Между добром и злом. Том 1 (СИ) - Кири Кирико - Страница 37

— События происходили следующим образом. Сиция и Никонт знакомятся с Или и становятся очень близки. В то время их мать медленно умирает от болезни трясухи, которая, скорее всего, вызвана её беспорядочными половыми связями даже во время брака. Однако мать ненавидит детей и потому составляет завещание на мужа, то есть на вас. Дом переходит вам, дети остаются без всего. Только если вы не умрёте.

Мистер Уэльс посмотрел на своих детей неверящим взглядом.

— Не удивляйтесь, мистер Уэльс. Дети вас тоже ненавидели. Ненавидели вас за то, что вы не замечали, как жестока была их мать, что не видели, как она измывается над ними морально, а иногда и физически. За то, что вы были слепы к тому, что происходило в вашей собственной семье, и не защищали их от матери. А может и просто не хотели их слушать. Я прав?

— Абсолютно, — прошипела Сиция.

Её ярость, её ненависть теперь уже ничто не могло скрыть. Она понимала, что это конец, понимала, что всё кончено, и хотела высказать всё, что думала. Однако Кондрат её опередил.

— Они хотели получить эти деньги. Но если бы вы умерли, то подозрение сразу бы пало на них, как на наследников. Даже самоубийство тут же бы вызвало вопросы, так как стоило опросить других, как всё стало бы понятно, ведь вы рьяно занимаетесь этим делом и любите детей. И Сиция, и Никонт, и Ила это понимали. Мотив сразу будет виден невооружённым взглядом, а значит, к ним применят усиленный допрос. Пытки. И, скорее всего, добьются правды. Они это знали, отлично понимали, что так прямолинейно действовать нельзя, иначе всё сразу вскроется. Что делать? Как получить наследство?

Кондрат пожал плечами.

— Значит, надо вынудить вас продать дом строителям, которые так хотели выкупить его. Дом они ненавидят, он им не нужен, но деньги — совсем другой разговор. Вы его продаёте, получаете деньги, и дальше дело техники. Может сразу умрёте. Может при переезде подальше от города погибнете, где будет достаточно легко скрыть вашу смерть. Может пропадёте без вести. Может ещё что случится. Но по итогу все деньги достаются им. Возможно, сразу после этого они бы даже переехали в другую страну вместе с деньгами, пока за них не хватились.

Конечно, на них бы и в этом случае пало подозрение, однако, скорее всего, они рассчитывали, что с деньгами на руках будет проще скрыться, чем с домом, который надо ещё продать, когда права все у отца. В конце концов, деньги наличкой более транспортабельны, чем дом.

— Остаётся вынудить вас продать дом. И тут кому-то в голову приходит светлая мысль про призрака.

Кондрат внимательно пробежался взглядом по детям.

— Призрак отпугнёт всех посетителей, что разорит ваш бизнес и вынудит продать дом, чтобы получить деньги. Но одного призрака мало, нужно что-то пострашнее. Чья-то смерть. И здесь в дело вступает Ила. Она переодевается призраком и шастает по дому, пугая людей. Никто не подумает на Сицию и Никонта, ведь они тоже будут иногда попадаться рядом. Но главное — подальше от вас, потому что вы можете понять, что это не призрак вашей жены. Чтобы быстро появляться и скрываться, она всегда держится ближе к лестнице, по которой можно уйти, если кто-то захочет к ней подойти. А благодаря качеству пола в доме и чему-нибудь мягкому на ногах, ни половица не скрипнет, ни шагов будет не слышно.

И вот, дело сделано, все знают про призрака. В назначенный день, выбрав жертву, Ила приходит в дом. Её впускают, и она карабкается по стене или водосточной трубе к нужной комнате. Ила выступала в цирке, у неё крепкие пальцы и руки, ей это даётся не так уж и сложно. Забравшись, она открывает шпингалет с помощью магнита, пробирается внутрь, душит жертву и уходит, закрывая окно тем же способом. Труп находят, тут же вспоминают призрака вашей жены, которую уже видели, и всё сваливают на неё. Ваша дочь очень громко плачет, пользуясь экстрактом, и никто не заподозрит её в чём-то, ведь по лицу сразу видно, что она очень любила мать. Ваш сын же просто настоящий мужчина и переживает это стойко, лишь понурив голову.

Одной смерти не хватает, и они повторяют это. Второй, третий раз. Иногда они пользуются дверью, если ту можно открыть. Когда нет, Ила лезет через окно. Но убивать одних женщин и стариков подозрительно, поэтому они душат и мужчин. Какая бы Ила ни была сильная, против мужчины ей будет тяжело, поэтому при необходимости она впускает Никонта, и тот ей помогает. А после закрывает двери, окна и уходит. А когда наступает зима, и снег может сохранить отпечатки, она начинает карабкаться с первого этажа, повторяя всё то же самое. И по итогу у них почти получается, пока не появляюсь я.

Кондрат закончил, внимательно оглядывая присутствующих. Все молчали. Все знали, что это правда. Но оставалось добить их последним аккордом.

— Вам, скорее всего, неизвестно, однако каждый человек оставляет за собой отпечатки пальцев, если трогает поверхность без перчаток. Это как показать собственное лицо, если не скрыть его маской. И у меня есть целый набор таких отпечатков. Особенно хорошо их было собирать на стёклах окон с другой стороны. И они все принадлежат Иле. Которая могла оставить их лишь во время совершения преступления. Что касается мужчин, то она бы не справилась без помощи, и здесь ей помог Никонт. Что касается тебя, Сиция, то… у тебя только соучастие, получается. Это значит, что смертная казнь грозит лишь Иле и Никонту.

Девушка подняла глаза, полные слёз. На её губах появилась дрожащая улыбка.

— Ну уж нет, мы все это делали, — тихо произнесла она.

— Прошу прощения?

— Мы все участвовали в убийствах, — повторила она громче и шмыгнула носом. — Вы хорошо постарались, мистер Брилль, вы молодец… У вас получилось найти виновных, как вы и говорили. Вам не придётся платить за комнату.

— Значит, ты, Ила и Никонт убивали вместе, я верно понимаю? — уточнил Кондрат.

— Абсолютно, мистер Брилль, — ответила она.

— Очень хорошо, мисс Уэльс, — кивнул Кондрат и кивнул Вайрину.

Тот подошёл к окну и махнул рукой.

Там, на улице, молча стоял целый отряд стражей правопорядка, которые слышали каждое слово, включая признание. Теперь, даже если эти трое дадут заднюю, то будет достаточно свидетелей, чтобы не дать им возможности отказаться от своих слов.

Дело было сделано. Люди в форме вошли в обеденный зал, что забрать всех виновных. Стало непривычно многолюдно, как никогда здесь не было. Один из стражей порядка подошёл к столу, чтобы защёлкнуть местные наручники на руках Сиции…

И отлетел назад от толчка, повалив стол.

Мистер Уэльс отпрыгнул, опрокинув стул, как ошпаренный, держа в руках украденный пистолет, который он направил на стражей порядка. В ответ поднялось больше десятка стволов, готовые сделать залп.

Возможно, кому-то это и показалось внезапным, даже его собственным детям, но только не Кондрату. Вернее, он, естественно, не ожидал такого поступка от мистера Уэльса, но тем не менее и не был удивлён ему. Глядя этому мужчине в глаза, он видел теперь в них беспросветную пустоту, которую уже ничем нельзя было заполнить.

И поэтому Кондрат просто стоял, даже не дёрнувшись к пистолету. Смотрел в глаза тому, который лишился за одно мгновение абсолютно всего. И тот смотрел ему в глаза в ответ.

Раздались крики бросить оружие и поднять руки. Все кричали наперебой, подняв такой шум, что было слышно на всю улицу, но они ничего не могли изменить. Он уже сделал свой выбор. Этот человек, выстрелят в него или нет, уже был мёртв.

На короткий промежуток крики стражей порядка утихли, и тогда Кондрат взял слово.

— Не надо, мистер Уэльс, — спокойно произнёс он. — Опустите пистолет. Этим ничего не исправишь.

На него было больно смотреть. Из пустых глаз текли слёзы, губы дрожали, он дышал так, будто задыхался.

— Правосудие для всех равно, не так ли, господин Брилль? — тихо дрожащим голосом спросил он. — Так нам говорят всегда.

— Мистер Уэльс…

— Ответьте честно, считаете ли вы, что я виноват в произошедшем?

— Я не судья, мистер Уэльс, — негромко ответил Кондрат. — Я не могу судить вас. Моя задача отыскивать правду, но не решать судьбы людей.