Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной - Фомина Ольга - Страница 11

– Да, –  откликнулась она, опуская ресницы.

– Как я мечтаю остаться с вами без посторонних глаз. Давайте после катания на лодке оторвемся от всех и затеряемся среди деревьев, – шепнул Людовик.

– Ваша задумка мне нравится, – легкий румянец окрасил щеки Генриетты.

Чуть позже король держал в объятиях кокетливую герцогиню, слушая, как по подлеску раздаются крики придворной толпы, разыскивающей их.

Когда Людовик и Генриетта откликнулись на их крики, то сделали вид, что слегка заплутали в сгущающихся сумерках.

Постепенно Генриетта стала все чаще находиться рядом с Людовиком, и это замечали все вокруг. Филипп злился и устраивал жене сцены.

– Как вы смеете, мадам, с собственным братом обманывать меня? – кричал герцог Орлеанский, когда оставался с Генриеттой наедине.

– Хватит верить глупым слухам! – не оставалась в долгу герцогиня. – Это ваш брат и король. Я просто выражаю ему свое расположение, показываю, что я верная подданная, не более.

– Почему я постоянно слышу, что вы находитесь к нему ближе всех?

– Наверное, потому что я хозяйка этого дома? – парировала Генриетта. – И что вам мешает оторваться от ваших развлечений и находиться с нами?

– Мне неинтересно с вами. Вы же знаете, я предпочитаю другую компанию.

– О, конечно, я знаю, – горько отозвалась Генриетта. – Вы совсем забыли меня, но при этом считаете своей собственностью и ревнуете.

– Пеняйте на себя, если я еще раз услышу, что вы позволяете моему брату лишнее! – выкрикнул Филипп и, хлопнув дверью, удалился.

Мария-Терезия тоже начала замечать повышенное внимание мужа к жене брата и обратилась за помощью к Анне Австрийской. Королева-мать, улучив момент, вызывала к себе Людовика и после приветствий сказала:

– Сын мой, при дворе ходят слухи о вашем увлечении герцогиней Орлеанской. Мне поступили жалобы и от вашей жены, и от вашего брата. Нужно, чтобы все это прекратилось. Вы король и не должны позорить свое имя недостойными отношениями.

– Матушка, вы верно заметили, я король, и я сам решаю, как мне поступить, – рассердился Людовик. Теперь он уже был не мальчик, которого можно отчитывать и воспитывать. – А вы успокойтесь, между мной и герцогиней ничего нет, обычные светские беседы.

Влияние Анны Австрийской на сына сильно ослабло, он почувствовал себя настоящим государем и не нуждался в материнских нотациях. Но все-таки навязчивое внимание матери к времяпровождению с Генриеттой Людовика напрягало. Ситуацию усугубляла ревность Филиппа, обижавшегося на брата.

Тем временем Генриетта сдружилась с Олимпией де Суассон – племянницей кардинала Мазарини, некогда вызывавшей у короля интерес. Она подсказала герцогине способ отогнать подозрения от ее отношений с королем.

– Пусть его величество начнет ухаживать за другой дамой. Нужно придумать, кто станет ширмой и скроет ваши чувства.

– Прекрасно! Вы гениальны, Олимпия! – обрадовалась Генриетта.

Оказавшись рядом с Людовиком, герцогиня прошептала ему:

– Есть идея, как отвлечь от нас подозрения. Если вы сделаете вид, что влюблены в другую женщину, то нас перестанут донимать излишним вниманием и мы сможем спокойно наслаждаться любовью.

Король одобрил план, но затея оказалась провальной, так как ухаживая то за одной хорошенькой барышней, то за другой, Людовик воспылал страстью к милой мадемуазель Луизе де Лавальер.

Увлечение короля Генриеттой было коротким, но для его брата этого оказалось достаточно. К тому же чувство ревности усиливалось тем, что помимо Людовика за Генриеттой ухаживал красавец граф де Гиш.

Филипп придумал, как воздействовать на супругу. Он, невзирая на то что жена не вызывала в нем страсти, постарался, чтобы она ходила постоянно беременной, тем самым отпугнув ее поклонников.

