Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной - Фомина Ольга - Страница 20

«Зеркало краснеет, когда я заглядываю в него. Еще бы! Ему редко приходится видеть таких дурнушек. Я очень высокая, очень толстая, очень щекастая и вообще очень большая. Правда, глазки у меня маленькие и, как многие говорят, хитрые, но мне кажется, что это обстоятельство вряд ли делает меня привлекательнее. Я знаю, что придворные дамы хихикают надо мной. Их веселит моя красная кожа, покрытая желтыми пятнами, нос в оспинах и то, что я похожа на кубарь. Да, у меня совершенно нет талии и вдобавок безнадежно испорченные зубы, но это не мешает мне радоваться божьему миру и быть остроумной собеседницей. Не сомневаюсь, что брат французского короля будет доволен, когда женится на мне, хотя сейчас он наверняка волосы на себе рвет – особенно если успел уже увидеть мой портрет».

Когда Филипп увидел свою невесту, то не мог сдержать разочарования. Он хоть и не любил женщин, но был знатоком красоты и ему было бы приятно иметь красавицу-жену. Лизелотта тоже не была в восторге от внешности мужа, считая, что он слишком маленького роста.

На венчании жених и невеста выглядели понурыми. Впереди их ждала брачная ночь, и они оба не понимали, как смогут прикоснуться друг к другу. Но проигнорировать свои супружеские обязанности Филипп Орлеанский не мог, он понимал, что у него должны были быть наследники. От брака с первой супругой у брата короля осталось две дочери.

Перед тем как зайти в спальню, Филипп в отчаянии шепнул Людовику:

– Я не понимаю, как буду с ней спать.

Однако наутро Филипп выглядел повеселевшим. Лизелотта хоть и не отличалась привлекательной внешностью, но была остроумна, смешлива и умела находить подход к людям. Она помогла новоиспеченному супругу расслабиться, переключив его внимание со своей внешности на ум.

Лизелотта быстро поняла, что с законным супругом любви не будет. Она с достоинством приняла его увлечения и смогла стать Филиппу другом. Две его дочери, оставшиеся от прошлого брака, были приняты ею как родные.

Медовый месяц супругов проходил во дворцах Сен-Жермен, Версаль и Фонтенбло.

– Моя жена оказалась чудесной, – делился Филипп мыслями о браке с братом. – Она не ревнует меня к моему окружению и при этом не дает мне поводов для ревности. К тому же она восхитительная рассказчица и с ней никогда не бывает скучно.

Людовику нравилась общительная и доброжелательная невестка. Он был благодарен ей за то, что она делает его брата довольным. Король часто брал Лизелотту с собой на охоту и приглашал разделить трапезу с ним и мадам де Монтеспан.

– Мне кажется, что наша Лизелотта влюблена в вас, – посмеивалась Атенаис.

Маркиза совершенно не ревновала короля к жене брата, скорее, происходящее ей казалось очень забавным. Герцогиня Орлеанская волновалась, находясь рядом с королем, могла отвечать невпопад и выдавала свое неравнодушие. Однако ночами она совершенно покорно оказывалась в объятиях мужа, нашедшего способ, чтобы без проблем пытаться зачать ребенка.

На нижнюю половину тела Филипп прикреплял медальоны с образами Богоматери и перед соитием начинал страстно молиться. Если сперва Лизелотта была изумлена необычным ритуалом, то потом лишь подшучивала над супругом.

– Дева Мария, наверное, вас считает святотатцем.

В своем дневнике герцогиня записала:

«Мой муж всегда казался мне очень набожным. Он даже брал четки, с которых свешивалось множество образков, с собой в постель».

Усилия супругов были вознаграждены. В июне 1673 года Лизелотта родила сына. Мальчика нарекли Людовиком Александром, он получил титул герцога Валуа. 4 августа 1674 года на свет появился еще один крепкий мальчик, названный в честь отца Филиппом. Ему дали титул герцога Шартрского.

Филипп был безумно счастлив. Жена подарила ему двух сыновей!

Третий ребенок у супружеской четы появился в сентябре 1676 года. Это была дочь – Елизавета Шарлотта. Роды были тяжелые, и Лизелотта чуть не отдала Господу душу.

– Я чуть вас не потерял, пока вы рожали нашу прелестную мадемуазель де Шартр, – сказал Филипп жене. – Я слишком дорожу вами и не хочу вас лишиться, поэтому предлагаю считать миссию по рождению детей выполненной.

– Я согласна, – слабым голосом ответила лежащая на постели Лизелотта.

Довольная герцогиня записала в дневнике:

«Как хорошо, что муж больше не посещает меня в моей опочивальне. Когда он предложил мне не делить с ним ложе, я обрадовалась, хотя и опасалась обидеть его, выказав свою радость. Потом я попросила Его Высочество и впредь питать ко мне добрые чувства, и он твердо обещал это. Никогда, никогда не нравилось мне рожать! Да и, по правде говоря, спать с герцогом в одной кровати тоже было нелегко. Он очень не любил, когда его тревожили, и я часто вынуждена была лежать на самом краешке. Однажды я даже упала на пол, чем немало огорчила супруга, который винил во всем себя, а вовсе не мою неуклюжесть».

Первенец Лизелотты и Филиппа прожил всего три года, и его смерть стала сильным горем для родителей.

– Если я потеряю еще кого-нибудь из моих крошек, то заколюсь шпагой, – горько говорила Лизелотта.

К ее счастью, у оставшихся детей было крепкое здоровье.

Филипп баловал сына и дочь. Он не мог отказать им ни в какой просьбе, и дошло до того, что они перестали его слушаться.

– У вас нет никакого авторитета перед детьми, Филипп, – вздыхала Лизелотта и громким голосом заставляла притихнуть расшалившуюся ребятню.

В семье четы Орлеанских хоть и не было любви, но царили понимание и идиллия. Лизелотта снисходительно относилась к увлечениям мужа и дружески общалась с его фаворитами. Ее же сердце, принадлежавшее Людовику, испытывало волнение, когда король приглашал невестку составить ему компанию.

Лизелотта понимала, что никогда не сравниться с роскошными дамами, сражавшимися за внимание Людовика, поэтому получала удовольствие просто от того, что он находится рядом и воспринимает ее как дорогую подругу.

Глава 5

Атенаис де Монтеспан: негласная королева Версаля

Тридцать первого марта 1670 года в замке Сен-Жермен мадам де Монтеспан рожала второго ребенка от короля. Роды проходили в секретной обстановке. Акушерка, приняв младенца, объявила:

– Мальчик.

Малыша обтерли, завернули в покрывало и отдали слуге, который передал его мадам Скаррон. Мальчик получил имя Луи-Огюст.

Третий внебрачный ребенок маркизы от короля родился 20 июня 1672 года. Это снова был мальчик, его нарекли Луи-Сезаром и отвезли к брату. В промежуток с 1669 по 1678 год маркиза родила королю семерых детей, из них только четверо достигли зрелого возраста. Все дети мадам де Монтеспан были узаконены Людовиком. В грамоте узаконивания не было имени матери, а витиевато говорилось, что король чувствует себя обязанным признать детей и дать им титулы, достойные их положения. Утаивание было мерой предосторожности, ведь Атенаис продолжала оставаться замужней дамой.

Если Луиза де Лавальер довольствовалась скромной ролью и старалась быть незаметной, то мадам де Монтеспан хотела быть звездой Версаля. Она легко смирилась с тем, что Мария-Терезия знает про ее отношения с королем, и совершенно не стыдилась своего положения фаворитки. Наоборот, всячески подчеркивала его.

Мадам де Севинье вспоминала, как путешествовала мадам де Монтеспан: