Огнем, мечом, крестом (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 27

— Лучше пусть сражаются за совесть, не за страх, тогда никто не дрогнет, — негромко произнес Лембит, пристально наблюдая, как князь Вячко с воеводами проводит учения. «Пехотных полков» в его «армии» было всего шесть, и три из них набраны из «внутренних» маакондов. Один полк из Саккалы, прежде самой многолюдной земли, но сильно пострадавшей шесть лет тому назад после поражения и разорения крестоносцами. И два полка выставила Уганди, один из них Юрьев совместно с соседними маакондами, что с севера от города находятся. В каждом полку четыре сотни копейщиков и сотня арбалетчиков, да обоз с двумя десятками повозок, да не простыми, а превращенными в «танки», так он их с ухмылкой часто именовал, и что удивительно, название у эстов прижилось. Делали их с конца зимы, уповая на лето, и успели. От идеи «гуляй-города» пришлось отказаться — изобретение еще не появившихся таборитов показало свою потрясающую эффективность. Просто усиленные повозки, с одной стороны дополнительный дощатый щит с бойницами, который легко поднять. Пара крепких коней легко тянула этот воз, в котором перевозилась сотенная и полковая поклажа, да экипаж из трех бойцов, который в бою усиливался половиной десятка арбалетчиков. Если появлялся неприятель, то повозки ставились в боевую линию с промежутками, лошади выпрягались, боевые щиты поднимались — минутное дело при хорошо натренированных «экипажах». Арбалетчики припадали к бойницам, остальные вооружались метательными сулицами, а также «ноу-хау», от которого эсты были в полном восторге — «молотильными» цепами, алебардами и бердышами, смычки оглоблей прикрывались дощатыми щитами. И в поле появлялась самая натуральная укрепленная линия с разрывами, которые занимали слитные массы готовых к контратаке пикинеров.

Вот и сейчас Вячко повел копейщиков в контратаку — конные лучники, изображавшие наскоки рыцарской конницы, бросились наутек. А вот дружинники на конях прикрытых толстыми попонами и наголовниками обстреливали из луков вагенбург и копейщиков, обрушив целый град стрел, понятное дело, что без железных наконечников — попадания болезненные, но не опасные, не травмирующие, хотя синяки многим доставались. Смертельный случай пока только один — когда стрела в глаз попала, и глубоко вошла. Арбалетчики отвечали тем же, стараясь не зацепить коней — дружинникам в полном доспехе и в шлемах с «личинами» хоть бы хны. А вот после «боя» подсчитывали результаты попаданий и определяли по ним потенциальные «потери». И определяли победителей, которых соответственно чествовали — полков ведь шесть, и дух соперничества чувствовался.

Вообще зря говорят, что эстонцы народ хладнокровный, их нужно хорошенько расшевелить, «раздраконить», так сказать. А нынешние вообще горячий народ, даже буйный. И уже несколько раз Лембиту задумывался, чтобы после войны (понятное дело, с победным итогом) хотя бы раз в четыре года проводить военно-спортивные игры между маакондами, к ежегодно уже «внутренние» соревнования. Страна небольшая, идти недалеко, за несколько дней из конца в конец добраться можно. Сплочение произойдет куда теснее, чем общая религия, а принимать нужно именно православие, этот вариант пройдет куда мягче. И с опорой на Псков такое объединение пройдет и безболезненно, и эффективно — мощь объединенного новоявленного государства станет значительной. Именно так появилась Литва, с добровольным присоединением русских земель и принятием православия. Это потом, значительно позже литовские князья соблазном подались, унию с поляками заключили, привилегий захотелось, жить как панству. Вот это и погубило государство, что после татаро-монгольского нашествия вполне могло на себя взять роль объединителя русских земель — и ведь наполовину удалось…

— От Варемара весточку гонец привез — прибрежные ливы массово восстают против «христовых братьев», жгут замки, если удается, своих старейшин побили, что тевтонам покорились. Он с полком сильную поддержку получил, больше двух тысяч ливов ополчил с Миэлисом. Так что воеводы, решать нам нынче нужно — или ждем князя Ярослава из Новгорода с великокняжескими полками, либо…

Пауза была сделана сознательно — Лембиту увидел, как все отрицательно замотали головами — ждать новгородского князя никто не хотел. А потому озвучил второй вариант, к которому сам склонялся.

