Нерушимый 10 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 38

В автобусе Федор уселся рядом, толкнул в бок, заглянул в глаза — мол, что теперь делать? Я-то все знаю. Я развел руками, и он понял без слов, насупился.

Наверное, будь я в нормальном состоянии, места бы себе не находил, гадал, получится ли проскочить или нет. Теперь мысли вяло копошились на задворках сознания.

На базе была своя столовая, где стол ломился от яств — повара постарались к нашему приходу. И поросенок был запеченный, и лобстеры, и шампанское французское.

Парни налетели на угощение, тренеры заняли места во главе стола. Точнее столов, сдвинутых буквой П. Персонал: пиарщики, повара, переводчики, массажисты — тоже праздновали, но за отдельным столом. К ним же присоединился Иван Иванович, которому, видимо, частично рассказали, какие у меня способности, потому он так старался оттянуть время медосмотра.

Мне поначалу кусок в горло не лез. Ну, точнее я так думал. Но — первое кольцо кальмара, потом — гигантские креветки, лобстер, спреды из закопченной рыбы, рис с таким соусом, и с эдаким. Фрукты всякие, салаты странные и привычные. О, вот и оливье! Только я к нему потянулся, как поднялся Валерий Кузьмич с бокалом шампанского и сказал:

— Друзья!

Все замерли, повернули к нему головы. Микроб, умирающий от голода, отчаянно пытался проглотить то, что начал жевать.

— Мы провели сложнейшую игру. Никто не верил в то, что мы выиграем. Но это не чудо, нет: у нас сильная команда с огромным потенциалом. Это — величайшее достижение! Спасибо за игру!

— За победу! — добавил Тихонов.

— Настоящую и будущие! — улыбнулся Карпин.

— За команду, — сказал Бердыев и добавил что-то на арабском, упомянув Всевышнего.

— Ура-а! — крикнул Сэм.

Я налил себе газировки, чокнулся со всеми. Встретился взглядом с Микробом. Понемногу начала возвращаться энергия. Очень хотелось побыть немного с командой, запомнить этот вкус победы, чувство, похожее на стремящиеся вверх пузырьки шампанского. Но, пожав всем руки, выслушав о своем таланте, я отправился спать.

Мысли немного побунтовали, и я вырубился.

Разбудил меня стук в дверь. Я открыл ее и увидел нашего врача, он выглядел крайне встревоженным.

— У Игоря серьезная травма сустава. За неделю не вылечится. Если тебя дисквалифицируют…

— Волноваться не о чем, — успокоил его я, хотя сам уверен не был.

— Надеюсь, — буркнул Онойко.

Мы спустились в холл, где ждал Тюкавин, опьяненный победой и шампанским.

— Не дали досмотреть игру, — пожаловался Костя, и я вспомнил, что сегодня в девять вечера в Сан-Франциско Португалия играет с Уругваем.

— И как вы смотрели? — спросил я на ходу.

— В ресторане был телевизор, вот по нему, — охотно поделился герой сегодняшнего дня. — Когда я ушел, счет был 1:1.

В сопровождении врача мы вышли на улицу, погрузились в прибывший за нами микроавтобус и в сопровождении двух полицейских машин поехали на обследование в медицинский центр.

Хоть что-то посмотрю в Америке, кроме зоопарка.

— Я за Уругвай, — продолжил тему Костя. — А так наши поровну разделились. Как думаешь, кто кого?

Мы ехали по залитому светом ночному городу, мимо гигантских небоскребов, в потоке машин, где встречалось множество знакомых марок, от которых я успел отвыкнуть. Только сейчас почувствовалось, что я за границей: какое-то тут все чужое, искусственное, чрезмерно урбанистичное.

— Сложно сказать, — после недолгой паузы ответил я. — Мне кажется, португальцы выиграют. Хотя и Уругвай — команда жесткая и настырная, но непредсказуемая, так что у тебя надежда есть.

— И у тех, и у тех не лучшие времена, — вздохнул Костя и замолчал, он еще не отключился от игры. — Да и Криштиану уже не тот…

Бус вернулся к стадиону, откуда нас забрали, но подъехали мы с другого конца. У второго входа нас встретил тот самый индус и повел, куда следует, пустынными коридорами, где металось эхо шагов.

Я рассчитывал увидеть ультрасовременный медицинский центр, но мы оказались в довольно скромном коридоре без окон. У входа — пустующая стойка, справа и слева — рядок белых пластиковых дверей.

Как и положено, в процедурном у меня и Кости взяла кровь белозубая медсестра-мулатка. Формальность соблюдать не стали, пренебрегли анализом мочи — мы здесь не для этого. Цель обследования — результаты энцефалограммы.

— Глупость какая, — размышлял Костя перед тем, как войти в кабинет. — Нафига это? Было бы что-то страшное, мы не смогли бы играть!

— Кто первый? — спросил Онойко.

Я понимал: чем больше времени пройдет, тем выше вероятность проскочить, потому сказал:

— Костя.

— Ладно, — пожал плечами он и исчез за дверью.

— Результат нам сообщат сразу же? — спросил я у нашего врача и по совместительству — бээровца.

— Думаю, да.

Процедура длилась стандартные двадцать минут. Пока ждал, я старательно скрывал волнение, убеждал себя, что мне нечего скрывать. Но все равно подтачивали сомнения, а вдруг меня раскроют? К такому повороту событий я готов не был. К тому же могут аннулировать нашу победу. Или нет? Это надо как-то мотивировать, а об одаренных и здесь говорить не принято, слишком опасны знания.

— Кто выиграл? — спросил Костя, выходя из кабинета.

— Нет доступа к местным сетям, — равнодушно отчитался Онойко, его гораздо больше волновали мои результаты.

Я вошел в кабинет и уселся в удобное кресло. Молодящийся пожилой доктор с подозрительной жестикуляцией посмотрел на меня томно и спросил:

— Вы говорите по-английски?

— Да, пойму все, что вы хотите сказать, — ответил я.

— Ты же вратарь сборной СССР? Я за вас болел, спасибо за эмоции, это была фантастика!

— Сам не пойму, как так получилось.

Вот интересно, он знает, зачем делает энцефалограмму?

— Не понимаю, зачем это нужно, — прикинулся дурачком я.

— Так надо, — уклончиво ответил врач. — Формальность.

А дальше — стандартная процедура. Как обычно в такие моменты, время текло невыносимо медленно. Я сидел с закрытыми глазами и считал овец. Сбился на пятисот, возобновил счет. Встрепенулся, начав засыпать.

Врач смотрел в монитор, и, подсвеченный синеватым светом, напоминал восставшего мертвеца. По его лицу ничего нельзя было прочесть, и я надеялся, что он не подавляет эмоции, а не видит ничего необычного.

Думать я старался о насущном: о том, кто пройдет в четвертьфинал, Уругвай или Португалия. Шансы у команд равны.

Первого июля Испания играет с Ирландией: южане против северян, темперамент против расчета. Вроде как испанцы должны выиграть, и привычная жара им в помощь, но никто не отменял сюрпризы.

В этот же день, но в 21.00 Италия сойдется с Данией. Вот тут пятьдесят на пятьдесят.

Второго в пять вечера Аргентина — Мексика. Я поставил бы на Аргентину. Полагаю, счет будет не 5:0, но разгромным. Вот если бы Мексика играла с Японией, которая вышла в одну восьмую на чистом везении, им относительно слабые команды попались: Сенегал, Польша и Колумбия — была бы интрига. А так Япония досталась на растерзание сборной Бельгии, которая по прогнозам экспертов и букмекеров считается фаворитом мундиаля.

Закончатся игры четвертьфинала третьего июля. В пять вечера сойдутся Швеция и Швейцария, и у вторых шансов на победу больше, но ненамного. Никто не удивится, если дальше пойдут шведы.

И в девять вечера Англия сыграет с Колумбией, и тут все понятно. Хотя и с нашей сборной многим все было понятно. Будем всей командой болеть за Колумбию: во-первых, потому что англичанка гадит, во-вторых, чем больше слабых команд в четвертьфинале, тем выше вероятность, что они достанутся нам. Но надежда невелика: нынешняя Колумбия погрязла в склоках и играет как бог на душу положит.

В принципе, для нас и за третье место побороться — уже большое достижение, лишь единожды за всю историю, в Англии, в 1966, наша сборная заняла четвертое место.

После неудачного ЧМ-1990 в Италии, когда мы даже в одну восьмую не вышли, наступил такой же неудачный 1994 в США: страна боролась за свое существование, наращивала мощности и спасала то, что можно было спасти. Если есть точка бифуркации для футбола, то она была именно здесь, ведь в реальности Звягинцева Союз уже распался.