Старый, но крепкий 2 (СИ) - Крынов Макс - Страница 20

Затем я попробовал распределить плёнку по всему телу. Это было сложнее: энергия растекалась медленно и неравномерно. Но после нескольких попыток мне удалось покрыть всё тело слоем защиты.

Прекрасно. Еще лучше было бы знать прочность этого покрова, но экспериментировать с собой я пока не хотел.

А еще приближался вечер. Оставался час до темноты. Я точно не успею вернуться в город, если не побегу вниз прямо сейчас.

Но нужно ли мне туда? Теперь я ощущаю себя готовым к множеству опасностей, и смогу добраться до пещеры и пересидеть в ней ночь. Благо, когда мы ходили в горы в группе с Бартом, мы оставляли там дрова, и если их никто не стопил, у меня будет костер. А утром можно будет пройтись обратно, собирая по пути травы.

Опасно? Да. Но теперь у меня есть оружие и навык, позволяющийся им пользоваться. Есть защита, которая убережет от слабого зверя или духа.

И я двинулся сквозь сугробы.

Раньше каждый шаг давался мне с трудом. Но теперь я бежал быстро и почти не чувствовал усталости. Ветер пытался сорвать одежду, забивал снег за воротник и в рукава. Я ощущал холод, но лицо теперь не немело от ветра, а пальцы не ныли от мороза.

Когда я наконец увидел тёмный зев пещеры, обрадовался. Пробежал последние метры, едва не споткнувшись о скрытый под снегом камень.

Внутри пещеры было сумрачно и холодно, но хотя бы ветер больше не пытался сбить меня с ног. Я остановился у входа, тяжело дыша и стряхивая с себя снег. Затем быстро осмотрелся.

Здесь все было так, как я запомнил: у дальней стены лежали дрова, рядом с ними — лапник. Новых жильцов не появились, дрова не сожгли.

Я перегородил вход деревянным щитом. Пошарил рукой по стене справа от входа и нашёл старую тряпку. Ею я заткнул щель под заслонкой, чтобы ветер не загонял внутрь снег.

Небольшой мешочек с огнивом и трутом лежал там же, где мы его оставили, рядом с поленьями и ветками — нашими запасы на случай экстренной ночёвки. Хотя как — нашими… Скорее, теперь уже моими и Киры.

Я быстро разложил ветки для костра. Искры от огнива вылетали не сразу, но через несколько минут сухая трава, выступающая в роли трута, наконец занялась. Я осторожно подложил ее под сухие ветки и вскоре пламя разгорелось ярче.

Тепло от костра разлилось по пещере. Я сел рядом с огнём, вытянув к нему руки и чувствуя, как возвращается чувствительность в пальцах. Ветер всё ещё выл за стенами пещеры, но теперь мне было все равно.

Ночь обещала быть долгой. И мне придется дремать сидя, просыпаясь каждые полчаса-час, потому что полноценный сон я себе позволить не смогу.

Утром, как и намеревался, я решил побродить по окрестностям и поискать редкие травы.

Буран свирепствовал, словно рассерженный зверь, но я уже не чувствовал его так остро, как раньше. Техника ледяной защиты окутывала меня невидимой бронёй. Приходилось сосредотачиваться, полностью покрывая тело защитной пленкой, и с непривычки я часто сбивался. Зато холодный ветер больше не проникал под одежду, а снег теперь скользил по защитной плёнке, не попадая на лицо и в глаза. Странные ощущения. Словно я стал частью бури.

Ветер ударял мне в лицо ледяным крошевом, я дергался и щурился по привычке. Видимость вновь упала до нескольких метров, но я всё равно шёл вперёд, выискивая выделенные системой растения.

Через несколько минут я заметил под снегом синецвет. Принялся откапывать цветок, а как только нащупал стебель у земли, срезал его ножом.

Очень скоро в моём коробе оказалось уже пять таких цветков.

Следующей находкой оказался мох-морозник, растущий на камнях. Найти его без системы практически невозможно: снег покрывал всё вокруг толстым слоем, приходилось бы буквально ощупывать поверхность скал руками. Но мне стоило лишь подойти ближе к нужному месту, как появлялось лёгкое свечение, указывающее на цель.

Первую серебристую полоску мха я нашел на крупном валуне у тянущейся вверх скалы. Я огляделся, удостоверившись, что вокруг никого нет и начал осторожно срезать мох ножом. Он легко крошился под лезвием, но я работал медленно и аккуратно, чтобы собрать как можно больше. Через некоторое время у меня получилось срезать приличное количество мха — достаточно для нескольких порций зелья от простуды. Еще бы открыть зельеварение, чтобы работать с таким ценным материалом…

Нашлась и горная мята. Небольшой кустик с мелкими зелёными листьями пробивался сквозь снег у основания скалы. Листья были покрыты тонким слоем инея, но это не мешало их целебным свойствам.

Хорошо, что первым обнаружил его я, а не духовное зверье.

Я подошёл ближе, склонился и срезал кустик под корень.

На этом находки пока закончились. Конечно, короб был далёк от полного, но ценность собранных трав была куда выше, чем если бы я собрал полный короб на опушке или в поле.

Я решил не испытывать судьбу дальше — буран не утихал, только усиливался с каждой минутой. Ветер выл так громко, что заглушал все остальные звуки. Я мог совладать и примириться с холодом, но чересчур сильный ветер всё ещё запросто мог снести меня с ног.

Дорога назад, как ни странно, оказалась сложнее. Снег давно замёл все следы, а порывы ветра, как я и думал, пытались сбить меня с ног. Я двигался уверенно: ледяная защита берегла от холода, но часть внимания уходила на то, чтобы как раз создать ту самую защитную пленку.

Немного поплутав по склону, я приблизился к площадке — до нее осталось минут десять ходьбы. Только вот на нетронутом прежде снегу впереди меня появились свежие следы. Они были человеческими, но что-то в них показалось мне странным. Шаги были неравномерными, будто человек шёл, волоча одну ногу или спотыкаясь.

Я выпрямился и огляделся вокруг. Следы вели в ту же сторону, куда мне нужно было идти. Это насторожило меня. Кто мог оказаться здесь, в такой буре? Практики? Кто-то из травников?

Придется идти по следам. У меня и выбора нет, мой путь лежит туда же — через площадку, откуда можно было выйти либо к горке, либо к альпинистской верёвке, привязанной к штырям на скале. Но я держался настороже. Я не так часто ходил на гору и ни разу не сталкивался с другими группами, но заранее не ожидаю от них хорошего.

Через несколько минут я прошел достаточно, чтобы увидеть человеческую фигуру. Человечек маячил впереди, едва различимый сквозь завесу снега и ветра. Он брёл медленно, тяжело, волоча за собой что-то тёмное и массивное. Пройти мимо него никак — справа скала, слева обрыв. Разве что подождать, пока он дойдет до площадки, и надеяться, что он или начнет спускаться, или пойдет дальше вдоль скалы.

Я шагал за ним до самой площадки, и там он остановился. Стоит минуту, пять. За это время я успел его рассмотреть: на человеке была оборванная меховая накидка, но её нижний край был окровавлен. Кровь алыми пятнами проступала на меху.

Если мимо не пройти, окликну.

— Эй! — окликнул я, перекрывая шум ветра. — Ты в порядке? Ты ранен?

Человек вздрогнул. Его плечи дёрнулись, как будто он услышал меня только со второго раза. Медленно он повернул в мою сторону голову, а затем переступил с ноги на ногу, разворачивая корпус. Я разглядел, что он тянул за собой. Топор.

Я замер.

Его одежда была разодрана на животе, обнажая бледную кожу и рваные раны, из которых уже не текла кровь. Кожа сбоку на шее разорвана до мяса. Глаза мутные, пустые, а губы посинели от холода.

Это больше не человек.

Мой мозг поначалу отказывался анализировать увиденное. На мгновение всё вокруг словно остановилось: ветер стих, шум бурана пропал, а я слышал только гул собственной крови в ушах. Что это? Кто это? Почему он выглядит так? Почему так знакомо и пугающе?

Мысли путались и не складывались в логическую цепочку.

И вдруг — как вспышка молнии — осознание ударило меня.

— Барт… — прошептал я.

Это был Барт. Тот самый здоровяк из моей первой группы. Высокий, широкий и некогда язвительный.

Его лицо больше не выражало эмоций. Взгляд мертвеца был пуст. Его руки крепко сжимали топор. Никаких движений, будто он обратился в статую. Теперь это был Цзянши — оживший мертвец.