Возвращение Узурпатора 2 (СИ) - Савич Илья - Страница 32

— Прости, уважаемый Батнун Саяд, — улыбнулся я. — Но стариградцы не только платят долги. Но делают это конкретным людям, а не всякому, кто представится их родичами.

— То есть, я, по-твоему, лжец? — прорычал Батнун.

— Нет-нет, уважаемый! — возразил я. — Но мы не местные. Вас видим впервые. И поверить вам на слово также безответственно, как обвинять во лжи. Ведь если вдруг гайдамал Саяд не получит, что ему полагается по нашей вине, удача отвернутся от нас и наших семей. Поэтому, будьте так любезны, проводите нас к вашему родичу. А мы… — Я встал, положил руку на пологое плечо трактирщика и широко улыбнулся. — А мы добавим к долгу за помощь в его возвращении.

И сверкнул медяком, зажатым между двух пальцев.

Взгляд Батнуна заблестел от алчности. На месте этой монеты он наверняка уже представлял полный кошель, набитый золотом.

Он окликнул помощника, раздал указания на таком бурчащем и беглом языке, что я ничего разобрать не смог. А затем, сняв передник, махнул нам в сторону выхода:

— Пойдём, северяне. Так уж и быть, помогу.

Когда вышли на улицу, где стояла повозка с добром, Батнун и вовсе расцвёл. То ли подумал, что дело наше оказалось таким прибыльным, и в ней — доля племянничка, то ли не подумал, но всё равно захотел прибрать к рукам и добро, и Злату впридачу.

Девушка привлекла отдельное внимание асмаридца. Он сально хмыкнул, глядя на неё, потёр лохматую бороду и с ещё большим энтузиазмом повёл нас куда-то по улицам.

Ожидать, что у засранца Тамая окажется честный родич не стоило. Поэтому мы держали уши востро и на третьем повороте заметили нескольких посетителей трактира, которые как бы невзначай следовали той же дорогой, что и мы.

Алексей заметил их чуть позже меня, но добавил:

— Двое из них точно преследуют. Когда мы уходили, им только-только еду поднесли.

— Может, сожрать успели?

— Цельного барана и бочонок хмеля? — с сомнением спросил Алексей.

Что ж, довод весомый. С бочонком они расправиться могли по-быстрому. И даже сожрать барана. Но всё вместе — вряд ли.

Мой живот проурчал при мысли о жареной баранине. Надо было сначала поесть, а потом допытываться о нахождении Тамая. Но вдруг он успел продать Исток, пока я набиваю брюхо?

Через какое-то время мы зашли на территорию, которая напоминала трущобы Стариграда уже не только атмосферой, но и общей обстановкой. Мощёные улицы сменились грязными песчаными дорожками, а разношёрстные, но вполне приличные дома — покосившимися хибарами. А каждый первый встречный представлял бы реальную угрозу быть ограбленным. Но выглядели мы внушительно, а в сопровождении Батнуна нас и вовсе обходили стороной.

Батур с Алексеем двигались настороже. Первый на всякий случай положил руку на оголовье сабли, а второй подобрался поближе к повозке и вёл коня рядом с копьём, которое лежало у края. Так что мог быстро достать его и применить по назначению.

А вот Злата заулыбалась. Шепнула мне, что это место напоминает о доме. А по Стариграду она уже скучать начала.

Я же расслабился. Опыт подсказывал, что внезапного нападения не будет. Батнун явно вёл нас в западню, но он наверняка слышал о заварушке с варгийскими купцами и желал убедиться, безопасно ли нас нахлобучивать. Ну, и показать нас племянничку. А то вдруг действительно друзья? Нехорошо же получится.

Остановились мы у довольно громоздкой постройки, состоящей из нескольких двух или трёх этажных зданий, соединённых деревянными перегородками на земле и помостами, перекинутыми между крыш. Изнутри доносился гул голосов, там явно шло какое-то веселье.

— Тамай там. Пошли, — махнул Батнун.

И добавил, когда мы все двинулись за ним:

— Только ты! Один!

Обращался он, конечно же, ко мне. Алексей с Батуром забеспокоились, но я кивнул, мол, всё нормально. И прошептал:

— Глядите в оба. Меня не ждите, если поднимется вой. Удирайте со всех ног. Если что, встретимся на восточном острове, у городской стражи.