— Либо одни выступаем на Ригу, что с моря эзельцами плотно закрыта, и в реку ни одно судно пропущено не будет. Уже два корабля с пилигримами сожгли, несколько десятков рыцарей и кнехтов на дно отправили, рыбку тоже надо кормить. Что скажите мне на это, бояре?

Лембиту посмотрел на своих воевод, что пришли в его шатер, разбитый у подножья холма, на котором отстраивали укрепления Вильянди, или Вильяны, как называли город русские. Его в июле должна будет осадить армия крестоносцев, возьмут благодаря предательству морально сломленных старейшин, что предадут русских. Последних рыцари с позором повесили, и тут же ушли обратно в Ригу, не тронув эстов. А когда появился с дружинами взбешенный казнью Ярослав, то он выместил всю ярость на предавших эстов — и учинил такой погром, что Саккала власть ордена приняла, оказавшись между двух зол. Так что лучше не дожидаться выступления полков из Новгорода, с таким союзником в дружбе быть опасно — зело непредсказуемый, да и упрямый, хотя сын его настоящим воителем станет.

— Нельзя ждать Ярослава — ливов смертью побьют, — тихо произнес Всеслав Твердятович, мотнув головой. — Веди нас на Ригу, княже.

— До Двины меньше двухсот верст — дойдем быстро, и народ мой к тебе присоединится — две тысячи ополченцев могут замки в осаде держать, — уверенно произнес Кулья, и добавил. — Веди свои полки на Ригу, князь

— Нельзя терять времени понапрасну, пусть войско не так готово, как хотелось, — теперь заговорил князь Вячко. — Надо выступать немедля!

В шатре наступила пауза — и тысяцкие и воеводы встали, демонстрируя общее согласие с решением князя, который явно намекнул, что склоняется к началу боевых действий. И Шипов медленно, но торжественно произнес:

— Конница выступает на Ригу с повозками с оружием для ливов. Веди свой полк, боярин Всеслав. Мы выходим через три дня, арбалеты будут подвозить постоянно, довооружимся ими в дороге. Пусть будет так, как вы решили — надо с неприятелем биться, грех своих одноплеменников в беде бросать — хотя нас с ними прежде стравливали. Но сейчас иное время наступило, нужно всем заедино быть, как сжатый кулак…

Боевые повозки таборитов представляли для рыцарской конницы страшного противника, с которым лучше не сталкиваться. Но ведь как тогда воевать, вот в чем вопрос?

Глава 20

— В каждую полусотню по десятку ливов назначить, и сотникам о том попечение иметь, и готовить, готовить их усердно, десятнику и уряднику рядом с собою ливов поставить и учить их лично, попечение об их должной выучке имея… То восполнение потерь будущее, в схватках неизбежное. И еще дополнительные две сотни копейщиков при каждом полку развернуть, включив в сотни лучших эстов «сержантами». А так если их в бой бросим, порубят и поколют ливов крестоносцы, и погибнут они совершенно напрасно. Пусть семь сотен будет в полку, а не пять, сила прибавится — все друг друга понимают, а на личном примере обучение вести намного легче. И двух сотников в полутысяцкие надлежит перевести, пусть батальонами… то есть полуполками из трех сотен пикинеров командуют. А лучших полусотников на их место назначить, справятся, вы сами людей своих знаете лучше других, и кто достойней других, воинской выучки изрядной.

Лембиту разговаривал с воеводами и тысяцкими в шатре, армия после осторожного двух недельного марша, пройдя чуть меньше сотни верст, остановилась на отдых, огородившись «боевыми повозками». А заодно окружила очередной орденский замок, который вскоре должен разделить печальную судьбу предыдущих. Нет, никто их штурмами не брал, Лембиту не хотел кровь своих воинов проливать, как делали это безнадежно храбрые ливы, что бросались на бесплодные приступы этих бревенчатых строений.