Нерушимый 10 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 2

— Ильзат Ахметов. Виктор Цыганков.

Фамилия Кокорина прозвучала последней. Мы с ним выдохнули одновременно, улыбнулись друг другу, и я протянул руку, которую Саня сразу же пожал. Денисов взъерошил его волосы и сказал:

— Ну как же мы без этого: «Далеко, далеко…»

Грянул смех. Мы и не заметили, что объективы камер направлены на нас, журналисты жадно впитывают чью-то радость и чью-то боль. Полозенков, вон, сжал голову и покачивается из стороны в сторону. Шухрат Алимов сидит неподвижно.

Одиннадцать человек счастливы, четырнадцать — несчастны, остальные — пятьдесят на пятьдесят. Зобнин, вон, дуется, он рассчитывал на основной состав. Сэм и Цыганков танцуют между рядов.

— На этом объявляю наше собрание закрытым. Товарищи, спасибо за участие в сборах, надеюсь, они были для вас полезны, и мы с вами увидимся еще неоднократно, — сказал Непомнящий и повернулся к столику, где сидели тренеры и самым довольным выглядел Тихонов.

Вместо того, чтобы расходиться, журналисты устремились к нам, взяли нас в кольцо, блокировав выходы. Ругнувшись, Микроб рванул прочь, перепрыгивая через спинки стульев и побивая рекорд бега с препятствиями.

Радостно улыбаясь, Сэм направился к журналистам, готовый общаться, но их он не интересовал, они пытались отловить футболистов основного состава. Молодежь с радостью шла на контакт, Денисов с Акинфеевым и Кокорин пытались вырваться из окружения так же, как Микроб, через спинки сложенных стульев, но не перепрыгивая их, а переступая. А вот лучащийся радостью Дзюба с удовольствием принял удар на себя и собрал вокруг себя кольцо журналистов.

Тренеров тоже окружили.

К счастью, никто мною не заинтересовался и, чтобы не попасть в засаду на лестничной клетке, я поднимался на лифте вместе с ветеранами. Приобняв Кокорина за плечо, Денисов говорил:

— Не бери в голову, Сань. Скорее всего, это решение… Ну, что тебя назвали последним — это в воспитательных целях. Ну, ты понял.

— Ага, типа чтобы много о себе не воображал, — согласился он. — Типа незаменимых нет и все такое.

Акинфеев посмотрел на меня оценивающе, будто пытался просканировать взглядом и понять, превзошел я его в мастерстве или нет. Ему сорок, его футбольная карьера скоро завершится. Скорее всего, как в нашей реальности, он станет тренером. Но пока, как и Кокорин, Игорь мечтает оставить яркий след в советском футболе, совершить подвиг, как в нашей реальности — отбив пенальти.

С одной стороны, понятно это рвение бывалых, у нас, молодежи, вся жизнь впереди, у меня — как минимум двадцать лет вратарской карьеры, но с другой — душа рвалась в бой: выпустите на раму! Я смогу! Я как покажу высший класс! Я — стена, мышь не просочится, не то что мяч.

Я нашел в себе силы сказать:

— Игорь, поздравляю!

Наверное, мои слова прозвучали искренне, он кивнул и вроде как расслабился.

— В Игоре Денисове не сомневался, в Александре тоже. Капец удивился, что ты не в основном составе.

Кокорин благодарно кивнул. Как же ему важно, чтобы в него верили!

— Иди сюда, между Игорями встань, — предложил он.

Лифт раскрыл створки, и мы высыпали на втором этаже.

— Загадай желание, чтобы в следующий раз пойти в основной состав, ­ — посоветовал Кокорин. — Так и будет! Из Акинфеева песок уже совсем посыплется, а из Денисова так ваще…

Опорник сборной погнал хохочущего Кокорина подзатыльниками, они вошли в клинч. Поборовшись, они разбежались, потом я сфотографировался между Игорями, меня сменил Кокорин, я снял его, понимая, что он загадал: играть и забивать!

— Давайте, мужики! — махнул рукой Денисов. — Встретимся в автобусе.

Только в номере я понял, что не отчитался перед Риной, написал: «Взяли вторым номером». Ответила она сразу же: «Верю, что это временно. Парни? Сэм?»

За Микроба она, видимо, не переживала.

«Скамейка», — написал я.

«Расстроен?»

«Есть немного. Но это закономерно, хоть и неприятно. Дома буду после десяти. Дождешься?»

«Конечно».

Потом я написал Витаутычу, Димидко, парням из «Титана», улегся на кровать, чтобы разложить мысли по полочкам, как в дверь постучали.

На пороге стояли надутый Микроб и Сэм, переминающийся с ноги на ногу и радостно скалящийся. Федор протопал к стеклянному журнальному столику и плюхнулся на стул. Если бы так сделал Сэм, стул бы сел на шпагат.

— Будем, как дебилы, штаны на скамейке просиживать, когда наши играют, — проворчал Микроб. — Вот как они без нас?

— Так ЧМ и Лига Европы не совпадают, — утешил его я.

— Есть же чемпионат СССР, там все совпадает, — поймал ворчун-волну Микроб.

— Это да. Но и другие команды отдали в национальную сборную лучших игроков — прорвемся! — не согласился я.

Микроб так и остался надутым, он будто бы распространял дурное настроение.

— Ты-то чего? — напустился на него Сэм. — Тебе-то точно побегать дадут, а вот мне… Но не унываю, епта!

Еще бы ему унывать! Бегал в команде второго эшелона, и вдруг — в чемпионы, а оттуда — в национальную сборную!

В дверь снова постучали. Мы втроем переглянулись.

— Кто? — спросил я.

— Мне нужен Александр Нерушимый, — проговорили звонким женским голосом.

Таким голосом должна обладать школьная отличница, красавица и умница.

У Микроба глазки заблестели. Сэм открыл рот.

«Мне нельзя в Бельдяжки. Я женат», — проскользнула мысль, и я ответил строгим тоном, поднимаясь с кровати и подходя к двери.

— По какому вопросу?

— Нужно! — настойчиво ответила незнакомка.

Я открыл дверь. Передо мной стояло маленькое кудрявое чудо. Лет чуду было точно до двадцати. Миниатюрная, но фигуристая, лицо, как у куколки, черные волосы и огромные зеленые глаза с загнутыми ресницами. Микроб сразу сменил расположение духа на благостное: его любимый размер! Насчет цвета не знаю.

На шее девушки висел перекошенный бейдж: «Ольга Сапова. Г. Бургас».

— Какое средство массовой информации представляете, Ольга? — спросил я, делая шаг назад и пропуская девушку в номер.

Увидев еще двоих «Титанов», она не смутилась, напротив, воспылала энтузиазмом. Представилась и добавила:

— Город Бургас, газета «Южное время». Уделите мне несколько минут?

— Практикантка? — поинтересовался я.

Девушка не ответила, думая, что практикантку мы выставим за дверь, а серьезную журналистку — не рискнем.

— Вы же — футболисты «Титана», да? Самат Бекханов и Федор Хотеев?

Подумалось, что либо эта Мальвина интересуется футболом, либо хорошо поработала с материалом. В настроении я пребывал благостном, потому второй стул поставил напротив Микроба.

— Присаживайтесь, Ольга, у вас есть пятнадцать минут.

— Хотите пить? — заворковал Микроб, наливая апельсиновый сок в стакан.

— Не откажусь, — кокетливо улыбнулась девушка, закидывая ногу за ногу.

— Вы интересуетесь футболом? — удивился Микроб. — Так легко нас узнали!

— Да! Мы всем городом за вас болели! — ответила она.

Заливает? Я включил «эмпатию» и спросил:

— Правда?

— А что такое? — надула губки она. — Да, мне нравится футбол! И я хочу взять интервью у своих героев! Вообще хотелось бы пригласить вас в студию, но у вас наверняка нет времени.

— К превеликому сожалению, — ответил Микроб.

Между ними установился контакт. Девушка не врала: она и правда любила футбол, и Федор Хотеев был для нее куда большим героем, чем я. Вот и хорошо, а то парню с девушками не везет… Хотя и это знакомство везением не назвать — Ольга-то живет в Бургасе! А где Бургас и где Михайловск. Расстояние, как выяснилось, убивает любые отношения.

К тому же теперь мы звезды первой величины. После каждого выигранного матча хватай девчонок, тащи в раздевалку — никто не откажет. Только и успевай выбирать, главное не ошибиться, потому что за перспективными парнями охотятся хищницы с пустыми душами, жадные до чужого добра.

Ольга достала из сумочки небольшую камеру, такую же будто бы игрушечную треногу, установила на полке возле зеркала и проговорила, поглядывая на нас: