Музыкальный приворот. Книга 1 - Джейн Анна - Страница 21

Я шепотом поинтересовалась у него:

– А зачем ты ее бросил за один день до ее отлета? Подождать не мог? Тогда бы и скандала не было.

– А я ее и не бросал. Она меня в ресторане увидела с другой девушкой. И понеслось… Слушай, какая тебе разница? Ты вообще еще маленькая. Сиди и ешь. Ах ты, черт! Ни минуты покоя! – услышал он, как зазвонил его телефон, лежавший на холодильнике.

Леша схватил его и умчался в свою комнату разговаривать.

– Папа, – повернулась я к болтающему без умолку Томасу, – ты уже Антону своими разговорами голову расплавил.

– Ничего подобного! – запротестовал тот. – Мы культурно общаемся.

– Ты культурно выносишь ему мозги.

– И что ты за человек такой злой? Вот Ниночка, между прочим, очень добрый и отзывчивый человек. А ты со мной спорить готова до бесконечности!

Ну, папа, ну зачем при этом малахольном ее постоянно упоминать, а?

Я посмотрела на Антона – он слегка закусил губу и разглядывал пол, и я не могла понять, какие эмоции скрывает его лицо. Но я бы лично не выдержала столько упоминаний о том, кто тебе нравился и доставил тебе столько неприятных воспоминаний. Это милое чучело еще ничего – крепится, однако.

А Нинка, не подозревающая о том, какой в моем доме сейчас находится гость, была в своем репертуаре – появилась в тот момент, когда ее вспомнили, словно она отождествляла собой одну очень и очень известную поговорку.

Этим солнечным и теплым утром подруга пришла так внезапно, что напугала меня едва ли не до икоты.

Сначала был просто едва слышный стук в дверь, настойчивый и короткий. Затем удары стали громче и громче.

Потом папина просьба открыть дверь, но «обязательно посмотреть в глазок, а то вдруг это вчерашняя сумасшедшая?».

А следом и сам глазок. Едва глянув в него, я увидела подругу, смотрящую куда-то в сторону. Она ждала, когда ей откроют дверь. Журавль, вероятно, сначала долго звонила, а потом, поняв, что звонок не работает, принялась стучать.

Нинка не простит мне такого вероломного предательства – того, что я приютила Антона, отшитого ею как непригодного для свиданий и прочих отношений. Вот же, блин, делай людям добро! Права пословица о том, что все благие помыслы ведут в ад, как же она верна.

С самой своей большой скоростью я бросилась обратно на кухню. Папа как раз с важным видом засовывал в рот очередной блин, только что побывавший в сметане.

– Помоги мне! – прокричала я.

От неожиданности Томас едва не подавился.

– Ты… ты чего? Что там такое? Ты почему дверь не открыла, Катрина?

– Ты! – ткнула я пальцем в удивленного Антона. – Иди сюда!

Предусмотрительно схватив его за рукав, а не за руку (вдруг мне понравится держать его за запястье?), я едва ли не вытащила его из кухни и приволокла к дверям папиной комнаты.

– Антон, умоляю, иди туда и сиди там, пока она не уйдет!

– Ты что? Кто не уйдет? – произнес он озадаченно.

– Нинка! Она пришла! Если она сейчас тебя тут увидит, мы с ней крупно поссоримся. Пожалуйста, ну посиди в той комнате, я очень прошу! Я все, что тебе угодно, сделаю.

Он пожал плечами, обтянутыми все той же белой водолазкой, и покорно шагнул в папину спальню и зал по совместительству. А Нинка продолжала стучаться.

– Кто там к нам ломится, точнее, в гости хочет? – вышел в коридор Томас. Следом за ним выскочила Нелька, измазанная в сметане. Кажется, они оба подумали, что вернулась вчерашняя Лешина пассия, и морально готовились к длительной осаде.

– Пап, Нелли, – жалобно произнесла я, – там Нина.

– Ниночка! Пригласи ее с нами позавтракать, – обрадовался папа. Конечно же, он ничего не понимал.

– Иди уже, открывай. А то она подумает, что никого нет дома, и уйдет, – добавила Нелли и сама хотела, было, броситься к двери, но я ее перехватила.

– Стойте! Не говорите Нинке, что у нас Антон! – взмолилась я, оглядываясь на дверь. Нинка упрямая – знает, что все дома, и поэтому долбиться не перестанет.

– Это еще почему? – удивился папа.

– Да, почему? Ты что, у нее Антона увела? – раскрыла рот Нелли. – Вот это па-а-а-арень! Роковой, блин!

– Да никого я не уводила! Мы с ним вообще просто одногруппники! – замахала я руками. – Прошу вас как ближайших родственников не говорите ей об Антоне, а он пока вообще спрятался по моей просьбе.

– Как у вас все серьезно. Ты нехорошо поступаешь с лучшей подругой, Катрина. И вообще я не привык врать, – жеманно отозвался родитель.

Я от злости побледнела.

– Если ты не сделаешь, что я прошу, – медленно произнесла я, подходя ближе к ним, – то Леша узнает, кто разбил его хрустальную награду прошлогодней дизайнерской премии. И он перестанет думать, что это был соседский кот, забежавший к нам в квартиру.

– Ну ладно, ладно! – мигом согласился Томас. Ему, наверное, вспомнилось злое выражение глаз младшего брата, который узнал, что награда, дорогая его сердцу, превратилась в тысячи осколков. – Я ничего не скажу ей про твоего друга, дочурка ты моя вымогательская.

– А я скажу! – заявила Нелли.

– Если ты моя сестра – не скажешь!

– Скажу! Или давай мне пятьсот рублей. Я новую мангу купить хочу.

Я подозрительно сощурилась:

– А не много ли?

– В самый раз. Тем более я видела, у тебя в тайнике как раз столько и есть.

– Ну, хорошо! Договорились, – прошипела я, прожгла Томаса и сестру нехорошим взглядом и наконец открыла дверь.

Нинка за ней стояла крайне злая.

– Ты что, двигаться разучилась и слух потеряла, твою ма…. Ой, здравствуйте, Томас, привет, Нелли! – подруга заметила в коридоре других представителей семьи Радовых.

– А у нас, Ниночка, вчера звонок сломался, – улыбнулся ей папа, словно извиняясь, что девушке долго не открывали дверь, и тут же позвал на кухню.

Я точно знала, что подруга только что позавтракала (у нее правило – не выходить из дома голодной), но она все равно согласилась и пошла следом за отцом, расспрашивая об его творческих планах. Тот разразился едва ли не целой лекцией, но мы с Нелькой кое-как его заткнули. И на битых полчаса мы застряли в кухне.

Сначала папа расспрашивал Нину о родителях, здоровье и учебе. Потом плавно перевел тему разговора на новую свою городскую экспозицию. Нинка клятвенно обещала сходить на нее, папа радовался, Нелли изредка встревала в разговор и что-то спрашивала у Нинки. Та умудрялась общаться и с отцом, и с дочерью, и еще кивала мне многозначительно, что, мол, сегодня день Икс!

А я сидела и дергала ногой под столом. Как там этот растяпа? Не выдаст своего присутствия? Чем он занимается? Не решит ли покончить со своей жизнью в моем собственном доме или все же постесняется?

Нинка заметила мою нервозность и, конечно же, спросила приторным голоском:

– Катенька, у тебя что, приступ трясучки случился?

– Да, Ниночка, нервишки ни к черту, – таким же тоном ответила я ей.

Подруга пнула меня под столом, я ей тут же ответила. Это заметил папа и возмутился:

– Как ты себя ведешь с гостями? Как тебе только не стыдно!

Я очень тяжело вздохнула и под ироничным взглядом Нинкиных голубых глаз отвернулась к окну. За ним ласково светило солнце, наполовину высунувшееся из-за высоких домов. Ни ветра, ни дождя. Прекрасный солнечный весенний день. Погулять бы сейчас. Сходить бы на набережную или в парк…

– Привет, Нина! – вошел на кухню наговорившийся по телефону Леша. – С каждым днем ты становишься все красивее и красивее!

– Ну что ты, Леша! Это ты очень модно выглядишь даже дома.

– Ну что ты… Мне положено так выглядеть. А ты еще не собралась стать моделью? Если что, ты знаешь – я смогу устроить тебе хорошую протекцию.

– Нет, спасибо, – отвечала, смеясь, подруга. – Но если я все-таки решусь на это, тогда опыта я буду набираться у тебя.

Дядя польщенно улыбнулся, оглянулся и сказал фразу, которую я очень сильно боялась услышать:

– А где Антон?

Мы втроем переглянулись. Это не укрылось от Нины.

– Хэ? Какой Антон? – глупо улыбаясь, спросила Нелли.