Прорвемся, опера! Книга 2 (СИ) - Киров Никита - Страница 2

— Мать, закурить есть? — хрипло спросил он у «мамаши», и та замотала руками, мол, уходи, не мешай.

Вскоре он прошёл мимо меня.

— Пацан, есть закурить?

Я хмыкнул и достал спички, а он наклонился чуть вперёд, типа закуривал.

— Это тебя, Пашка, выходит, чекисты позвали? — тихо спросил он. — Чё-то пошло не так, я смотрю. Не едут, едрить их в ногу. Отбой, походу, будет.

— Понял, — шепнул я и добавил громче: — Нет у меня мелочи, батя.

— Вот народ жмотьём стал, вечно всё жопят! — он кивнул, снова входя в образ.

Время шло, уже стало холоднее, Сан Саныч устал носиться и просто сидел рядом, положив голову мне на ногу, чтобы я его гладил, «мамаша» уже сама закурила, а «молодёжь» просто сидела и даже перестала фальшиво и громко смеяться.

Слишком всё затянулось, будто что-то идёт не так, все нервничают. Я и сам как натянутая струна, хотя и продолжаю изображать беспечность.

В ожиданиии много чего передумал, поразмышлял, и мысль одна не отпускала — ну как там, вышло ли что-нибудь у Верхушина? И когда я уже в очередной раз начал доставать пейджер, чтобы проверить сообщения и заодно посмотреть время, все вдруг всполошились.

Вскоре я и сам заметил, почему. Со стороны чёрного хода забегаловки, где стояли мусорные баки, подъехала тёмно-зелёная восьмёрка. Лампа у кафе горела всего одна, но даже в её тусклом свете видно, что у восьмёрки уже проржавел местами кузов.

Но люди из машины не выходили, просто сидели внутри и даже не курили, лишь видны их силуэты через окна. Музыки из тачки не слышно — плохой знак. Какая восьмерка сейчас без магнитолы? та, которая на дело приехала…

И что дальше?

Нутром я почуял, что всё идёт не по плану.

— Э, пацан! — окликнул меня какой-то бугай в спортивном костюме. Едва его узнал, он тоже сидел сегодня с нами в «Газели». — Дай тыщу, на пузырь не хватает. По-братски…

— У самого нет, — отозвался я.

— Да ты чё! — он подошёл ближе, выпячивая грудь, но вблизи зашептал: — Не нравятся нам те хмыри в восьмёрке. Не должно их там быть. Оставь собаку, проверь у них документы. Если всё нормально, пошли их на *** отсюда! И не ссы, Васильев, мы тебя прикрываем, там наши на стрёме. Если чё — падай на землю.

Проверить документы я имел право, да, и эта одна из причин, по которой я мог пригодиться чекистам. Так что Сан Саныч недоумевающе остался у скамейки, поскулив и чуть было не гавкнув от возмущения, что я ухожу без него. Но всё же парень он воспитанный, так что взял в зубы мячик, заворчал и улёгся на землю.

А я подошёл к машине, чувствуя тяжесть бронежилета под курткой. Заметил, как внимательно сидящие в восьмёрке на меня смотрят через окна.

Не-е, что-то не то, это явно не случайные люди. Не курят, не слушают музыку, а мафон при этом я в салоне разглядел. Просто сидят три мужика в чёрном и внимательно смотрят вперёд. Бригада мокрушников? Похоже на то.

Я подошёл к окну со стороны водителя, постучал и показал корку, не открывая её.

— Милиция, — грубым голосом сказал я. — Нарушаем. Здесь остановка запрещена.

— Может, договоримся, начальник? — водитель открыл окно и натянуто заулыбался мне.

Все трое гладковыбритые, но всё равно заметны кавказские черты лица, и акцент у водителя слишком явный.

— Смотря насчёт чего договариваться, — я хмыкнул, чтобы поддерживать вид наглого, но жадного мента, который подошёл срубить лёгкого бабла на лохах. А то ещё заподозрят чего раньше времени. — Документики показываем, а там посмотрим.

— Вот, ща, начальник…

Водитель полез назад, где у него стояла сумка, но человек, сидящий позади, ничего ему не подавал, а смотрел на меня. Решали, что со мной делать.

— Ща всё будет, начальник, — продолжал водила.

Два пассажира смотрели на меня. Затем тот, что сидел впереди, что-то сказал на незнакомом мне языке.

Пора. Решили гасить, видно по глазам. А потом зайдут внутрь, чтобы закончить дело.

Водила резко развернулся вперёд и, вскинув в окно руку с пистолетом, попытался сходу взять меня на прицел. Но я резко шагнул в сторону, уходя с линии огня, и одновременно перехватил его запястье и выкрутил. Вывернул так, что аж хрустнуло, и пистолет с коротким стволом выпал на землю. Водила взвыл от боли.

Пассажиры спешно стали вытаскивать что-то из-под курток, но я просто сиганул в сторону, к задней части машины, и припал к земле, чтобы не достали стрельбой из окон. Пусть поработает прикрытие, раз сами не дали мне ствол.

— Стоять! — крикнул кто-то рядом. — Волыну брось!

Раздалась короткая очередь, зазвенело битое стекло. Дверь хлопнула, зазвучали чьи-то ругательства, ещё выстрелы и отборный мат. Потом совсем рядом послышался пистолетный хлопок, эхом отразившийся во дворе, послышались чьи-то стоны, и уже потом стало тихо.

Я огляделся и поднялся, только отряхнул волосы, потому что битое стекло насыпалось сверху.

Вокруг машины уже были бойцы в чёрном, все с автоматами. Водитель хрипел от боли, держась за сломанную руку, на заднем сиденье машины кто-то лежал и стонал, а вот один успел выскочить и убежать.

Но недалеко, его тут же догнали и повалили на землю.

Теперь уже не до соблюдения маскировки, все собрались рядом. А один из оперативников в гражданском уже насел на водителя, раскалывая на горячую:

— Кто послал?

— Да не знаю я! — кричал тот. Акцент стал слишком сильным. — Мамой клянусь, не знаю! Али знал! Ему фотку дали — найди мужика и хлопни, пять тыщ баксов платят!

Похоже, что водила здорово струхнул и совсем не собирался отпираться.

— Где этот Али?

— В общаге! Там он ждать будет! Как закончили, к нему бы поехали!

И это всё? Думалось, что будет как-то иначе. Но это не местные бандиты, это какие-то явно заезжие гастролёры. И хоть эту бригаду мокрушников повязали, пока заказчик не известен, покушение может повториться.

Но на него уже проще выйти, ведь у и этого покушения ниточки куда-то поведут, главное — правильно за них тянуть. А у меня ещё есть и другие зацепки, которые стоит проверить.

Я отошёл перевести дух на скамейке, а завизжавший от радости Сан Саныч уткнулся мне в ноги, а потом снова запрыгал рядом, облизывая руки и норовя лизнуть лицо. Будто мы вечность не виделись. Видимо, он чуял, что костлявая с косой рядом со мной прошла. Шум всё-таки поднялся немалый.

— Видел тебя, не стал подходить, чтобы не спалили, — сказал отец, поговорив с чекистами. — Ловко ты, на стрёме. А эти могли бы и заранее угрозу распознать, — он неодобрительно покачал головой.

— Знаешь их? — спросил я, кивая на машину.

— Нет, — он помотал головой, даже не посмотрев на них. — Ясно, что залётные, но у них ещё старший есть, если сегодня не возьмём, в федеральный розыск объявим. Вообще, мне информацию о готовящемся покушении слили буквально на днях, так что мы сами готовились, но тут смежники примазались, выяснили это по своим каналам, — отец показал на чекистов, снующих вокруг. — Сами хотели выйти на Кросса, предложили его на этом подловить, думали, спровоцируют. Не вышло.

— Я так и подумал, что как-то сильно они в это вцепились.

— Угу. Вот только Кросс — подонок хитрый, на такую грубую приманку не клюнет. Я им говорил, они не послушали, типа, сами с усами, — пробурчал он в конце. — Ну, зато поймали мокрушников.

— А кто их тогда послал? — спросил я.

— Ещё выясним, — пообещал он.

— А как ты его обезоружил-то! — дядя Витя, уже снявший с себя шмотки бомжа, подходил к нам. — Я думаю, щас стрельнёт, а ты как ловко сделал! И залёг ещё удачно…

— Витёк, давай-ка с мужиками по адресам, которые эти аксакалы назовут, — распорядился отец. — Надо их главного перца, про которого они талдычат, брать самим.

— Да, вот уже едем, тачку жду, — дядя Витя показал на дорогу. — А тебе, Пашка, от начальства какой-то подарок должен быть. Майкл Джексон же скоро в Москву приезжает, концерты давать, вот пусть и отправляют тебя туда, во второй ряд.

— Во второй ряд партера или на балкон? — с усмешкой спросил я, поддерживая шутку, которую слышал давным-давно.