Нерушимый 10 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 65

Мне подумалось, что раз Павел Сергеевич здесь, значит, безопасность более чем на уровне, и мне не стоит переживать за свою жизнь.

Под гимн Советского Союза наша сборная вышла к подиуму, выстроившись в ряд.

Игорь Денисов, наш капитан, взбежал на подиум, враз оробевший, где его уж ждали лидеры государств. Трамп, засмеявшись, отдал кубок мира Горскому, и тот вручил его Денисову. Пару секунд наш капитан напоминал мальчишку, заблудившегося на огромной площади. Все объективы камер смотрели на него с жадностью, как оголодавшие хищники.

Следующим пошел я. Сердце затарабанило, на миг оглушив. Бросило в жар и холод. Вот момент, о котором я так долго мечтал! Наша страна — победитель чемпионата мира! Это фантастика! Всего пять лет мне понадобилось для восхождения на футбольный Олимп.

Я повернулся в одну сторону, воздел руки, затем — в другую. На камеры старался не обращать внимания, сосредоточился на трибунах. В груди ширилось, росло удовлетворение, расцветало на губах улыбкой. Мы были частью целого: я, судьи, ликующие трибуны. Следом за мной золото получил Джикия.

На подиуме нас становилось больше, и больше, и больше. Словно собирался пазл, и вот уже вся команда в сборе. Кто-то одеревенел и дежурно улыбался, кто-то рисовался, кто-то бурно радовался. Все слилось в пеструю круговерть лиц, камер, знамен.

Денисов воздел кубок над головой и закричал, запрокинув голову и глядя в белесое небо Лос-Анджелеса. От его виска по щеке скатилась капля пота, в глазах блестели слезы. Прижав кубок к губам и исполнив право первой брачной ночи, капитан отдал его мне. Я тоже оставил отпечаток своих губ, передал кубок дальше. Наши хватали его, поднимали над собой, целовали и прыгали вокруг него, как папуасы, нашедшие божественную реликвию.

Я скосил глаза на первых лиц государства. Почувствовав мой взгляд, Горский чуть повернул голову и едва заметно кивнул, в этом жесте мне почудилась благодарность. Интересно, сведет ли нас судьба еще? Так много вопросов, а главный — удастся ли теперь предотвратить катастрофу?

Потом наша команда во главе с капитаном, несущим трофей, и тренерами совершила круг почета. Было немного не по себе. Одно дело получать кубок Советского Союза, а другое… Когда понимаешь, что на тебя сейчас смотрит весь мир, невольно цепенеешь, и кажется, что мы идем не по футбольному полю, а бежим бесконечный марафон. Аж плечи свело от напряжения, и это еще не конец!

После этого пришла пора фотосессии. Трибуны восторженно наблюдали за тем, как команды собираются в центре поля на подиуме и фотографируются с лидерами государств, первыми лицами FIFA и легендами футбола. Итальянская сборная с их президентшей. С Трампом и Горским. Наша сборная с кубком и тренерами. С президентами. Денисов жмет руку Трампу. Непомнящий обнимается с Горским.

Карпин стоит чуть в стороне, сжав переносицу и не в силах совладать с эмоциями. Журналистов больше, чем болельщиков, все гремит, жужжит, грохочет, слепят вспышки и прожекторы.

Кажется, церемония длится вечно. Расходимся мы под грохот салюта. Хочется побыстрее в номер, вырубиться и проспать несколько суток, но Микроб толкает в бок локтем и указывает в небо. Я запрокидываю голову.

Это был не просто салют. Тысячи разноцветных огоньков на фоне темного неба складывались в портреты легендарных футболистов, а по сторонам — цвета знамен стран, которые они представляли. Сейчас, опускаясь на нас, бледнел лик Марадоны. После него вспыхнул улыбающийся Пеле с сияющим взглядом.

Беккенбауэр.

Йохан Кройфф.

Зрелище так заворожило, что около минуты мы смотрели вверх, запрокинув головы. Отличная находка! Зрители тоже притихли. В момент, когда среди опускающейся разноцветной сети вспыхивало лицо, сердце пропускало удар.

Уже возле подтрибунного нас настиг светлый лик Роналдо, а кто был дальше, мы не видели. Пустили кубок по кругу, прикладываясь к нему.

Выступление американских звезд шоу-бизнеса, закрывающее церемонию награждения, нас мало интересовало.

В раздевалке ждал врач-бээровец с двумя бутылками шампанского.

Микроб, увидев его, потер руки и запел:

— Доктор едет-едет. Сквозь снежную равнину!

Непомнящий откупорил одну бутылку и наполнил игристым кубок, который пошел по рукам. А мы, как в древности, пили саму победу со вкусом счастья. На меня спиртное действовало скверно, но даже я не удержался и приобщился к общему веселью. Стоило представить, что сейчас творилось на родине, и радость удваивалась. Но главное — Рина наверняка все уже знает! Это даст ей сил побыстрее исцелиться.

А мы вернемся домой, как герои.

Глава 31

Последнее испытание

Наивно было полагать, что нам дадут победить вот так просто. Организаторы цеплялись за любую возможность лишить нашу команду медалей, и прямо во время торжественной части к Непомнящему подошел темнокожий мужчина в белоснежной рубашке и брюках, отвел его в сторону и принялся что-то показывать в планшете. Главный тренер хмурился и кивал, подозвал жестом бээровца, затерявшегося среди журналистов. Тот тоже глянул в планшет, кивнул.

Я в этот момент фотографировался с девичьим попсовым трио. Азиатка справа, негритянка слева, синеглазая белоснежка обнимала меня спереди и целовала в щеку, а я держал ее за талию и дежурно улыбался.

Наверное, организаторы хотят подвергнуть нас медосвидетельствованию. Включать эмпатию, чтобы узнать желания этого афроамериканца, я не стал — нельзя. Наша задача — выиграть время, а нам с Микробом поспать бы хоть минут пятнадцать, восстановить обменные процессы.

Надо выиграть как можно больше времени. Интересно, сколько часов выторгует бээровец? Пока поле готовили и выступали первые лица государства, пока мы тут позировали, прошел час, надо, чтобы — хотя бы два.

Поцеловав меня в щеку, девчонки разбежались. Наша молодежь пошла фотографироваться с Жоржиньо и звездными итальянцами, не понимая, что теперь они — звезды такой же яркости и величины, вся западная спортивная пресса наверняка взорвалась дифирамбами, и в рейтингах скоро появятся наши имена.

Я нашел взглядом Микроба. Его и Сэма облепили подростки, видимо, юные футболисты. Певец, который в нашей реальности не прогремел славой, прошелся с мячом, собирая наши автографы, по очереди сфотографировался со мной, Денисовым, Микробом и Кокориным. И всегда так, все считают героями нападающих, а защита, которая у нас ну просто золотая, в тени.

Только я собрался к бээровцу, который спровадил темнокожего — уточнить, верны ли мои опасения, как меня перехватила журналистка, с радостной улыбкой воскликнула:

— Александр! Ты ну просто фантастический вратарь! Скажи, что ты чувствуешь?

Я посмотрел в камеру и ответил по-английски:

— Любой человек, будь то футболист, президент или кассир в супермаркете, хочет побеждать. Не у всех получается. Отчасти, потому многим нравится смотреть футбол, баскетбол, другие игры — когда выигрывает любимая команда, они тоже побеждают и счастливы. — Я приложил руку к груди. — Я счастлив… Не только потому, что мы отлично сыграли, а больше потому, что люди, которые за нас болели, тоже почувствовали вкус победы. Спасибо всем, кто болел за нас!

Видя, что я связно излагаю мысли по-английски. Вокруг меня начали скапливаться журналисты, и вскоре за камерами перестало быть видно, что происходит на поле.

Вперед вылез молодящийся старик с крашеными волосами, спросил:

— Что бы вы сказали своим болельщикам?

— Спасибо. Поддержка болельщиков — это половина победы.

Я встал на цыпочки, поискал Горского, но его в толчее не было видно, а может

Вперед пробилась миниатюрная брюнетка, похожая на армянку:

— Какое ваше жизненное кредо?

— Оставаться человеком при любых обстоятельствах.

Похоже, не пробьюсь к врачу или Непомнящему и не узнаю, что хотел тот негр. И вздремнуть в раздевалке не получится. Ладно, одиннадцати энцефалографов у них нет, пойду последним, посплю, пока буду ждать свою очередь.