Генриетта с 1661 по 1669 год восемь раз была беременна. Из этих беременностей четыре завершились родами (один раз родилась мертвая девочка), остальные – это выкидыши.

Организм герцогини был истощен, а она и без того не отличалась крепким здоровьем. В 1670 году Генриетта стала чувствовать, что у нее проблемы с пищеварением. Болезнь развивалась стремительно. 30 июня 1670 года молодая женщина почувствовала, что ей совсем плохо. У несчастной были подозрения, что ее отравили. Помочь Генриетте врачи того времени были бессильны, и она умерла. На момент смерти ей было всего двадцать шесть лет.

Провели публичное вскрытие, в ходе которого постановили, что герцогиня Орлеанская скончалась от «холерной болезни», то есть от гастроэнтерита. Известно, что не все из наблюдателей были согласны с заключением. А учитывая, что в те времена процветало «дело версальских отравительниц», то вполне можно допустить, что Генриетта не зря думала, что ее отравили.

Глава 3

Луиза де Лавальер: провокационная идея с «ширмой»

Герцогиня Орлеанская внимательно наблюдала за своей новенькой семнадцатилетней фрейлиной. Луиза имела прекрасный цвет лица, голубые, широко распахнутые глаза, льняные волосы с золотистым отливом и худую фигурку. В ней не было ничего от роковой красавицы, которую следовало остерегаться. Напротив, казалось, что девица – наивный ангелочек, не понимающий, что он делает при раскованном французском дворе. К тому же Луиза имела существенный недостаток – девушка заметно прихрамывала, из-за чего лишалась грациозности, столь ценимой в высшем свете.

– Что с вашей ногой, мадемуазель де Лавальер? – как-то поинтересовалась Генриетта.

– В детстве я очень любила скакать на лошадях. Когда мне было одиннадцать лет, я упала с коня и повредила позвоночник. Мать думала, что я останусь навсегда прикованной к постели, но меня выходили. Осталась лишь хромота.

– Не переживайте, Луиза. В том, как вы подволакиваете ногу, есть что-то трогательное, – насмешливо произнесла Генриетта, думая, что изъян слишком существенный и вряд ли ее фрейлина скоро познает любовь мужчины.

Герцогиня Орлеанская решила, что Луиза – совершенно безобидное создание и можно спокойно вовлечь ее в романтическую интригу. Генриетта подумала, что будет хорошей идеей, если Людовик XIV поухаживает за ее скромной фрейлиной и создаст иллюзию флирта. Она устала от скандалов мужа, ей не нравились неодобрительные взгляды свекрови и обиженное выражение лица молодой королевы.

Мария-Терезия подозревала ее в связи с королем и постоянно плакалась Анне Австрийской. Нужно было срочно отвести от себя подозрения, и малютка Луиза как нельзя лучше подходила для роли «ширмы». Пусть все вокруг думают, что Людовик влюблен в хромоножку, а Генриетта тем временем будет тайно встречаться с ним.

Луиза Франсуаза де ла Бом Ле Блан де Лавальер появилась на свет 6 августа 1644 года. Ее отец был малоизвестный дворянин из Турени. Он умер, когда девочке было семь лет. Мать Луизы повторно вышла замуж за маркиза де Сен-Реми и вместе с детьми переехала к мужу.

Луиза с детских лет овладела искусством держаться в обществе. Она хорошо танцевала, умела делать изящные реверансы, могла поддержать беседу, научилась писать и читать. Кроме этого, она освоила навык – превосходно скакать на лошади. Все свои умения она получила благодаря тому, что ее семья жила рядом с замком герцога Гастона Орлеанского. Дело в том, что у него были дочери, с которыми сдружилась Луиза. И когда их обучали, барышня де Лавальер училась за компанию с подругами.

Падение с лошади в одиннадцать лет не помешало Луизе продолжать любить этих животных. Едва оправившись, она снова начала приходить в конюшню и брать молодых скакунов, чтобы объезжать их. Из юной де Лавальер получилась блестящая наездница, которая впоследствии составляла достойную пару королю на конных прогулках. Но полученная хромота сказалась на характере Луизы. Она стала неуверенной в себе, появилась робость в общении с мужским полом и чувство, что ее никто не возьмет замуж.