Книга 14. Пожиратель Богов. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 20

Вот только почему тогда Чу’Лим крикнул мне это? Так что, пусть и с опозданием в несколько миллисекунд, я всё-таки обернулся.

И увидел Арианию, лежащую в углу у стены хранилища, неподвижную и не дышащую, но в остальном как будто бы совершенно целую. Со смесью беспокойства и недоумения я подскочил к ней, перевернул на спину.

Доспех из камней и туника из тонких росточков на животе и груди просто-напросто исчезли. Но кожа под ними и всё, что находилось под кожей, было совершенно цело. Будто бы испепеляющий луч Сердца Истока, восхитившись самопожертвованием Ариании, вдруг передумал и решил ей не вредить.

Очевидно, это было полной чушью. Подобные чудеса происходили только в сказках, а моя жизнь была чем угодно, но никак не сказкой.

Тем не менее, чудо было на лицо. Энергия, испепелившая главного святителя и скорее всего способная прикончить даже Магистра десятой стадии, не оставила на эльфийской командующей, скорее всего даже не успевшей хоть как-то защититься, ни следа.

Хотя нет. Какие-то последствия всё-таки были, она ведь не дышала, а её сердце не билось.

Активировав мировые приказы исцеления, я отправил их в тело Ариании, чтобы убрать невидимое снаружи повреждение. Вот только стоило мировой ауре коснуться её кожи, как она просто исчезла. Вернее, её будто бы что-то затянуло, как в чёрную дыру. Я не смог даже изучить состояние её внутренних органов её помощью мировой ауры.

Ситуация становилась всё более и более непонятной, но проблему отсутствия сердцебиения надо было как-то решать. Магистр или нет, если бы я оставил всё как есть, Ариания умерла бы из-за прекращения поступления крови в мозг.

И раз мировая аура не работала ни в каком виде, остался лишь один способ. Старый-добрый непрямой массаж сердца. Благо ещё на Земле, в летнем лагере, нас учили его делать, а у меня сейчас была практически идеальная память.

Сложив пальцы в замысловатый замок, я прижал их к груди командующей и надавил. Потом ещё раз, и ещё, и ещё… не забывать про искусственное дыхание через каждые пятнадцать нажатий.

Параллельно, предположив, что это может быть важно, я начал просто сливать мировую ауру тому прожорливому нечто, что появилось внутри её тела. И, надо сказать, оно было действительно очень голодным и жадным. Потому что даже после почти минуты непрерывного вливания энергии на предельно возможной для меня скорости я не ощутил и намёка на изменения.

— Почему она до сих пор цела?.. — не мне, а скорее куда-то в пространство задал вопрос подошедший Чу’Лим.

— Понятия не имею, — ответил я, не прекращая делать массаж сердца. — Но известные мне магические методы восстановления не работают. Так что пока так, а там посмотрим. Что Мо’Кан?

— Лежит, — вздохнул Чу’Лим. — Я связал ему ноги завязками своих сандалий.

- Звучит не слишком надёжно, — недовольно буркнул я.

— Он окончательно обессилел, и с такими ногами ему даже встать будет невозможно. Думаю использование энергии Сердца забирало и часть его сил. В третий раз он бы уже не смог его использовать, даже если бы я его не обезвредил. Но я правда не понимаю. Почему она цела… может быть это благословение Истока?

- Не обижайтесь, но я не верю в то, что покончивший с собой эоны назад Творец вселенной снизошёл до того, чтобы спасти одну слишком самоуверенную девчонку.

— Вы знаете историю Истока? — он явно был удивлён.

— Не всю, но да. Однако сейчас не об этом. Что вы знаете о Сердце? Расскажите мне всё, что вам известно, может быть у меня получится понять, что произошло с Арианией.

— На самом деле не многим больше того, что я уже вам рассказал. Как вам уже известно от Со’Мона, практически все книги, имевшиеся в Осколке, были уничтожены, включая те, что относились к Сердцу. Так что мы не знаем ни его назначения, ни того, почему его спрятали под Фирианраундом, ни того, что за энергию оно содержит. Очевидно, оно как-то защищает нас от Пустоты. Осколок, по сути — это сфера с Сердцем в центре, окружённая Пустотой. Но вам это никак не поможет… эм… так, что ещё? Мо’Кан — совершенно точно не единственный, кто пытался экспериментировать с Сердцем. Возможно, их было куда больше, но мне доподлинно известно о трёх случаях использования Сердца.

— Вот, это уже ближе к правде, — кивнул я. — Вспоминайте всё.

— Один случай был ещё на моей памяти, произошёл с позапрошлым главным святителем. Что именно он сделал мне неизвестно, но итог, вероятнее всего, был таким же, как с Ро’Суком. Просто в какой-то момент Си’Нак, так его звали, исчез. Его долго искали, прежде чем подумали проверить святилище, и обнаружили только лежащее на полу Сердце.

- Развоплотил себя, что ли? — хмыкнул я. — Что же, как минимум можно сделать предварительный вывод, что аномалия именно в Ариании, а не в Ро’Суке. Кто ещё?

— Другой раз был около трёхсот лет назад. Именно из-за него сейчас на использование силы Сердца наложен строжайший запрет. Тогдашний главный святитель попытался использовать Сердце против Диких. Не знаю, как конкретно он это делал, но вроде как у него даже получалось. А потом обнаружилось, что сфера Осколка, стабильная в течение тысяч лет, уменьшилась в диаметре где-то на сотую долю. Стало ясно, что энергия Сердца не бесконечная и по мере расходования её защита от Пустоты слабеет.

- Это тоже никак особо не поможет. Что ещё?

— Последний известный случай произошёл ещё до Безумства Шэ’Гила, — так у аборигенов назывался эпизод с уничтожением всех «еретических» предметов эпохи до Краха. — Так что сложно сказать, что в этой истории правда, а что — уже миф. Рассказывается, что один святитель решил попытаться расширить защитную сферу, принося в жертву Сердцу жителей Осколка. Мысль его была такая, что, пожертвовав условной тысячью сейчас и расширив сферу, он сможет получить место для проживания уже двух тысяч, и так далее.

- Удалось?

— Да, но эффективность была вовсе не такой, как он рассчитывал. Даже принеся в жертву более пятидесяти тысяч человек, он сумел добавить к диаметру сферы лишь несколько миллионных долей. Да и то в этом дополнительном пространстве никакой земли уже не было, так что по сути он убил пятьдесят тысяч человек ради того, чтобы можно было свеситься с края Осколка. Так что больше никто не пытался подобным заниматься.

- Ясно… — выдохнул я. — А известно, как именно он приносил людей в жертву Сердцу?

— Известно то, как это выглядело, но не детали процесса. Он приставлял Сердце острым концом к груди жертвы, потом происходила некая несохранившаяся магия, а потом тела жертв начинали иссыхать, будто из них высасывалась жизнь.

- М-да, не особо информативно. Может быть что-то ещё? Мне надо хотя бы понять, если ли смысл в том, что я сейчас делаю.

— Хм… — Чу’Лим надолго задумался.

В отличие от Магистров или Майигу, память у аборигенов, в том числе и у святителей, как я уже успел заметить была далеко не абсолютная. Хотя она всё-таки была куда лучше, чем у обычных людей, великаны и жили существенно дольше, так что копаться в воспоминаниях им было сложнее.

Так что я его не торопил. На массаже сердца и искусственном дыхании Ариания могла продержаться не один час, а ошибки мне сейчас были совсем не нужны.

Вот только, похоже, Чу’Лим углубился уж слишком далеко в свою память, потому что спустя несколько минут ответил мне даже не он, а лежавший в другом конце хранилища Мо’Кан. Ну, как «ответил»…

— И достал Исток сердце из своей груди, и протянул его людям, и сказал: «Храните моё сердце, берегите его, лелейте его, ибо в нём моё вам благословение, в нём мой вам дар, в нём моя вам память». И отнесли люди сердце Истока на высочайшую гору, и сохранили в кристальном сундуке без замков и петель, и хранили они его, и берегли, и лелеяли. А когда наставали тёмные времена, и начинал ходить меж народа людского смертельный мор, когда дети рождались слабыми, хилыми и маленькими, шли люди к сердцу. И осеняло оно их благословением Истока, и нисходил на них дар Истока, и обретали они память Истока. И отступали тёмные времена, и терял свою силу мор, и снова рождались здоровыми дети.