Наказ явно им не понравился. Но вдвоём они вряд ли смогут долго отбиваться от толпы жаждущих наживы.

Конечно, здесь серьёзных бойцов не должно быть. Все, я думаю, собрались на северном острове, возле князя. Но толпою загрызут даже медведя, как говаривал мой дру… старый знакомый Велизар.

А я… Я не пропаду. Были у меня козыри в рукаве, чтобы выбраться из самой глубокой задницы. Жаль только, забираться в неё приходилось по собственной воле. Это как-то неправильно.

Батнун проводил меня внутрь. Трущобная крепость оказалась местом для проведения боёв и ставок, связанных с этой замечательной деятельностью. Народу было много — не продохнуть. Все воняли чем только можно. Особенно потом. В Мадальтале и без того было жарко, но здесь духота сразу заставила обливаться потом.

Но Тамая я углядел быстро.

Этот гадёныш сидел на почётном месте, раскинувшись на подушках. Компанию ему составляли несколько почти одетых женщин и парочка подпитых мужиков, с интересом наблюдавших за боем.

Арена представляла собой широкую яму, огороженную сверху грубыми железными прутьями. Надо полагать, бились там не всегда по собственной воле, потому что вокруг стояли вооружённые мордовороты.

Тамай Саяд мял задницу бабёнки, хлестал вино из серебряного кубка и откровенно радовался жизни. И тому, как боец, на которого он, видимо, поставил, теснит своего противника.

— Племянник! — гаркнул Батнун, чтобы перекричать шум. — Тут тебя твои знакомые ищут. Знаешь таких?

Тамай перевёл на нас взгляд. Прищурился, рассматривая меня. С освещением тут было не очень хорошо, поэтому мог не опознать сразу. Но опознал. Выражение лица плавно сменилось на удивлённое и даже обрадованное. И он воскликнул:

— А как же! Знаю! Ты же тот северянин, что якшается с кхазарином!

Батнун немного расслабился. И заметно огорчился. Если племянник признал меня и не стал тут же кидаться в драку, значит, я говорил правду? Это что ж, повозка останется с нами?

Я шагнул поближе и присел рядом с Тамаем. Но теперь скинул с лица маску доброжелательности и глянул грозно, без тени улыбки.

— Верни мою сумку, обманщик, — стальным голосом потребовал я. — И всё, что в ней было.

Ублюдок тут же исказился в гневе. Девка, взвизгнув, вскочила и убралась подальше, мужики, что лежали неподалёку, недовольно уставились в нашу сторону.

— Обманщик? — прошипел Тамай, смакуя каждую букву. — Ты, северянин, совсем страх потерял? За такое оскорбление…

Пришлось прервать его, выхватив за грудки и приставив к горлу Разрушитель Башен. Я решил дать своему кинжалу вполне заслуженное имя.

Все вокруг всколыхнулись, Батнун рявкнул что-то невнятное, а обнажённые клинки зависли в воздухе.

— Т-ты, сумасшедший варвар, — прорычал Тамай. — Считай, что ты уже мёртв!

— Отвечай, где моё добро.

От моего голоса он вздрогнул сильнее, чем от лезвия у глотки. К тому же, я обвил его духовными потоками, явно давая понять, что вырваться не получится.

На окруживших нас людей я даже не смотрел. И так было понятно, что их много, что все хотят меня убить. И что покинуть это душное помещение, даже угрожая Тамаю, не получится. Вокруг было столько народа и шума, что переполох заметили только ближайшие люди. Они же окружили нас. А ситуация в общем затерялась среди кричащих, дерущихся и ругающихся зрителей. Кажется, бой подходил к концу, поэтому эмоции зашкаливали.

— Нет его у меня, — процедил Тамай. — Забрали.

— Кто?

— Люди кнезира Халада.

Демоны!

Кнезир — это князь по-асмаридски. Раньше их так не называли. В империи были введены общие титулы, и вместо собственных названий всех должны были именовать князьями, боярами и прочее. Но, судя по всему, «князь» смешался с местным титулом, и из этого получилось новое название.

Но словообразование хоть и занятная штука, однако Исток теперь в куда более крепких руках.

На всякий случай я решил уточнить:

— Кристалл. Они его забрали?

— Из-за него и забрали! — с претензией в голосе воскликнул Тамай. — Поэтому ищи своё…