Деревенщина в Пекине 2 (СИ) - Форд Крис - Страница 45

Точнее, напоминать о них — по здравому размышлению думаю, что девица и сама должна быть в курсе. Всё-таки она не по банковской линии трудится.

— Думаешь, секретарь этого не знает? — озадачивается собеседница.

— Скорее всего знает, да только это дело для неё — лотерея без риска. Без проигрыша в любом сценарии.

— Что ты имеешь в виду?

— В случае успеха она получит служебные бонусы, репутацию, очки в досье, ещё и щедрое вознаграждение от твоей семьи. А если ничего не выйдет, разве она что-то теряет?

В трубке на несколько секунд воцаряется тишина. Затем подруга админа обречённо выдыхает:

— Разве что моему дяде придёт конец.

— Именно. Даже если у секретаря ничего не получится, за всё расплатится твоя семья. И я говорю не только про акции компании. Зато в случае победы кто окажется на коне?

— Пока не знаю, что делать, но спасибо, что просветил, — уныло тянет Ли Миньюэ. — А я-то уже размечталась, настроение такое хорошее было.

— Рано радоваться, расслабляться нельзя ни в коем случае. Ладно, одна голова хорошо, а две лучше. Будем думать вместе. Кстати, от знакомых в миграционке я тут узнал ещё кое-что любопытное: за последние полтора месяца девять сотрудников автозавода «Чанъань» постоянно мотаются в Корею. Не знаю, связано ли это с нашим делом, но имей в виду.

— Воздержусь от комментариев, но новости меня настораживают… — задумчиво отзывается Ли Миньюэ после небольшой паузы. — Слушай, может обсудим все детали при личной встрече в Корее?

От неожиданности чуть не роняю телефон в воду:

— Шутишь? Я только вернулся в Китай, у меня сегодня первый день в универе.

— Я помню, речь не о сегодняшнем дне. Как насчёт того, чтобы прилететь девятого числа? Это будет суббота. Просто в воскресенье день рождения у жены моего пропавшего дяди. Раз уж я сейчас в Корее, она пригласила на праздник меня и моего «бойфренда». Одной идти как-то неловко, да и стрёмно, если честно.

В этот момент дверь в санузел вздрагивает. Хлипкая защёлка не выдерживает, собачка замка поддаётся и открывается.

— Подожди секунду, — быстро бросаю Ли Миньюэ и выключаю микрофон.

До Тхи Чанг как ни в чём не бывало заходит в ванную и абсолютно спокойно подходит ко мне.

— Ты что творишь? Я тут делом вообще-то занят!

Вьетнамка морщится, пренебрежительно машет ладонью в сторону интересных частей моей анатомии, молча поворачивает экран своего смартфона. Там как раз открывается аккаунт в китайском банке с шестью тысячами долларов на текущем счёте.

Имя человека, на которого оформлен счёт, мне абсолютно незнакомо.

До меня доходит, в чём дело: начинающая бизнес-леди его попросту арендовала у кого-то. Некоторые жители далёких деревень не прочь передать доступ к собственным банковским реквизитам иностранцу, разумеется, не за бесплатно. Не совсем легальная схема, однако когда это кого-то останавливало.

— Не понял? Объясни. Что это значит? — недоумённо гляжу на протянутый телефон.

Вьетнамка демонстративно закатывает глаза, мажет взглядом по моему смартфону, в котором из Сеула продолжает разоряться китаянка, и терпеливо поясняет:

— Это твоя доля. Быстро забей сюда номер своей карты. Хотела отправить по номеру телефона, но с твоей стороны какие-то лимиты.

— Доля? На тему? Я вроде ни на что не претендовал.

— Объясняю. Машины вышли от нас и прошли китайскую границу. Вообще проехали таможню без досмотра. Ну, это в принципе нормально в свободной зоне.

— Что, даже внутрь никто не заглянул?

— Прошла как ракета, — вьетнамка излучает с непоколебимую уверенность. — Весь досмотр формальный, фуры как правило никто не проверяет. Их интересуют только документы. К тому же, груз застрахован надежной транспортной компанией, они банально не позволят открыть холодильники и нарушать терморежим. Таможня это прекрасно понимает.

В этот момент из моего телефона, лежащего на бортике джакузи, повышается тон Ли Миньюэ:

— Лян Вэй, ты чего замолчал? Если я приду без тебя, то они и обидеться могут. Это же день рождения! Даже сестра тети прилетит, а она между прочим…

Не дослушав, я спешно уменьшаю громкость. До Тхи Чанг усаживается на край ванны и продолжает свои пояснения:

— Всё, груз на территории Китая. Доставка — дело двадцати часов. Клиенты начали рассчитываться прямо с утра, потому что банки работают до двух часов дня. С Ван Мин Тао я частично расплатилась и отдала ему половину из пяти процентов прибыли. Эти два с половиной — наши.

— Не моё дело, но у нас на севере есть поговорка — не дели шкуру неубитого медведя. Вот когда разгрузят всё, на руках будут подписанные накладные, наверное, тогда будет логично делить деньги. Честно, я сейчас боюсь их брать, потому что волнуюсь за твой бизнес. По факту дело ведь ещё не закончено.

— Дело закончено, — чеканит вьетнамка. — Оставшийся отрезок пути можно не считать, это практика и норма. Ты вообще знаешь, как это мясо едет?

— Понятия не имею.

— Через весь Казахстан три тысячи километров до России. В России до Новороссийска. Далее плывет через все эти моря и океаны вокруг Евразии, тридцать дней болтается в океане, пока наконец не доезжает до порта Хайфон во Вьетнаме. Там уже перегружается, едет по суше…

Пока она описывает эпический маршрут, мой телефон тренькает ещё одним уведомлением. Бросаю взгляд на экран — пришло письмо с заголовком «контракт». Быстро открываю его, предложение от айти-конторы, занимающейся разработкой CRM. Зарплата в точности по озвученным мною запросам.

Тем временем До Тхи Чанг закругляется с рассказом:

— … А вот когда груз попадает на территорию КНР, то всё. С этого момента за сохранность отвечает китайский перевозчик — в том числе, перед клиентами. Даже если случится форс-мажор, деньги покупателю отдаст он. Это Китай, — она пожимает плечами. — Здесь у вас с логистикой всё в порядке, крупные компании не хотят портить себе репутацию. Опять же, их ответственность за моё мясо гарантирована вашим законодательством, в последнее я безоговорочно верю.

— У вас раньше случались проблемы?

— Было дело. Все в итоге нормально порешали — деньги вернули, включая прибыль. Страховка работает.

Молча принимаю к сведению. Несмотря на своё китайское гражданство, я не уверен, что смог бы договориться о стопроцентном страховом покрытии ущерба, да ещё и с прибылью в пять процентов. Похоже, вьетнамку стоит воспринимать всерьёз во всех смыслах. Чтобы я там о ней ни думал как о человеке (хотя и об этом не мне её судить), она явно знает своё дело.

— Всё равно не хочу брать эти деньги.

— Не понимаю сейчас тебя, — До Тхи Чанг удивлённо хлопает ресницами. — Требую разъяснений.

— Я просто помогал красивой девчонке модельной внешности, которая была готова плакать. А сейчас получается, что мои усилия оценили в финансах.

— Что плохого? Я же не прошу у тебя денег, а наоборот.

— По личным мотивам я бы не хотел разменивать случившегося на деньги. А ты пытаешься сделать именно это.

— Н-да уж. Занятный выверт чужой головы… Не готова с тобой ни соглашаться, ни спорить. Ты здесь хозяин, а я так… — Она бросает на меня пронзительный взгляд. — Извини за прямоту, но отсосать тебе я и так могу. Говорила об этом чуть ли не с первого дня. Квартира твоя мне очень нравится, добровольно съезжать я не собираюсь. Если выгонишь — конечно, никуда не денусь и пойду по миру, но я не хочу отсюда выезжать. Понимай, как знаешь!

До Тхи Чанг порывисто направляется к двери, однако тут же разворачивается обратно:

— Если весь заработок только мой, выходит, я у тебя на шее сижу: кормят из ресторана, жильё твоё. Я при том неплохо зарабатываю в это время, не вкладываясь ни монеткой. Извини, но чувствовать себя меркантильной крысой, свесившей ноги с шеи мужика, с которым даже не спим, я тоже не хочу! Я не пиявка, не паразит и не нахлебница! Я хочу себя банально уважать!

Вовремя прикусываю язык, чтоб не брякнуть лишнего насчёт странных путей на ниве самоуважения. Особенно в свете последних заявлений на тему реализации моего, к-хм, чувственного компонента. С ней.