Меня учит Смерть. Том II – Первый курс (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 5

— На кой дьявол тебе деньги на том свете, дед? — изумился Макаров. — Они здесь не очень-то в ходу.

Я шагнул к нему ближе.

— А это уж не ваше дело! У меня, между прочим, и наследники в мире живых остались, можно вернуть деньги им. И раз уж вы тут строите из себя закон и порядок, может, займётесь этим?

— Непременно займёмся, — душевно пообещал Севостьянов. — Когда доберёмся до всей банды и их главаря. А пока не мешайте задержанию, а?

— Вряд ли твои денежки у него в карманах, а, дед? — хмыкнул Макаров, разводя руками в стороны…

Вот спасибо. Очень удобно! Я метнулся вперёд, вырывая у расслабившгеся Макарова из руки его прибор — спектральную клеть — а через секунду исчез, уходя на второй слой.

Плевать. Они видят перед собой Степана Илларионовича Бельского, а вовсе не Дениса Вальда. Вот на него и свалят все грехи.

Отпрыгнув в сторону, я снова появился на первом слое — теперь уже отделённый от сыщиков расстоянием удара — и выстрелил. Отлично! Светящаяся белая сетка вылетела из прибора, спеленав Макарова по руками ногам; тот повалился на пол, протестующе мыча.

Новый выстрел прошёл мимо; Макаров достал свою клеть, целя в меня, но я снова ушёл на второй, а затем тут же вынырнул. Попал! Повезло, что у цели довольно широкий захват, от неё трудно увернуться. Я застыл на месте, громко дыша.

— Ладно… Гарик, — заметил я, шагая к парню. — Ты, конечно, хотел меня кинуть, но я начальник ЖЭКа и умеют вести дела с деловыми людьми. Мне всего-то и надо за твоё спасение, что аудиенция с твоим боссом, чтобы обсудить новые условия сделки, более выгодные, чем…

— Ага… ага. Будет тебе, дед, аудиенция. Всё будет! — пообещал Гарик, выбрасывая руку вперёд.

Белая вспышка. Падаю на пол, не в силах пошевелиться.

Да в какой момент этот гад подобрал спектральную клеть, выпавшую из рук Севостьянова⁈

Глава 3

…сначала вернулся слух.

— Говорил я тебе, Севостьянов! — заявлял чекист Макаров. Он старался шептать потише, но мы находились слишком близко друг к другу, чтобы до меня не донеслись его слова. — Говорил же! Глушить нужно было контру эту недобитую, а лучше — гасить с концами. Как раз успели бы! А ты услышал слова про закон и порядок, размяк… Ж-жандарм!

— Не спорю, — голос Севостьянова был мрачным — и таким же тихим. — Моя промашка. Хотел живчика с поличным брать, чтобы запугать похлеще, думал, так живее разговорится…

— Так-то оно так, но вмешался этот старый чёрт. И что теперь делать?

Севостьянов молчал.

— Не нравится мне это всё, — наконец, заметил он.

— Да ты что, Демьян Спиридоныч! — сарказм в голосе Макарова взлетел до небес. — И кто бы мог подумать?

— Уймись, Иван. Я не об этом…

Повисла пауза.

— Старик Бельский. Что он за фокусы выкидывал? Исчезал и появлялся… Не похоже это на призрака, который полчаса как помер.

— Вот у него и спроси! — съязвил Макаров. — Вон он, у тебя под боком валяется. Что, дед, нас уложить сумел, а дальше не свезло?

Зрение медленно возвращалось ко мне вслед за слухом, и теперь я мог оценить всю пикантность картины. Мы все трое уже пришли в себя (я — последним, что логично, ведь последним я и вырубился), но сверкающая сетка спектральной клети всё ещё сковывала нас, а потому мы лежали прямо на полу, словно старые ковры.

На полу прямо возле ванны и унитаза. Кажется, нас со всем уважением сгрузили в совмещённом санузле. Кругом была пыль и паутина, и оно понятно: призракам нечасто приходится пользоваться этим помещением.

— Свезло, не свезло, — проворчал я. — Да если б вы не полезли, всё прошло бы как по маслу!

Я старался держаться спокойно, но в голове билась одна мысль — время! Образ старика Степана Илларионовича продержится не больше часа. Сколько времени прошло с тех пор, как меня вырубили?

Сволочь ты, Гарик. А ведь я всего-то и хотел, что подобраться к тебе поближе, сорвать амулет… и всё — мы с Аббадоном в дамках!

— Как по маслу? — похоже, Макаров, не в силах пошевелиться, решил израсходовать свой месячный запас ехидства, а то и годовой. — По постному али по сливочному?

— По прованскому! — огрызнулся я.

Ладно… ладно. Кажется, я знаю, как поступить.

Прежде всего — избавиться от оков. Миг, и я переместился на второй слой; тут же обратно, не обращая внимания на звуки и странные шевеления в темноте. Брр, всё-таки второй куда более жуткий, чем первый!

И вот я уже снова на первом, а Клеть опавшей рыболовной сетью лежит в метре от меня.

Макаров аж присвистнул.

— Вот это выкрутасы!

— Бельский, — не стал кривляться Севостьянов. — Ты кто такой?

Я фыркнул.

— Вот встретишь настоящего Бельского, у него и спросишь. А пока вам достаточно знать лишь то, что не вы одни ищете Златара, и если бы вы не полезли…

Пусть эти двое думают, что я из Башни, или из какой-то гильдии, или вообще чёрт знает откуда. Убедить их в том, что я обычный дедушка, бывший начальник ЖЭКа, уже не выйдет, но это и не нужно — достаточно увести их на ложный след.

— Ты куда собрался⁈ — возмутился Макаров, дёргаясь в белом светящемся «коконе», словно бабочка, готовая вот-вот вылупиться.

— Подальше от вас, — честно сообщил я. — Доделывать то, что начал.

Если сейчас мы на территории людей Златара, лучше сначала разобраться с ними, а уже потом думать, что делать с сыщиками и делать ли что-то. Тем более, вряд ли мы с ними подружимся — после того, как я стрелял в них.

Скользнув из тесного и узкого санузла, больше похожего на старую кладовку, я остановился в коридоре, прислушиваясь. Помещение походило на обычную типовую квартиру бы выглядело обжитым — ни тебе выбитых окон, ни перекошенных дверей. Словно не первый слой, а мир живых. Коридор вёл в большую комнату и на кухню, и именно из кухни доносились голоса.

— … ну с легавыми понятно, — голос был низким и хрипловатым. — А дедка ты накой притащил?

— Дык это! — второй голос принадлежал Гарику; он говорил слегка сипло, с подсвистом — видимо, удары в морду от Макарова не прошли даром — но очень бодро и самодовольно. — Дедок слышал слишком много. А потом ещё это… легавых скрутил за пару секунд, меня на понт брать стал. Я, мол, тебе, братишка, помог, а ты меня до Мариуша представишь…

— То есть, — заключил его собеседник, — ты расп*здел всё про наш особый шампусик, а теперь пытаешься выкрутиться, пока Мариуш не узнал.

— Да Сеня! — взвыл Гарик обиженным голосом. — А ты бы не расп*здел, когда тебя скрутили, всю морду избили и под нос этот самый шампусик сунули?

— Выбил бы из рук, чтобы разбилось!

— Да они и так всё знали, просто хотели, чтобы я сам сказал! А если б я эту дрянь хлебнул, вы бы нихера не пришли ко мне с противоядием, ага?

— Ну и лежал бы себе, смотрел цветные мультики, радовался бы! — в голос заржал Сеня. — Плохо, что ли?

— Ага! Просто так сразу и скажи, что вам всем на меня насрать, — оскорбился Гарик. — Я же никто, шестёрка, мать твою…

Да у парня комплексы, я посмотрю.

— И шестёркой останешься, если продолжишь истерить, — оборвал его Сеня. — Эх… а ведь повезло тебе, Гарик, ох как повезло. Всё прям по-твоему сложилось — и дедок в ауте, и мусора. А что в морду дали, так ты уже мёртвый, чего переживать.

— Да заткнись ты! — Гарик, похоже, так не считал. — Главное, начальству не говори!

— Как знать, как знать, — Сеня откровенно издевался над ним. — Сам ведь понимаешь… я по правилам должен Бурому сообщить. От Бурого уйдёт до Рахманыча, Рахманыч с Ближним кругом общается, а что знает Ближний круг, то знает и Мариуш…

— Да пошёл ты! — возмутился Гарик; всё довольство пропало из его голоса. — Кореш, называется…

— Кореш, не кореш, а за твои косяки отвечать не должен, — осадил его Сеня.

Так… что-то уже вырисовывается. Значит, Гарик допущен до Сени, Сеня отчитывается перед Бурым, Бурый знает Рахманыча, Рахманыч общается с Ближним кругом, а Ближний круг может видеть Мариуша Златара напрямую. Длинная цепочка, но, по крайней мере, теперь я знаю имена. И Смерть, если он смотрит сверху.