но, может быть… может быть, ему неприятно, что я такой? — Он невольно коснулся раздвоенной губы, открывающей вид на передний зуб и розовую десну.

— Глупости. Граф ничего не видит.

Могучая грудь Ланца приподнялась от тяжкого вздоха.

— Но ведь это нечестно — скрывать от него такое.

— Глупости, — повторила я. — Нет в твоей внешности ничего неприятного и отталкивающего. У тебя очень красивые глаза…

Мои слова заставили Ланца резко вскинуть голову. Он смотрел недоверчиво, будто пытался понять, не издеваются ли над ним.

— Красивые глаза? — наконец осмелился переспросить этот рыжий богатырь. — У меня?

И растерянно захлопал ресницами, длинными и пушистыми, как у девушки.

— У тебя, у тебя. Ты что ли в зеркало не смотрел?

Конечно, он смотрел в зеркало. И видел там свою безобразную рассеченную губу и только ее.

До предела задумчивый Ланц попятился в коридор и с заторможенным видом пошел в свою комнату, которая соседствовала с покоями графа.

Закончив все дела, я тоже отправилась спать, не подозревая, что грядущий день готовит мне сюрприз.

Мистер Крыса явился в Вулшир к завтраку, когда Его Сиятельство допивал традиционную утреннюю чашку кофе. Тот, кого я должна была травить, тот, кто еще недавно почти не вставал с постели и балансировал на краю отчаяния, сидел за столом в гостиной, улыбаясь ласковому солнышку в окне. Вот такую картину, на мою беду, застал сэр Борген.