Школа боевой магии. Том 2 (СИ) - Кун Антон - Страница 24

— Ни в коем случае! — возразил Григорий Ефимович. — Ни в коем случае…

И снова замолчал в раздумьях.

Подошла Агафья Ефимовна, протянула руки к костру. Глянула вопросительно на Григория Ефимовича.

— Пора? — с тревожным волнением в голосе спросила у него.

— Выходит, что да, — ответил ей Григорий Ефимович, и я почувствовал, что он не рад.

Я не понимал, что именно пора, но, видя реакцию Григория Ефимовича, расстроился заранее. И нафига я разжёг чёртов костёр? Мог бы руками и ногами помахать и согреться. Про портал вообще молчу… Из-за него теперь родные в опасности. Маг-недоучка!

— Мы знали, что этот день придёт, — сказала Агафья Ефимовна и похлопала Григория Ефимовича по плечу.

— Знали, — подтвердил он и накрыл своей рукой руку Агафьи Ефимовны.

На этот раз она руки не отняла.

Николай потянул меня.

Я повернулся к нему.

— Что?

— Пойдём, прогуляемся? — предложил он.

Я не понял зачем, но Николай показал глазами на Ефимычей.

— Им нужно поговорить.

Ефимычи, казалось, никого не видели и не слышали, словно для них сейчас остальной мир не существовал. Были он, она и что-то между ними. Что-то большое и длительное. Полное боли и совместных переживаний.

Уходить не хотелось, но Николай настойчиво тянул меня прочь.

Григорий Ефимович и Агафья Ефимовна даже не заметили, что мы ушли. Он продолжал смотреть на костёр и держать её за руку. Она — стоять за его спиной и опираться на его плечо.

Ушли мы не так далеко. Собственно, до новой землянки, и всё. Остановились на краю ямы, и я увидел, что стены уже выложены брёвнышками и дырки между стенами и землёй засыпаны почти полностью. И ещё было видно, что между брёвнами и землёй что-то проложено. Я наклонился разглядеть и понял — берёста.

— Гидроизоляция, — пояснил Николай, хотя вопросов я ему не задавал.

В стороне от костра ночная прохлада сразу же прильнула к телу, заставив меня обхватить себя руками.

— Поговорим? — предложил Николай.

Он стоял расслабленный, как будто прохлада была ему нипочём.

Глядя на него, я тоже непроизвольно выпрямился.

— О чём? — Я сделал вид, что не понимаю, о чём, а точнее, о ком он хочет поговорить. Но картинка, как вчера вечером он не уходил с дороги, встала перед глазами во весь рост.

— О нас с тобой… И о Марине, — подтвердил мои мысли Николай и посмотрел на меня.

Если честно, я растерялся. Я ждал этих слов, но всё равно они прозвучали неожиданно. И как на них реагировать, я не знал. Мне сейчас было легче выйти один на один с Сан Санычем, чем говорить о Марине с Николаем. И дело даже не в поводках или магии. Просто как-то…

Короче, я промолчал.

Николай разгладил отросшую на подбородке и над губой щетину, сложил руки на груди и сказал:

— Не лезь, хорошо? Не для тебя она.

— Для тебя что ли? — взорвался я.

Я вдруг осознал, что у меня борода и усы не растут, так, пушок лезет, а вот у Николая довольно густо, по-взрослому. И если раньше он брился и было не заметно, то за эти дни щетина отросла.

Николай дёрнул плечом, мол, а что, разве могут быть сомнения, что я лучше подхожу для Марины? И от этого внутри меня полыхнуло.

«Тише-тише! — заволновался Чёрный. — Ишь, какой вспыльчивый!»

От волнения Чёрного мне стало смешно, и я кинул прямо в лицо Николаю:

— Что, боишься проиграть пацану младше тебя?

— Я не проиграю, — уверенно сказал Николай.

— Я тоже! — ответил ему я.

— Жаль, — Николай ткнул носком кроссовки камень, тот скатился в яму. — Не хотелось бы перед битвой отвлекаться на разборки.

— А ты не отвлекайся! — посоветовал я, чувствуя себя большим и мощным.

— Она же с тобой только из-за портала, — начал Николай, но я его перебил:

— Да, но ходит она в тех лаптях, которые сплёл я!

— Так получилось…

— Естественно.

Николай помолчал, а потом вдруг попросил:

— Оставь её. Будь человеком!

Будь человеком… Я вспомнил про Чёрного, живущего во мне, про пламя, которое жгло меня, когда я в первый раз открыл портал, вспомнил, как водил с древесницей и лесными девушками хоровод, вспомнил молодых Ефимычей и странных зрителей, пришедших послушать молодую Лелю — я их всех видел! Костёр, который разжёг только что!.. Да, я человек! Но я необычный человек! А уж про то, чтобы оставить Марину, и речи не может быть! Я помню её губы…

Поэтому, повернувшись к Николаю, я коротко ответил:

— Нет.

— Тогда готовься… — начал Николай, но я перебил его:

— Да хоть сейчас!

Николай с удивлением посмотрел на меня и сказал:

— Я ж тебя побью. Я лучше дерусь.

— Да, побьёшь, — согласился я с ним. — Но выиграю в итоге я.

Николай некоторое время сверлил меня взглядом, а потом как-то обмяк и сказал негромко:

— Я люблю её.

Мне стало жалко Николая. Потому что я почувствовал внутри себя: не видать ему Марины, как своих ушей. Кивнул и ответил:

— Я тоже.

Повисшую тишину разорвал хруст ветки.

— Что вы тут делаете? — спросил подошедший Арик.

Он держал Дёму и гладил этого потягивающегося паршивца. И где был этот самый паршивец, когда я вчера открывал портал? Почему не остановил меня?

Я протянул руки за котёнком и ответил Арику:

— Смотрим землянку.

Арик с сожалением отдал мне мохнатое чудо и тут же заметил:

— С ним теплее…

— А ты чего не спишь? — спросил я.

— Так утро… — растеряно ответил Арик.

И тут я понял, что уже рассвело. Парни поднимаются. Девчонки тоже встали, потянулись к костру. Марина взялась за котёл… Она была в моих штанах и кофте. И в лаптях, которые сплёл я…

Мы с Николаем переглянулись.

Лицо Николая вытянулось. Он развернулся и быстро ушёл в лес.

Я проводил его взглядом и направился к костру.

— Что случилось-то? — спросил Арик, топая за мной.

— Всё нормально, — отмахнулся я. — Так, поболтали с Николаем о том, о сём. Не бери в голову.

Арик посмотрел в ту сторону, куда ушёл Николай и сказал негромко:

— Не нравится мне всё это. Нехорошее у меня предчувствие. Ох, нехорошее.

— Прорвёмся! — я похлопал Арика по плечу и подошёл к Марине.

— Что? — спросила Марина не очень дружелюбно.

Я, окрылённый победой над Николаем, даже немного опешил и смутился. Повисла неловкая пауза. Чтобы как-то справится с растерянностью, я показал на одежду:

— Подошло?

Марина смутилась. Потом подняла на меня взгляд и сказала:

— Спасибо. — Помолчав немного добавила: — Владислав… Ты меня извини, но… Я боюсь, что ты после вчерашнего понапридумывал себе невесть что. Я не хотела бы… чтобы ты строил иллюзии.

Я слушал Марину и не слышал. Я смотрел на неё и видел тёмные круги под её глазами, осунувшееся лицо, усталый взгляд… Она не спала ночью?.. Она плакала?..

Она говорила, и в её голосе слышалась мука.

Моё сердце сдавило от жалости к ней.

— Влад, ты меня слышишь? — Марина слегка повысила голос.

— Да, — ответил я. — Ты не хочешь иллюзий. Но я тебе их и не предлагаю. Всё по-настоящему.

— О, боже! — вздохнула Марина и ласково добавила: — Ты иди, Владислав. Мне нужно завтрак готовить.

— Конечно, — согласился я и пошёл на зарядку, которая уже началась.

Я делал упражнения и смотрел на отросшие щетины. Почти у всех парней были щетины. У кого гуще, у кого реже. У кого чёрная, у кого рыжая или белёсая. У Артёма не очень пышная. У Сергея намечалась густая борода, у Мишки волосы росли только на подбородке, но росли! Торчали, как… Даже у Ильи усы пробивались! И только у нас с Ариком ничего!

— А теперь умываться и завтракать! — скомандовал Боря. — Потом не расходитесь, у нас есть важное объявление!

Завтракали все вместе. Светлана с Дмитрием успели наделать мисок. Под руководством Игоря Петровича там же, у реки, соорудили одноразовую приспособу для обжига и обожгли миски. Те за ночь остыли. Пока Марина с Риткой готовили завтрак, Светлана с Дмитрием разобрали приспособу и вытащили готовую посуду. Две или три миски лопнули, а остальные оказались нормальные. Их помыли и принесли.