Красный Коммерсант (СИ) - Восточный Ставр - Страница 9

— Ну, есть подобные вещи, но с тобой и твоими подопечными этот номер не пройдёт. Способность метаморфа — особенность тела, а не магическое умение оборота. Тебе измениться — как другому рукой пошевелить. Это естественный процесс. Заклинания тут бессильны. Так что с этой стороны подлянок со стороны магов можно не опасаться! — заключил Фамильяр.

Дальше были всевозможные исследования (я ли не учёный?) и эксперименты в полевых условиях. Отметим — подопытных под рукой было полно. И сейчас на время нахождения в госпитале я тщательно заблокировал возможность менять форму как себе, так и Дружку с Кузей.

Но вот Алукард… Этот клубок щупалец, как сели в машину, начал наворачивать круги перед моими глазами и бормотать.

— А точно?… А может! Так! Нужно ещё раз проверить! Нет, вот тут лучше ещё подправить! — мой напарник явно словил «предэкзаменационный мандраж».

«Стоять!» — я мысленно «дернул за шиворот» летающего колобка. — «Ничего больше мы менять и править не будем! План составлен? Составлен! Приготовления проведены? Проведены! Мы можем ещё что-то сделать без лишнего риска раскрыться?» — Я скосил глаза на сидящих напротив «медбратьев». Мало ли, какие у них способности. — «Нет! Тогда сидим на попе ровно и не отсвечиваем!»

На удивление, мой внутренний монолог подействовал, и фамильяр притих, только при этом подозрительно косился на окружающих…

Я же своё «отбоялся» ещё в Лакуне. Тогда меня больше всего волновало, могут ли меня опознать «по крови»? В смысле, что организм мой претерпел радикальные изменения, отчего определить, что «со мной что-то не так», будет не так уж и сложно. Тот же состав жидкостей у меня должен разительно отличаться от нормального человеческого…

Алукард же на подобное лишь фыркнул:

— «Что-то не так» с четырьмя из пяти Избранных, а так же с каждым третьим сильным магом. Сам факт изменений не будет иметь ровным счетом никакого значения… Главное, чтобы в этих изменениях не нашли сходство с магией «Отца Чудовищ», над чем я, собственно, и буду работать…

В общем, так, вспоминая прошлые разговоры с Алукардом мы и добрались.

— Однако! — вырвалось у меня, когда мы въехали на площадь перед госпиталем, заставленную большими армейскими палатками. Нос тут же уловил гремучую смесь и карболки и крови…

— Пострадавшие во время сражения! — удостоил пояснением один из сопровождающих. — В помещениях самого госпиталя места уже нет, размещаем так.

Стоило мне с моим зверинцем выгрузиться из машины, как та взревела мотором и унеслась в обратном направлении — за настоящими ранеными. Мы же в сопровождении единственного белохалатника направились в здание.

«Приемная» — гласила табличка, стоящая на массивном столе. А за столом восседала не менее массивная тетка, хрестоматийная такая, «непробиваемая». Подняв на нас взгляд и получив информацию, что прибыл Избранный, та хмыкнула, пробормотав: «нашлась пропажа», и пристально посмотрела на сидящего у меня в руках Кузю и мнущегося за спиной Дружка.

Рот её уже открылся, я был готов услышать, что «с животными нельзя», но мадам о чем-то задумалась и промолчала. А из ящика стола-гиганта на свет была извлечена медицинская карта, на которой большими печатными буквами значилось: Николаев Василий Степанович.

Что-то головушка моя соображала туговато. Откуда она тут? Ну, конечно, я же перед «пробуждением» памяти прошлой жизни по башке знатно получил. Теперь же совершенно не удивительно, что информацию обо мне нагребли отовсюду, куда только дотянулись.

И точно, среди беглых уточняющих вопросов проскочил и такой: «не было ли у Вас в последнее время внезапных головных болей». На что я, вспоминая, как мне пару раз оную бестолковую разбивали и проламывали, честно ответил, что «нет, не припомню».

После допроса и заполнения бумаг пожилая санитарка привела меня в небольшой зал со скамейками и кадками с «фикусами» (я не слишком разбираюсь в комнатных растениях, посему, вымахало больше полуметра — будешь фикусом).

— Врачи нынче носятся, словно загнанные лошади, так что придется подождать, — пробормотала женщина и ушла, оставив меня в одиночестве.

А я устроился на лавке, опустил ладонь на загривок Дружка и отрубился.

Сколько времени был в отключке — не знаю. Когда туман в мозгах рассеялся, я увидел перед собой лицо доктора. Классический такой дедушка-айболит. Седой, с бородой, и глаза добрые-добрые. Стоит, светящимися руками перед моим носом машет.

— Да у вас, голубчик, дичайшее перенапряжение духовных каналов! Как же вы себя до такого довели? — и дедок уставился на меня таким осуждающим взглядом, что мне захотелось встать и шаркнуть ножкой.

— Так бой был… Вот я и…

— Сколько твержу молодежи: нельзя в Вашем возрасте так над собой издеваться! Никак нельзя! Пробудили магию, или как в Вашем случае, получили Фамильяра, и давай колдовать без оглядки. Я вообще поражён, что Вы ещё можете приходить в сознание, а не лежите в коматозном состоянии. Почему сразу не сообщили о своем самочувствии? У вас же безбожное истощение!

— Да мне бы просто поспать, а там всё само пройдет! — начал я отнекиваться.

«Ага, само! — раздался в голове голос Алукарда. — Это кому нас латать придется? Вот только до прохождения комиссии я что-то серьезное делать поостерегусь, так что не ершись, не ершись! Лечись, давай!»

— Идемте, идемте, голубчик! Лизонька, помогите-ка нам!

С трудом, преодолев ещё пару коридоров (в одном нас догнал шустрый юнец и опрыскал Дружка и Кузю каким-то дезинфицирующим раствором, в другом к нам пристроились два красноармейца с винтовками за спиной. 36 и 37 уровни, подсказал Алукард, но мне сейчас было не до них) и лестничных пролетов, я оказался в палате. Небольшой, одноместной и пустой. И это при явной перенаселенности мед. учреждения.

Что ж, явно для особых гостей сделана, — пронеслось в голове, пока я косился на решетки на окнах. Солдаты остались перед входом в палату, уперев в пол приклады винтовок.

— Начальство вам выделило, — пояснил врач, кивнув на мужиков в форме, — опасаются диверсий и провокаций.

Я лишь кивнул. А что, вполне может быть. Мне, по крайней мере, эти архаровцы не мешают — бежать я не собираюсь, а если кто и впрямь чего удумает, так действительно помогут… Я же ныне «хрупкий человек». Мне нужно отдыхать да силы восстанавливать.

А потом началось паломничество.

В палате по очереди появлялись врачи. Что-то бегло осматривали, делали пометки в карте и убегали (не один же я у них пациент). Ближе к вечеру поток эскулапов резко усилился. Стали приходить по двое, по трое, уже с интернами (или как тут ученики зовутся). Меня активно мяли и щупали, особо бородатые кидались различными диагностическими чарами и жарко друг с другом дискутировали.

— Поразительная скорость восстановления!

— Да Боги с ним, с восстановлением! Вы обратили внимание на показатели усвоения активной составляющей пилюль! — это восхищенно цокнул языком фармацевт. Он явился ко мне с целым чемоданом лекарств. — Они просто зашкаливают! Мы непременно, Вы слышите, непременно должны найти причину!

— А что тут искать? Ясно же, дело в Фамильяре!

«Ещё как в нём!»

— Но если мы сможем воссоздать этот эффект медикаментозно или с помощью магии?

Моя мед. карта раздувалась семимильными шагами…

Между визитами докторов зачастили медсестры. Заходят, здороваются, дефилируют по палате, постреливая глазками то в меня, то в посапывающего в углу Дружка и устроившегося на нем Кузю, что-то делают и исчезают. Так мне в палату поставили горшок с цветами, потом их полили, потом вытерли с них пыль, потом унесли, поставили другие, снова полили, дважды поменяли бельё, помыли пол и даже заменили шторы… Я от такого как-то даже растерялся, но решил держать морду кирпичом, изображая «простого, как валенок пролетария»… На девушек глазел уже с удовольствием (особенно когда те пол мыли), улыбался, но никаких поползновений не предпринимал, тем более в тот момент меня больше интересовали бородатые дяди и их записи, ну, или перспектива скорого сна…