Ревизор: возвращение в СССР 31 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 9

– Не, неохота… Давайте я по дереву постучу?

– Тут из дерева только твой лоб. По нему и стучи…

Вернулись домой в среду вечером, Галия занималась домашними делами, а я играл с мальчишками. Подхватывал, по очереди, и поднимал над головой, осторожно опуская обратно на диван. Ну заодно и мышцы неплохо так подкачал…

– Как вы отъелись, братцы, – заметил я, отгоняя от ног Тузика, которому тоже приспичило со мной поиграть.

Так этот дурень не придумал ничего лучше, когда я прилег к детям, как забраться мне на туловище мордой к детям, задницей ко мне и давай молотить хвостом мне по лицу! Блин, пока от него избавился и от шерсти отплевался, дети в таком восторге были, ухохотались.

– Вот, значит, как? Отца тут мучают, а вам весело? – спросил я и хотел изобразить рассерженного тигра с рычанием и оскалом, как мальчишки любят, но тут зазвонил телефон.

Пришлось подняться и подойти к телефону. Звонил Воздвиженский. По его намёкам на интересный материал, понял, что у них в пятницу что-то случилось. Пообещал заехать по возможности. А сам минут через двадцать пошёл с псом гулять и перезвонил ему из дальнего телефона-автомата. Он сообщил, что их американская чудо-линия не прошла приёмную комиссию.

– Как? Почему? – удивился я, подумав, первым делом, что с документами какая-то лажа, потому что с технической точки зрения там должно быть всё в порядке.

– Она не включилась при комиссии, – устало ответил Воздвиженский. – Мы весь день вчера потратили, так и не нашли причину. А до приезда комиссии прекрасно себе включалась… Три раза запускали, работала, как часики.

– И что, так и не включается? – удивился я.

– Нет. Перебираем все подряд, ищем неисправности…

– Ну и дела… А американцы что говорят?

– Плечами растерянно пожимают, – ответил он. – Ищут вместе со всеми причину, и не находят.

– Так… Ну, Глеб Николаевич, обидно, конечно, – заметил я. – Причина этому, наверняка, есть, просто, вы её ещё не обнаружили. Надо всем успокоиться. У них виза до которого числа?

– На месяц, до девятого мая. Придётся, похоже, им задержаться…

– Будем надеяться, всё решится до этого времени. А нет, так продлят им визы. Уверен, этот вопрос можно решить.

– Ну, это понятно. Просто хотелось уже принять оборудование и начать спокойно работать…

– Прекрасно вас понимаю, это всё, конечно, досадно, но не смертельно, – ответил я. – Главное, успокойтесь все… А причина поломки, вот увидите, быстро обнаружится.

Москва. Камвольно-отделочная фабрика.

После майских вся интернациональная команда, включая главного инженера фабрики, занимались поисками неисправности.

– Всё самое плохое, что могло случиться, уже случилось, – сказал им утром Воздвиженский, – так что давайте все успокоимся, и найдём причину нашего фиаско.

Наладчики разбрелись кто куда. Капитан Орехов наблюдал за всеми, но особенно он присматривался к Анне Юрченко. Сегодня она вела себя на удивление спокойно и уверенно. Совсем не была похожа на несчастную и потерянную девчонку, которой выглядела ещё неделю назад.

Трудно себе представить, что всё это происки ЦРУ, – думал Орехов, наблюдая за Юрченко, – мы с ними, конечно, враги, но здесь же не оборонный завод. И текстильная линия, хоть и современная, но далеко не новейшая. Иначе американцы и не продали бы нам её ни за какие коврижки. Пришлось бы через подставные фирмы в той же Канаде покупать и через полмира везти, как сослуживец рассказывал, мы иногда делаем с новейшей американской техникой. А тут все официально… Получается, это всё личная инициатива Юрченко? Но зачем ей всё это? Она так СССР возненавидела в этой поездке? За что? А главное, чего ещё от неё ждать?

Москва. Лубянка.

– Юрий Владимирович, – убеждал зампред Вавилов Андропова о необходимости поголовной проверки на полиграфе всех сотрудников комитета, лекция Павла Ивлева его достаточно впечатлила, чтобы решиться на этот шаг, – мы всё равно будем вынуждены к этому прийти рано или поздно. Во всём мире это стало уже общепринятой практикой. Причем, что показательно, не только в госучреждениях, но и в коммерческих структурах. Мало того, что мы уже отстаём в плане технологий, так у нас и специалистов своих нет по этой части. И захотели бы кого-то проверить, а нечем и некем. Проверкой личного состава мы убьём сразу двух зайцев. Дадим возможность нашим специалистам руку набить и, возможно, выявим действующих или потенциальных врагов.

– Что вы конкретно предлагаете, Николай Алексеевич? – спросил Андропов.

– Сейчас у нас этим вопросом только МВД занимается…

– К ним мы, точно, за опытом не пойдём, – с недовольным видом отрезал Андропов.

– Я предполагал такой ваш ответ, – поспешно ответил зампред. – К счастью, у Штази уже есть определённый опыт в этом направлении. Если вы дадите команду, можно отправить несколько психологов на стажировку в ГДР. Там же закупим и самую современную аппаратуру. Ту, которую после стажировки наши друзья из Берлина посоветуют.

Андропов откинулся в кресле с задумчивым видом и, сняв очки, устало помассировал переносицу.

– Хорошо, Николай Алексеевич, действуйте, – ответил он и было очевидно, что ему нелегко далось это решение.

Главное, что он согласился, – думал Вавилов, уже выйдя из кабинета председателя КГБ. – Понятно, что опасается, как это могу выставить в Политбюро наши конкуренты. Мол, всякой фигней вместо работы уже занимаются, удивительно, что еще астрологов к работе не привлекают. Ну а что же делать, определенный риск всегда имеется, если хочешь идти в ногу с прогрессом. Предатели были, есть и будут. Особенно пугает, если они есть, и прямо сейчас сливают секретную информацию американцам… Это было бы ужасно… А ведь Ивлев был абсолютно убежден, что так дело и обстоит…

Утром в четверг, возвращаясь с прогулки с собакой, проверил почтовый ящик и забрал газеты. Начал приучать себя к этому ритуалу. Автоматизм ещё не выработался, но спасало то, что вторая газета создавала объём в почтовом ящике и притягивала взгляд торчащими уголками. Газету Загита сразу перекидывал теперь в почтовый ящик к Анне Аркадьевне. А «Труд» просматривал дома сам на предмет собственных публикаций. Второй мой фельетон «Бег с препятствиями», наконец-то вышел. Надо звонить Захарову.

Закончился апрель, чувствую, скоро нас всех опять соберут в сауне «Полёта». Сел полистать свой ежедневник, вспомнить, с какими фабриками на чём мы остановились? На камволке линию комиссии не сдали, но моё присутствие им сейчас ничем не поможет. Я не механик, и не инженер. Съезжу, но через несколько дней, авось к тому времени уже наладят линию и предъявят товар лицом. На обувной фабрике обсудили в прошлый раз открытие магазин для продажи некондиции в розницу. Вот, может к ним съездить, узнать, как дела? А потом сразу и на швейку заглянуть.

Таксопарк ещё две машины подготовил в апреле, но я об этом докладывал Бортко, более глубоко влезать в эту тему мне совсем не хочется из соображений безопасности… Вот! Мне же список оборудования должны были подготовить на комбинате железобетонных конструкций! Две недели прошло, а ни слуху, ни духу. У них же там главный инженер так в бой рвался, так хотел оборудование новое…

И сегодня же ещё лекция от общества «Знание». Столько предприятий уже объездил за два года. Одни магазины «Дары природы» чего стоили в том году… Всю Москву с ними облазил. Полезно, конечно. Москвич-то я москвич, но, как и большинство других москвичей, редко вылезал из своего района. Работа недалеко от дома, пешком можно было ходить. А сейчас, конечно, Москва совсем иначе выглядит, множества зданий, к которым я привык в будущем, еще и в помине нет.

Интересно, а когда я начну по второму разу попадать на те адреса, где уже был? Настолько велика столица нашей родины, что не скоро?

Захарову позвонил из дома и передал его помощнице информацию, что фельетон в «Труде» про переходы через железную дорогу в черте города уже вышел. Не думаю, что для КГБ наше общение будет большой новостью. Наверняка они уже знают, что он мне рекомендацию в партию давал.