Непримиримые разногласия (ЛП) - Браун Сандра - Страница 26

— Откуда знаешь?

— Распоряжение сверху. Пришло от начальника полиции около часа назад. Они собираются допросить всех: полицейских, судей, чиновников, и допрос будут проводить офицеры со стороны.

На другом конце провода воцарилось продолжительное молчание. Пэт не выдержал и сказал:

— Есть только одна причина, по которой они пошли бы на все эти сложности.

— