Огнем, мечом, крестом (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 42

— Поступай по своему разумению, княже, а нам надо на север ехать, а то «крутая каша» там вскоре завариться может…

Битва на Калке стала прологом к будущему нашествию…

Глава 30

— Надо же, вот так и семена у братца остались в рюкзаке — а я все гадал, переживал, что такое в кармашке завалялось. Интересно — какая свекла вырастет, кормовая или сахарная?

Странное бы зрелище увидели посторонние, случайно подсмотрев, как князь копается на небольшом огородике. Сохраненные в рюкзаке овощи он бережно посадил на трижды перекопанной грядке еще в мае, когда земля основательно прогрета. Лук и чеснок на семена пойдут, местные их выращивают, только эти крупные. А вот пророщенный картофель в ямки зарывал собственноручно, удобрив «бедную» почву. И теперь окучивал ботву, которая вымахала на славу — успел вернуться, а то бы вся полегла. Семена с единственного помидора, который был не съеден и стручка перца дали неплохие всходы — где-то по десятку кустов того и того, так что на следующую посадку проблем с семенным фондом не будет. Тут только научить местных правильно все выращивать и сохранить урожай до следующей весны, да и приохотить к употреблению. Впрочем, с последним проблем не будет — увидев «княжескую еду», сами употреблять ее станут.

— Надо же, вроде сахарная свекла оказалась, не кормовая — в эстонской земле она достаточно хорошо произрастает, но за Двиной вообще расти будет. Это сколько спирта и местных настоек на оном, варенья, джема и повидла «сотворить» можно, когда большие площади засеваться будут⁈ Дядька самогон из этой свеклы гнал, рассказывал, когда перебои с водкой в «перестройку» начались. Сахар очень нужен — куда без него, технологию производства лишь бы при нынешней убогости наладить.

Лембит поднялся с коленок — он собственноручно прополол огород, хоть не княжеское дело, но доверять даже Айно нельзя — вырвет по незнанию, а он потом ругаться на всех языках станет. У брата в рюкзаке, когда его полностью перетряс, нашел несколько семян — тот фермерствовал потихоньку, мини-трактор имел. По логике рассудил, что какие-то местные сорта, чего-то там — не такой он большой знаток сельского хозяйства. Так и оказалась, и сейчас выросла самая натуральная свекла, осталось только клубни вырастить, тогда стопроцентная уверенность будет. А вот на соседние растения взглянул мимоходом — в Эстонии им большие поля засевают, главное на болотистой почве не сажать, на пригорках, там, где грунтовые воды близко подойти не могут. По весне и началу лета желтые цветы пчел привлекают, но мед хреновый, да и сами пчелы гибнут. Возиться с рапсом придется, но масло с него куда лучше конопляного или льняного, в любом магазине в Эстонии купить можно, целые заводы по выжимке имеются. А в Литве и Беларуси рапс вообще в ходу, урожайность хорошая. Жаль, что семечек не оказалось или кукурузы — тогда бы можно было памятник поставить, но русские правильно говорят, что на «нет» и суда «нет». Рапс вполне подсолнух заменит, местные его научатся быстро возделывать, как и сахарную свеклу, а технология со временем отработается. Да и картофель лет через десять повсеместно начнут сажать, от Наровы до Двины — как только поймут, что это такое. По крайней мере, «второй хлеб» в Прибалтике всегда популярен был, недаром все три республики «картофельными» называли.

— Это, Айно, свекла, но она не простая, а сладкая. Теперь только ждать нужно пока вырастет, а там и на семена пустить.

Лембит поманил девушку, что сама взвалила на себя обязанность ухаживать за «княжеским огородом». Справилась на «отлично», тщательно выполняя данные ей инструкции, которые хорошо запомнила. Одна беда — эсты поголовно неграмотны, и таковыми при владычестве крестоносцев и оставались несколько веков. И два народа тут сформировались со временем — остзейские немцы, и прислуживающие им местные жители, фактически находящиеся на положении, если не полных рабов, то абсолютно бесправных крепостных. Теперь такой ситуации не будет, но первое что необходимо сделать, создать письменность, а там и школы со временем. Но «просвещение» с городов начнется — обычное историческое развитие, с его медленным ходом. Так что процесс будет долгим и затяжным, и единственное что он сможет сделать, так только дать более-менее сносное образование окружавшим его людям, в преданности которых можно не сомневаться.

— А вот со стручков этого растения можно масло выжимать, вполне съедобное, на нем и картошечки поджарить можно. Но гораздо лучше получится жареха на сале, а масло это растительное, оно больше для бедных. Но зато его будет много и на всех хватит.

Лембит вздохнул, прекрасно понимая, что тот объем работы, который предстоит сделать, чудовищен, такая ноша запросто раздавить может. Посмотрел на девчонку — та расширенными глазами смотрела ему за спину, но без страха, с удивлением. Обернулся, и увидел князя Владимира Мстиславовича, загорелого, легко спрыгнувшего с коня. Встал, вымыл руки в корчаге с теплой водой, вытер ладони рушником, и пошел навстречу к князю, приезда которого давно ожидал, а тут такая неожиданность…

— Не устоим мы, когда нашествие начнется, никак не устоим, — задумчиво произнес Владимир Псковский, потягивая из кубка вино. Вечерело, непривычная для Эстонии жара потихоньку уходила, и будь они на открытом воздухе, давно бы комары налетели — болота ведь рядом, на какую сторону не посмотри. Но князья сидели в тереме, в горнице, и за закрытыми дверями вели меж собой неспешную беседу, подслушивать которую было невозможно — на карауле стояли ливы, русского языка не знающие.

— Сто тысяч вздор — такого войска степняки не соберут, но полста тысяч вполне возможно, а это втрое больше, чем было на Калке. Это много, очень много — мы еле справились, потери большие понесли.

Князь покачал головой и снова отхлебнул вина, отпил и Лембит. Что и говорить — Шипов прекрасно понимал, что произошло, и даже победа на Калке ничего не меняла. Монголы ведь в то время пошли на булгар, и воинство Субудая и Джебе было там разгромлено, в «великие степи» вернулось лишь несколько тысяч воинов. И что изменилось?

Да ничего — через двенадцать лет Волжская Булгария была разгромлена подчистую, полностью выжжена. И великий князь Юрий Всеволодович помощи соседям не оказал — слишком долго враждовали, чтобы осознать, что на этот раз пришла общая для всех беда. Но и помощь из нескольких тысяч воинов вряд ли смогла переломить ситуацию — оттянули бы на немного разгром, только и всего. Даже великокняжеская дружина не так велика — до трех тысяч дружинников, и то если вместе с уделами, что во Владимир входят, посчитать. Совокупно все южнорусские княжества собрали двенадцать тысяч конной рати, причем вместе с «черными клобуками», и то кое-как справились, и это несмотря на то, что другие две трети составляли ополченцы и союзные половцы. Если не двойной перевес, то полуторный над монголами имели, но его едва хватило, чтобы одолеть супротивника, не то чтобы разгромить. А когда нагрянет вся орда, то собрать соразмерные силы будет невозможно, да и времени на это не останется.

— У нас два великих княжения, дюжина сильных княжеств, полсотни удельных к ним, если не больше — объединить всех невозможно, брате. Тем паче мы с братом право на великое княжение потеряли, батюшка наш на киевском «столе» не сидел. А кого-то значимого из князей, под стягом которого можно было бы объединится, нет, и не будет. И это следует признать, как бы тяжко не было на душе. Побьют нас крепко, все земли разорят, и ничего наши дети сделать не смогут.

Лембиту ничего не ответил, он и так понимал, что положение скверное, и за полтора десятка лет ситуация нисколько не изменится. Просто нет того, кто бы смог объединить русские земли в единое целое, сейчас это невозможно — феодальная раздробленность процесс закономерный. Лишь много позже начнется консолидация одних западных и южных русских земель под властью Литвы, а еще позже уже Москва начнет объединять княжества северо-востока, и то лишь после начала жестокого раздрая в Золотой Орде, где тоже пойдет закономерный процесс раздробленности на ханства. И единственное, что он мог, так только иносказание: