И камни плачут по ночам - Питкевич (Samum) Александра - Страница 6

Это было странно, необычно и вовсе не походило на поведение Салика, так что я, молча, подошел к слуге, коснувшись его плеча, позволяя подняться.

– Пусть приготовят купальню, – еще раз повторил я, а затем, подумав, добавил: – И пришли ко мне нянек госпожи. Кажется, им предстоит многое рассказать.

**

Даже в моем войске было куда меньше правил, чем в отношениях с супругой, что мне с каким-то внутренним, плохо скрываемым торжеством рассказывала старуха, приставленная к Дженай. На протяжении нескольких часов она все вещала и вещала, произнося какие-то нелепицы и вещи, казавшиеся просто абсурдными. И все бы ничего, но чем больше я слушал, тем более хрупкой становилась моя надежда на семейное счастье. В общих чертах выходило, что мне все запрещено.

Запрещено.

Не думал, что это слово еще когда-то появится в моей жизни в таких количествах после окончания военного обучения. Не для того я столько усилий и времени потратил на развитие физической и магической силы, чтобы вновь столкнуться с запретами. Хотелось скрипеть зубами. Хотелось просто подойти и свернуть шею этой ведьме, что теперь, после очищающей ванны, я видел четко, давно не была человеком, впрочем, как и вторая из присланных Ксерксом «нянь».

Но и это было запрещено.

Хотя, при большом желании, я все же мог бы. И в этом случае даже наказание не будет слишком уж суровым. Я сумею оправдаться перед Ксерксом, но это глупо. Потому, что от старух, по сути, ничего не зависит.

– Древняя кровь особенная, – подводя короткий итог нашего разговора, попытался выделить главное из того нескончаемого потока бреда и нелепых правил, что выдала ведьма.

Владетельная – хрупкая и нежная особа, что придерживается строгих правил с самого детства. Мне нельзя с ней лишний раз разговаривать, нельзя касаться без применения сдерживающих зелий. Нельзя являться к ней в покои без предупреждения. А что же тогда можно?

– Уважать. Оберегать. Ждать, что Дженай сможет принять вашу магию.

– Она больше не «Дженай», – обдумывая ситуацию, недовольно поправил старуху, что противоречила сама себе, – она Владетельная княгиня Нам-Кивас, госпожа Востока. Уходи. Из моего дворца. И прихвати свою подругу.

– Но… – мне показалось, что ведьма несколько шокирована таким приказом, но я не был намерен терпеть ее в своем доме. Не тогда, когда меня так подставили, не пояснив все глупейшие правила загодя. Ладно, я могу их выполнять из уважения к супруге, раз уж они ей так важны. Но оставить пару ведьм во дворце? Нет.

Глава 6

Измир

За четыре года супружества ничего не изменилось, кроме лиц и голосов ведьм, что с завидной регулярностью присылал Ксеркс на смену отосланным. И каждый раз эти няньки были все противнее, словно властелину Империи доставляло какое-то изощренно удовольствие доводить меня этой мелочью. И все эти годы я терпел и сдерживался, понимая, что недостойно отвечать на провокацию так, как хотелось бы или как бы это сделал простой солдат.

Но кое-что я был намерен все же изменить.

Четыре года следования правилам, четыре года, как испытание моего терпения и послушания. Не ходить, не говорить, не … – никакого результата. Довольно. Пора было что-то менять, даже если это рассердит Ксеркса. Все же я далеко не самый слабый мужчина в Империи.

Эта мысль пришла в голову весьма неожиданно на последних неделях пути по пустыне. Песок тихо скрипел под лапами куджанов, перекатываясь пока еще рассыпчатой розово-золотой массой. Мерное покачивание в седле убаюкивало, позволяя мыслям двигаться плавно и так, как им самим хотелось. Не сильно отвлекала даже магия, с помощью которой приходилось охлаждать песок под ногами солдат. Воздушная тропа змеилась по барханам с такой легкостью, словно я и не вел по этой пустыне целый караван, сдерживая обжигающий зной.

Когда на горизонте появились, сперва в виде размытого марева, а затем, становясь все четче, светлые стены города, я принял окончательное решение. Осталось только придумать, с какой стороны подойти к этому вопросу. Так, чтобы урон все же был минимальным и волна, что непременно поднимется, достигнув Ксеркса, успела опасть у подножия трона, не привлекая слишком уж пристального внимания повелителя.

И как правильно подступиться к Дженай.

Это было не то же самое, что общаться с женщинами из гарема или с теми, кто выбрал военную службу. Первые были в основном глупыми существами, единственным преимуществом которых была способность поглощать часть пустынного яда, что скапливался в моем теле, без вреда своему здоровью. Вторые же куда больше походили на мужчин, чем на мою супругу.

Стоило огромным воротам Нам-Кивас распахнуться перед войском, как в голове мелькнула мысль спросить совета у нашей принцессы, старшей дочери Ксеркса, единственной настоящей женщины, с которой можно было разговаривать практически на равных, и открыто. Но и эту идею пришлось тут же отмести. Принцесса не была замужем и давно превратилась из обычной женщины в мудрого правителя, следя за всей Империей вместе с отцом, так что беспокоить ее такими пустяками было бы невежливо. Хотя, может Сафира знает куда больше, чем я думаю. О нашей с Дженай ситуации в том числе. Не просто так же они обмениваются письмами.

А еще следовало как-то выяснить отношение самой Дженай ко всему происходящему. Непростая головоломка. Впрочем, в годы обучения ребусы давались мне довольно легко, стоило ими заняться всерьез. А эта теперь переходила в разряд приоритетных.

Печально вздохнув, радуясь, что мне удастся, наконец, вымыться целиком, и водой, а не песком, как это приходилось делать в походе, я поднял взгляд на дворец. Стены, казалось, пылали в свете заката, но я еще видел и защитные символы, нанесенные на стены. Иногда зной на окраине Стеклянной пустыни становился невыносим настолько, что даже особый камень не мог сдержать его снаружи.

Но на первый взгляд все было в порядке. Символы светились, поддерживая чары. Над плоскими крышами домов и пиками дворца висело марево цветных нитей, по которым вполне можно было определить состояние жителей. И пока все выглядело вполне хорошо. Значит, можно рискнуть и заняться основным вопросом.

**

Проведя ночь среди женщин из гарема, отмокая в воде, избавляя тело от усталости и воздействия враждебной магии пустыни, я все думал, почти не сомкнув глаз до утра, только ближе к рассвету выгнав уставших массажисток прочь. Перед вручением жалования нужно было подремать хоть немного.

Зной накатывал слишком быстро. Солнце едва-едва поднялось над горизонтом, а я уже чувствовал, что воздух прогрелся сильнее, чем вчера к полудню. Это было плохо, так как Дженай, все еще не принявшая мою магию, оставалась очень чувствительной к жаре. Скрипнул зубами, представив насколько княгине будет сложно находиться под палящим солнцем в своих парадных одеяниях. Я решился. Сегодня. Ну, не умрет же она от моих чар, в самом деле? А смотреть, как молодая прекрасная женщина, которая снилась мне ночами, мучается, я просто не мог.

«Не применять магию к супруге».

Даже если магия способна ее защитить? Почему можно использовать амулеты и запрещено чары?

«При воздействии магии непосредственно на живое существо, наделенное собственной силой, есть вероятность конфликта…»

Я вполне хорошо помнил выдержки из трактатов, что нас заставляли зазубривать в годы обучения при дворе Ксеркса, но все же, Дженай провела со мной достаточно ночей, чтобы суметь принять без последствий хоть малую часть магии. Не просто так же я вылакал за эти годы галлоны того мерзкого зелья, что дурманило мой разум. Ни одного адекватного воспоминания о ночах, проведенных в объятиях супруги, кроме головной боли. Чертовы ведьмы.

Сжав челюсть, я чувствовал, как позади, по длинному лестничному пролету спускается Дженай. Чувствовал, что она уже устала и больше всего на свете хотела бы вернуться в свои личные комнаты. Туда, где я не бывал ни разу с ее появления во дворце. Но ей было необходимо провести перед воинами хоть немного времени. Показать, что все то, ради чего эти хмурые, молчаливые мужчины дважды в год проходят по пылающим пескам, имеет смысл.