Этот большой мир. Тайна пятой планеты (СИ) - Батыршин Борис - Страница 10

Но вслух я, конечно, ничего не сказал. Отец молчал; я делал вид, что любуюсь видами родной планеты, видной отсюда уже на треть.

— А вы, значит, улетаете через неделю… — тихо произнёс он. — Что ж, удачи тебе… сын!

V

Из записок

Алексея Монахова.

«…Знаете, что такое 'дежа вю?» Знаете, конечно, кто же не знает… Со мной это явление приключается постоянно, как вот, например, сейчас. Я снова в своей каюте (они на «Заре» такие же, как на любой орбитальной станции) и передо мной на столике распахнутый ноутбук. Термин этот здесь ещё не прижился — а я вот пользуюсь…

Предстартовые дни пролетели незаметно. Ещё вчера я собачился со снабженцами на «Гагарине» по поводу дополнительных ремкомплектов к «омарам» (буксировщики в моём ведении, как и пристыкованный к одной из реакторных колонн малый орбитальный грузовик) — и вот сижу, наслаждаюсь кратким периодом ничегонеделанья. Каюта у нас с Юлькой общая, но она сейчас с лаборатории с Леднёвым изучают магнитные ленты, которые Валерка привёз из США, из Ливерморской национальной лаборатории. Раньше там занимались разработками ядерного оружия, но с тех пор мир изменился, призрак атомного гриба больше не нависает над человечеством, и лабораторию целиком переориентировали на нужды Проекта «Великое Кольцо». В частности, там стоят шесть новейших суперкомпьютеров «Крей-1», которые только и способны потянуть Валеркины расчёты. В СССР таких пока нет; Юлька ездила в Ливермор вместе с Леднёвым, и до сих пор ходит под впечатлением от увиденного.

В данный момент они кормят бортовую ЭВМ заокеанской магнитной лапшой; я же со скуки решил взяться за дневник — а то что-то давненько я его не открывал… Вот запущу окончательно — и откуда потом брать свежие впечатления для задуманной книги? «Уральский Следопыт» ждёт, напоминает, обещая публиковать по главе в каждом номере…

Но пока с книгой придётся повременить. Я снова выпал из информационных потоков — за две недели предполётной подготовки на «Заре» ни разу не включил телевизор, чтобы посмотреть новости, а ведь земные программы здесь ловятся, и превосходно! Что до газет — то пока корабль висел на орбите Земли, их регулярно доставляли на борт в виде микрофиш, для чтения которых имеется специальный аппарат. Им-то я и воспользовался — три часа кряду изучал газетные полосы на блёклом экранчике размером со школьную тетрадь на глазах у посетителей кают-компании, недоумевавших, как можно тратить время на подобную ерунду…

Может, конечно, и ерунда — но определённая польза от газет всё же есть. В одном из англоязычных изданий (кажется, заокеанская «Нью-Йорк Геральд»? Уже не припомню…) я отыскал упоминание о громком скандале, разразившемся недавно в научном мире, с участием — ну конечно, нашего с Леднёвым старого знакомца, астрофизика Гарнье! Не знаю, почему Валерка не упомянул об этой истории — может, ему банально стало стыдно за коллегу? Хотя, от француза чего угодно можно ожидать, особенно после его ссоры с руководством Проекта и перехода в англо-японскую «батутную» программу…

Если вкратце, то Гарнье ушёл с прежнего места не с пустыми руками. Нет-нет, никаких хищений, растрат и прочей уголовщины — он всего лишь прихватил с собой сведения о том, где на Земле следует искать ещё один «звёздный обруч». Сведения эти, добытые в результате расшифровки части символов с лунного «обруча», не секретны, но то, что француз, не поставив в известность бывших своих коллег и руководство Проекта, передал их «конкурентам», никого не обрадовало — а кое-кого и натолкнуло на малоприятные мысли…

И ведь было с чего! Предполагаемое место нахождения «обруча» — в австралийском секторе Антарктиды, на Земле Уилкса. Руководство Проекта давно добивалось от австралийцев разрешения на поиски, но те сперва тянули, ссылаясь на какие-то формальности, и в итоге отказали. Это случилось всего через пять дней после того, как Гарнье сменил место работы — а ещё через неделю транспортные самолёты Королевских Воздушных сил перебросили на посадочную площадку в ста двадцати километрах от австралийской станции «Кейси» несколько десятков тонн грузов, в том числе, экскаваторы и тяжёлые трактора с ледорезным оборудованием. Всё стало ясно: англичане и их партнёры по космическому Содружеству решили сами добраться до «обруча». Руководство Проекта в ответ сделало попытку протолкнуть через ООН резолюцию о своём исключительном праве на любую работу с «обручами», но результата не добилось. Как раз сейчас готовится к подписанию всепланетная конвенция о запрете ядерного оружия, и ссориться с англичанами, без чьей подписи этот документ не стоит бумаги, на которой он написан, никто, естественно, не спешит. Заседание по «обручам» откладывалось не меньше четырёх раз — а тем временем, англичане вместе с японцами и австралийцами развернули в Антарктиде масштабные работы и на пушечный выстрел не подпускают туда посторонних наблюдателей.

Не то, чтобы меня это обеспокоило: хотят — пусть выкапывают, прямых запретов на изучение «звёздных обручей» нет. Другое дело, что добраться до них без прямого разрешения руководства Проекта невозможно. То есть, до сих пор было невозможно — но если англичане добьются-таки своего, ситуация изменится. А ещё, не даёт мне покоя фраза Валерки о то, что Гарнье готов играть с могущественными силами, которых толком не понимает — даже теперь, когда его теория тахионного резонанса признана и приносит практические плоды, свидетельством чему наша экспедиция…' «…Спросите, откуда у меня появилось свободное время для газет и, тем более, дневника? Дело в том, что 'Заря» должна была прибыть к Энцеладу через станцию «Лагранж», после чего экипаж немедленно включился бы в работу. Но — не сложилось, и благодарить за это следует Леднёва. Валерка категорически воспротивился прыжку сквозь стационарный «батут». Это, заявил он, безвозвратно нарушит тончайшие настройки, с которыми они с Юлькой мучились без малого неделю — а без них на экспериментах по «тахиолокации» (термин изобретённый им самим) можно будет ставить жирный крест. Против малых «зеркал», создаваемых тахионными торпедами, Леднёв ничего не имеет, хотя, подозреваю, будь его воля — заставил бы нас тащиться в систему Сатурна на ионных движках. Но это, к счастью, невозможно — а потому мы движемся прыжками, по разведанным во время первого рейса «Зари» опорным точкам. Первая — примерно на уровне орбиты Марса, вторая в поясе Астероидов, ну а третья уже в системе Сатурна, между орбитами Титана и Япета. Оттуда к Энцеладу мы пойдём на ионной тяге, и это будет самая продолжительная часть нашего путешествия…

После второго прыжка, пока Юлька возилась с программированием торпеды, Леднёв опробовал свою методику, взяв поочерёдно пеленги на лунный «обруч» и на тот, что вморожен в лёд Энцелада. Валера пытался взять ещё один, на «засолнечную» точку Лагранжа, где висит в пространстве третий «обруч», но успеха не имел — виной тому Солнце, как раз оказавшееся между «Зарёй» и объектом. Я сгоряча предложил поискать ещё какие-нибудь отклики — ведь собирался же он разыскивать другие «обручи», ещё не обнаруженные. Леднёв отказался, сославшись на необходимость довести до ума настройки своего «тахиолокатора» — но при этом глянул на меня как-то странно…'

'…На нашем корабле нет кота. Это не жалоба, не просто констатация этого прискорбного факта. Честно говоря, я успел привыкнуть, что на корабле или станции рядом с людьми присутствует эдакий комок шерсти, и душевной теплоты, неважно, гавкающий или мяукающий. Объясняли же психологи Проекта, что подобные питомцы необходимы, чтобы поддерживать душевный климат в нашем дружном коллективе — и где же он, спрашивается?..

Найн, ноу, нон — нету, не судьба. Юрка-Кащей, перед тем, как отправиться на «Зарю», специально заглянул за котом в «Астру». Оказывается, там действует целая программа проверки пушистых космонавтов на предмет адаптации к незнакомой обстановке. Помогают в этом двуногие обитатели подземного комплекса — ребята и девчонки, участники «юниорской» программы, проходящие в 'Астре первичную обкатку на предмет психологической совместимости в условиях многодневной изоляции от окружающего мира. Что и говорить, условия для котиков экстремальные, особенно с учётом темперамента и общей бестолковости будущих покорителей Внеземелья — так что проверку проходит лишь каждый третий из хвостатых соискателей.