Красный мотор (СИ) - Тыналин Алим - Страница 15

— Правда? — она недоверчиво посмотрела на меня. — А как же… ну, теория, расчеты?

— Теория без практики мертва, — улыбнулся я. — Кстати, насчет настройки карбюратора, не покажете?

Следующий час я провел, наблюдая, как эта удивительная девушка колдует над двигателем. Ее руки двигались уверенно и точно, каждое действие было отточено до автоматизма. При этом она успевала объяснять тонкости регулировки, периодически вставляя едкие замечания о «кабинетных умниках».

— Семь лет в гараже у отца работала, — пояснила она, заметив мой интерес. — Теперь вот на вечернем в Промакадемии учусь. Но главное в моторах — это чувствовать их. Вот здесь, слышите? — она приложила руку к блоку цилиндров. — Неправильный звук. Значит, где-то допуски нарушены.

В этот момент в цех вошел Циркулев, чинно неся папку с расчетами:

— А, вот вы где! Позвольте доложить о результатах теоретического анализа системы газораспределения…

— Теоретического? — фыркнула Варвара. — А вы попробуйте для начала фазы правильно выставить. Вот тут, — она протянула ему измазанный маслом ключ.

Я с трудом сдержал улыбку, глядя на выражение лица почтенного профессора.

Похоже, в нашей команде появился весьма интересный специалист.

К полудню в техническом бюро собралась вся команда. На большом столе, покрытом брезентом, лежал полностью разобранный двигатель Ford Model A. Каждая деталь была тщательно очищена и разложена в определенном порядке.

— Итак, — я обвел взглядом собравшихся, — давайте по порядку. Что имеем?

Циркулев достал блокнот:

— Четырехцилиндровый двигатель, рабочий объем три тысячи двести восемьдесят пять кубических сантиметров. Диаметр цилиндра девяносто восемь целых четыре десятых миллиметра, ход поршня сто восемь миллиметров. Степень сжатия четыре целых двадцать два сотых к одному. Мощность сорок лошадиных сил при двух тысячах двухстах оборотах в минуту.

— Маловато будет, — покачала головой Варвара, разглядывая коленчатый вал. — И обороты низкие. Я на испытаниях выше крутила, тяга лучше.

— Позвольте! — возмутился Циркулев. — Это же приведет к повышенному износу!

— Износ будет, если баббит в подшипниках некачественный, — парировала она. — А если сделать нормально, он прослужит сто лет.

— Коллеги, — прервал я намечающийся спор. — Давайте по конструкции. Руднев, что скажете о качестве обработки?

Алексей Платонович поправил очки:

— Откровенно говоря, отвратительное. Смотрите: биение коленвала до пяти сотых миллиметра. Цилиндры обработаны неравномерно — овальность до восьми сотых. В постелях коренных подшипников явный перекос.

— Да, — подтвердила Варвара. — Поэтому и стуки появляются уже после пяти тысяч километров пробега.

Звонарев, который до этого изучал систему охлаждения, поднял голову:

— А термостат вообще примитивный. При резком изменении нагрузки не успевает срабатывать. Отсюда перегревы.

Я взял в руки распределительный вал:

— Фазы газораспределения тоже далеки от идеала. Профиль кулачков не обеспечивает плавного открытия клапанов. Отсюда повышенный износ толкателей.

— И шестерни привода распредвала нарезаны грубо, — добавил Руднев. — Возникает вибрация на определенных оборотах.

— Еще система смазки никуда не годится, — Варвара показала на масляный насос. — Давление плавает, особенно на холостых. А в поворотах масло вообще может не поступать к дальним шатунным шейкам.

Циркулев что-то быстро записывал в блокнот:

— Получается, основные проблемы такие: низкая точность изготовления, несовершенная система охлаждения, примитивная смазка, неоптимальные фазы газораспределения.

— И карбюрация никуда не годится, — добавила Варвара. — Я вчера разобрала карбюратор — там же в диффузоре поток турбулентный. Какое уж тут нормальное смесеобразование!

Я внимательно осмотрел блок цилиндров:

— Еще одна проблема — система впуска. Каналы разной длины, отсюда неравномерное наполнение цилиндров. А в выпускном коллекторе явно избыточное сопротивление.

— И главное — материалы, — Руднев постучал по блоку. — Чугун низкого качества, много включений. При таком литье о точной обработке можно забыть.

— Да, но если использовать наш новый состав с повышенным содержанием хрома… — начал Циркулев.

— И термообработку по моей технологии… — подхватил Руднев.

— А еще можно модифицировать систему охлаждения! — возбужденно добавил Звонарев. — У меня тут набросок есть.

Я смотрел на команду — увлеченных, азартных молодых людей, готовых работать над улучшением конструкции. Каждый видел проблемы со стороны, и вместе они могли создать действительно совершенный двигатель.

— Хорошо, — сказал я. — Предлагаю сделать перерыв на обед. К нам должны присоединиться наши коллеги. После будем обсуждать конкретные улучшения. У меня тоже есть несколько идей.

Варвара последней вышла из бюро, но у двери обернулась:

— А знаете, этот двигатель — он как человек. Вроде и простой, а столько в нем всего намешано. И если понять его характер…

Она не закончила фразу, махнула рукой и вышла. А я подумал — насколько она права. Двигатель действительно похож на живое существо. И наша задача — сделать его совершеннее.

После обеда техническое бюро наполнилось табачным дымом — Величковский, только что приехавший из Москвы, дымил неизменной «Герцеговиной Флор». Рядом с ним устроился молодой Сорокин, раскладывая на столе образцы металла и графики испытаний.

— Итак, товарищи, — я развернул чертежи. — Начнем с главного, с блока цилиндров. Предлагаю принципиально новую конструкцию.

Я быстро набросал схему:

— Смотрите: во-первых, меняем геометрию рубашки охлаждения. Вместо обычных каналов делаем направленную циркуляцию с турбулизаторами потока. Это обеспечит равномерное охлаждение всех цилиндров.

Звонарев присвистнул:

— А ведь это решает проблему локальных перегревов! Но как отливать такую конструкцию?

— Для этого у нас есть новый состав чугуна, — вступил Величковский. — Александр, покажите результаты.

Сорокин торопливо развернул графики:

— Мы добавили хром и никель, повысили содержание кремния. После особой термообработки получаем мелкозернистую структуру с повышенной прочностью. Теперь материал отлично обрабатывается и держит геометрию.

— И температурные деформации минимальные, — добавил Величковский. — Можно повысить степень сжатия.

— До скольки? — живо поинтересовалась Варвара.

— Я считаю, до шести единиц реально, — ответил я. — При этом меняем форму камеры сгорания. Вот, смотрите.

Новый чертеж вызвал оживленное обсуждение.

— А если добавить турбулентную камеру? — предложил Звонарев. — Я видел такое решение в немецком журнале.

— Слишком сложно в производстве, — покачал головой Руднев. — Но вот что действительно нужно — изменить систему смазки. Смотрите сюда.

Он быстро набросал схему с дополнительными масляными каналами и форсунками для охлаждения поршней.

— А я про коленвал хочу сказать, — вмешалась Варвара. — Надо противовесы увеличить и галтели шеек по-другому сделать. У меня на испытаниях три вала уже лопнуло.

— Для этого у нас есть специальная сталь, — Сорокин достал еще один график. — Хромоникелевая, с добавлением молибдена. После цементации и закалки прочность заметно повышается.

— Позвольте! — перебил его Циркулев. — А как же допуски? При такой термообработке возможны поводки.

— Для этого я предлагаю новую технологию шлифовки, — усмехнулся Руднев. — С предварительной стабилизацией и очень точной правкой круга.

Я развернул еще один чертеж:

— Теперь система газораспределения. Смотрите: новый профиль кулачков обеспечивает более плавное открытие клапанов. Увеличиваем фазы, добавляем небольшое перекрытие…

— И мощность вырастет! — подхватила Варвара. — А если еще карбюрацию улучшить, тогда вообще отлично.

— Кстати о карбюрации, — я достал схему впускного коллектора. — Предлагаю сделать впускные каналы равной длины, с плавными поворотами. В карбюраторе меняем геометрию диффузора и добавляем эмульсионные колодцы.