Книга 14. Пожиратель Богов. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 49

Как минимум достаточно для того, чтобы не жадничать и пускать наполняющую миазмы обычную мировую ауру на подпитку энергетической основы.

А еще достаточно для того, чтобы обитающие в катакомбах чумные забеспокоились и отправились выяснять, кто это баламутит воду в их жилище. Так что с нон-стоп поглощением миазмы в какой-то момент пришлось повременить.

Выглядели чумные действительно мерзко. Словно призраки, пойманные и запечатанные в наполовину растаявшем, просроченным на три месяца, заплесневевшем и загнившем холодце. Причём призраки великанов, то есть они были в среднем по семьсот-восемьсот метров роста.

Они не были живыми, но при этом и не были мёртвыми. По сути это были сами истоковые аспекты, смешавшиеся в адский коктейль, напитавшиеся аурой болезни и смерти, когда-то безраздельно властвовавшей в городе, захватившие, вероятно, частички душ умиравших великанов и обретшие подобие сознания и собственной воли.

При этом, будучи концентрированными предначальными силами, они были довольно могущественны сами по себе. А с учётом того, что в миазмах они чувствовали себя как дома, в катакомбах становились еще опаснее.

Опять же, не удивительно, почему Алистер и остальные предпочли их не трогать. И опять же, для меня единственного это была не головная боль и бессмысленная морока, а источник вкуснейшей и драгоценнейшей энергии.

Уменьшившись настолько, чтобы примерно соответствовать им по росту, я активировал серую броню, ощутив как тело мгновенно становится тяжелее на миллионы и миллионы тонн.

Скорость сейчас мне была совершенно без надобности, всё равно чумные пёрли со всех сторон и в огромных количествах, так что ни убежать, ни увернуться от всех их атак было невозможно. Куда важнее была именно защита, чтобы моё тело могло дольше выдерживать губительное воздействие их аур.

После чего, окутав всё тело молниями, отлично справлявшимися с испепелением окружавших чумных облаков яда, пошёл в атаку.

Поначалу было довольно просто. Несмотря на свои размеры, чумные в большинстве своём были сравнительно слабы. На уровне пятых, шестых, реже седьмых стадий, что для нынешнего меня не представляло практически никакой угрозы.

К тому же, хотя источаемый ими яд с каждой секундой разъедал кожу всё сильнее, я не прекращал втягивать в себя воздух и, соответственно, не прекращал работать фильтр аспекта чревоугодия, обеспечивавший меня постоянным притоком новой энергии.

Однако, хотя я продолжал убивать чумных, разрывая их на части и поглощать энергию, на которую они распадались, воронкой аспекта чревоугодия, раскрывшейся вокруг моего тела, концентрация яда вокруг меня продолжала расти.

Сила каждого отдельного чумного была небольшой, но они прибывали настоящими потоками, и в какой-то момент я осознал, что моя регенерация уже не справляется с ядом.

Можно было отступить на поверхность и либо выждать, либо спуститься в катакомбы в другом месте, чтобы повторить всё заново. Но это, разумеется, был не наш метод.

Перестав изображать из себя стационарную турель, просто поливающую подходящих врагов градом ударов, я сдвинулся с места и пошёл прямо в толпу чумных.

Пришла пора узнать, что кончится раньше: моя выносливость или их орды.

Глава 45

Час, два, три, шесть, полдня, сутки…

Благодаря тому, что я шел, не останавливаясь и не позволяя облакам яда, на которые распадались чумные, окружать меня слишком плотным слоем, скорость распада моих тканей практически остановилась.

Тем не менее, сколько бы я ни убивал, количество наседавших на меня чумных словно вовсе не уменьшалось. И со временем источаемая ими отрава, пропитанная до кучи множеством разнообразных истоковых аспектов, начала буквально въедаться в плоть.

От этого не помогала ни регенерация, ни броня Дарвы, ни аспект чревоугодия, продолжавший исправно поглощать, перерабатывать и давать мне усваивать окружавший меня яд.

Движения становились всё более вялыми, пришла сильнейшая мигрень, слезились глаза, в ушах гудела кровь. Затем по всему телу начали появляться высыпания, такого же, как сами чумные, желто-фиолетового цвета, дико чешущиеся и болящие.

Вскоре стало понятно, что эти высыпания — буквально участки гниющей плоти, причём гниющей максимально мерзко, тяжело и болезненно. Если именно такими были симптомы погубившей Гариевинд эпидемии, то погибших от нее аборигенов становилось втройне более жалко.

Стало сложно дышать, лёгкие наполнялись смесью мокроты с кровью, в какой-то момент я полностью ослеп и оглох, благо восприятие продолжало исправно работать, начали выпадать зубы.

Я прекрасно понимал, что этого мучения можно было избежать. Достаточно было просто выбраться обратно на поверхность, отдышаться, вывести из организма всю зловредную энергию и потом, с новыми силами, продолжить зачистку катакомб.

Да, такая пауза могла затянуться даже на неделю, но, хотя моё время было ограничено, это по-прежнему было более тридцати тысяч дней. К тому ж, в теории, чтобы повысить эффективность зачистки отдых мог быть даже наоборот, полезен.

Однако я продолжал терпеть и, разумеется, это было не ради того, чтобы сойти за великомученика, и не потому, что я был мазохистом.

Поглощаемая из чумных предначальная сила была во много крат больше, чем та, что содержалась в простых миазмах. И ее было достаточно много, чтобы после примерно четырёх часов беспрерывной зачистки за счёт накопительного эффекта начать не просто повышать процент завершённости истоковых аспектов, но и запустить процесс эволюции в моих мировых сферах.

На этот раз, правда, «эволюция» была, возможно, слишком громким словом. По сути единственным проявлением этой эволюции было расширение заключённого внутри этих сфер пространства, что пока что абсолютно ни на что не влияло.

Скорее даже наоборот, в каком-то смысле это была «деволюция». Наполненность сфер энергией аспектов отражала тот самый процент завершённости. И увеличение объёма сферы закономерно приводило к уменьшению процента, несмотря на то, что количество предначальной силы в сферах неуклонно росло.

При этом, хотя абсолютный объём предначальных сил и был важен, влияя на их мощь, в моменте куда ценнее был именно процент завершённости, по мере повышения раскрывавший новые способы контроля силы аспектов и многократно повышавший КПД применения.

Тем не менее, потратив пятьсот лет на качественную метаморфозу, я лучше многих понимал, что моментальная выгода не всегда была лучшим решением.

Если было возможно расширить хранилища предначальных сил, что означало в будущем бо́льшую убойную мощь, пусть и за счёт замедления прогресса, я был готов терпеть что угодно.

В том числе и, фактически, гниение заживо. Через сутки беспрерывной зачистки с меня слезла кожа, обнажив уже тоже начавшие гнить мышцы и даже кости кое-где. С учётом того, что я чувствовал боль даже в несколько раз острее обычных людей, этот день превратился в настоящую пытку.

Однако осознание того, что меня ждали Мо, Руби и остальные, придавало сил и заставляло продолжать шаг за шагом и минута за минутой.

В какой-то момент за счёт того, что аспект чревоугодия, разлагая яд на полезные компоненты, всё это время подпитывал ими моё тело, масштабы гниения плавно замедлились, а потом и вовсе остановились.

Возникло равновесие между болезнью, разрушающей и разлагающей моё тело, и регенерацией, за счёт повысившейся устойчивости организма теперь успевавшей исцелять повреждения с той же скоростью, с которой они появлялись.

К сожалению, этот эффект не был абсолютен, и даже к началу третьих суток обратить разложение вспять не удалось.

Я всё ещё гнил заживо, просто теперь гниение словно бы «бродило» по организму. Из очагов разложения на окружающие ткани перекидывались желто-фиолетовые язвы, но пока эти язвы превращали плоть в кашу, регенерация уже успевала среагировать на изначальный очаг разложения и восстановить в том месте плоть.