Этот большой мир. Тайна пятой планеты (СИ) - Батыршин Борис - Страница 23

Последовать совету англичанина, конечно, придётся, хотя бы для того, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но сперва стоит сделать одно дело, из числа не предназначенных для посторонних глаз — и меньше всего, для глаз рыжего безопасника. Стивен залез в чемодан, извлёк из неприметного кармашка трёхдюймовую дискету ёмкостью один и четыре десятых мегабайта (новинка от японской компании «Сони», только-только появившаяся на рынке) и вставил её в щель приёмника.

Дисковод зашуршал, экран мигнул несколько раз подряд. Выскочило сообщение о запуске дисковой операционной системы, а вслед за ним по чёрному фону потекли столбцы исполняемых файлов. Стивен нашёл нужный, навёл на него курсор и дважды кликнул. Картинка сменилась — теперь верхнюю четверть экрана занимала рамка с мигающей вертикальной чёрточкой. Это была ещё одна новинка, программа-шифровальщик, за которую пришлось выложить хорошие деньги. Но дело того стоило: перед тем, как расстаться, они с Шарлем условились, что в случае необходимости воспользуются таким способом шифрования и даже обменялись дискетами, содержащими электронные ключи. Бог знает, с чего это взбрело Стиву в голову, но теперь эта предосторожность оказалась как нельзя кстати.

Если совсем честно, то Стивен не был до конца уверен, что поступает правильно. Но… может, он и паникует на пустом месте, но пусть лучше на «Заре» знают о его подозрениях. Лишь бы Шарль вовремя передал сообщение — хотя бы тому же Алексу Монахову. Он-то уж точно придумает, что делать с этой информацией дальше.

На составление послания ушло около десяти минут. Совсем как шпион из кинофильмов про войну с Грегори Пеком и Дэвидом Нивеном — не хватает только кирпичного подвала, лампового радиопередатчика с ключом и шифровального блокнота, прижатого длинноствольным люгером… Стивен извлёк дискету из приёмника — теперь, если кто-то попытается прочесть её содержимое без программы-ключа, то обнаружит лишь обрывки старых файлов. Оставалась одна проблема — как передать послание Шарлю. Обычные каналы исключаются англичанин не зря говорил о введённом на корабле режиме полной секретности. Но он и не собирается отправлять дискету с оказией на «Гагарин», где находится сейчас Шарль или подкупать корабельного радиста, чтобы тот передал зашифрованное сообщение на общей, коммерческой частоте. Добравшись до ангара с буксировщиками, Стивен набрал на цифровой панели пятизначный код и вошёл внутрь. В ангаре не было невесомости — он, как и прочие вспомогательные службы, находился в одном из сегментов вращающегося бублика корабля. Стив откинул прозрачный колпак своего омара, выдвинул из-под приборной доски блок бортового компьютера и, присоединив к нему принесённый с собой внешний дисковод, взялся за дело. Может, чёртов Хадсон и считает себя крутым профессионалом по части безопасности — но в устройстве буксировщиков он понимает не больше, чем свинья в апельсинах. И, разумеется, не догадывается, что радиостанция личного «омара» Стивена (мощная, модифицированная по специальному заказу) может передать загруженный в бортовой компьютер информационный пакет остронаправленным лучом куда угодно в пределах прямой видимости — например, на станцию «Гагарин», до которой по космическим меркам рукой подать, жалкие полторы тысячи километров. Правда, сейчас станцию скрывает Земля, но когда придёт время выводить «омар» из ангара, она будет уже в зоне уверенного приёма. А вот перехватить передачу, или хотя бы засечь её аппаратура «Фубуки» не сможет, — так что пусть Хадсон утрётся и парит мозги своими мерами секретности кому-нибудь другому. Не этому рыжему шпику с замашками доктора наук указывать, что делать парню из Канзаса…

VI

— Прикиньте, парни, а гитара-то моя отыскалась! — сообщил я. Мы шагали по кольцевому коридору «Лагранжа», держа курс на столовую. — В тот раз я её в каюте забыл, нашлись добрые люди, прибрали. И ладно бы в кают-компании, на стену повесили, я её иногда там оставлял — так нет, отволокли на общий склад, и фиг бы я догадался её там искать…

Общий склад, тесноватое, плотно заставленное стеллажами помещение, раньше служило астрофизической лабораторией. Но после памятной метеоритной атаки, когда искалеченный «Тихо Браге» вынужден был нырнуть в тахионное зеркало на дне Дыры, а сама станция чудом избежала гибели, содержимое лаборатории было почти полностью уничтожено ледяным обломком, пробившим внешнюю броню. Пробоину заделали, но лабораторию восстанавливать не стали, а превратили в склад для вышедшего из строя мелкого оборудования и всякого барахла— по большей части, личного имущества, оставшегося от предыдущего экипажа.

— Так может, споёшь? — оживился Юрка. — Давно что-то ты не брался за гитару… До отлёта ещё три часа — сейчас перекусим и завалимся в малую кают-компанию, все трое, а?

Все трое — это мы с Кащеем и Шарль. Француз прибыл сегодня утром пассажирским лихтером со станции «Гагарин» — и сразу угодил в наши дружеские объятия.

— Не, не выйдет. — я помотал головой. — Я её уже упаковал, а Серёжка понёс её в шлюзовой отсек. Нам ведь назад тоже лететь в «буханке», а там, сам понимаешь, вакуум…

Юрка неопределённо хмыкнул — мол, ясное дело. За те дни, что мы провели на «Лагранже», Леднёв дважды подкатывал к начальнику станции, выпрашивая для обратного рейса в Пояс лихтер — уж очень не хотелось ему снова путешествовать в открытом кузове, напялив на себя скафандр. Архипыч отказал, сославшись на грядущий рост перевозок. По мне, так просто пожмотился — уж не пару часов-то мог выделить вожделенное транспортное средство…

— Этот пацан у тебя вроде адъютанта? — осведомился Шарль. — То-то я гляжу, ни на шаг от тебя не отходит, разве что сам его отсылаешь с поручением.

— Почему сразу адъютант? Обычный практикант, из «юниорской программы». Мы с ним ещё на Земле познакомились, в Свердловске, в «Каравелле» — вон, Юрка должен помнить…

— Да, был вихрастый такой барабанщик. — подтвердил Кащей. — Он ещё шпагами восхищался, которые ты в подарок Командору прислал.

Шарль мечтательно улыбнулся.

— Да, славные были времена… Но с каких это пор «юниоров» посылают на практику в дальнее Внеземелье? Нас-то помнится, дальше «Гагарина» не выпускали', разве что вас с Юлькой на Луну, на базу Ловелл…

— А ты чего хотел? — удивился я. — Сейчас всё так быстро меняется, и не уследишь… Что до практикантов, то к тебе скоро тоже прикрепят, готовься. Звать Денис, пятнадцать лет, Серёжка говорит, толковый парень. Там у них ещё девчонка есть, Татьяна, её собираются приписать на «Гершель», к Андрюшке Полякову. Парни ей завидуют — как же, пойдут к Кольцу, зонды в щель Кассини запускать…

— Кстати, а ты почему на «Лагранж», а не сразу на «Гюйгенс»? — вспомнил Юрка. — Туда, вроде, с «Гагарина» дважды в неделю ходят лихтеры? Вот и сегодня есть рейс, ближе к вечеру…

Шарль ответил не сразу.

— Я нарочно подгадал, нашёл подходящий повод. Алексис, есть одна тема, срочная, не терпящая отлагательств… и деликатная, не для эфира.

Юрка, уловив неуверенность в его словах, отреагировал моментально.

— Раз не для эфира — может, я тогда вас оставлю?

Взрослеет наш Кащей, подумал я, чуткость появляется, ранее ему несвойственная. Или это благотворное влияние Миры сказывается?

— Юр, ты только не обижайся… — француз снова замялся, отводя взгляд. — Тема, правда… как бы это выразиться… в общем, не для широкого круга, понимаешь? Алексис, если сочтёт нужным, потом тебе всё объяснит, а я уж только ему, хорошо?

Юрка покосился на меня с ожиданием. Я пожал плечами — посмотрим, мол, может и поделюсь…

— Я коротко, минут пять, а потом мы… — снова заторопился Шарль.

— Да ладно, не суетись! — Кащей снисходительно усмехнулся и ткнул пальцем в люк рекреационного отсека, мимо которого мы как раз проходили. — Здесь в это время пусто, все обедают — полежите на травке, побеседуйте. А как перетрёте за свои секреты — подходите в столовку, я вам столик займу. А то народ набежит, а нам с Лёхой сейчас тормозить не с руки. В «Кондоры» облачаться, грузиться в «буханку», то-сё… потом прыжок, швартовка к «Заре», расспросы, разговоры — когда ещё накормят по-человечески!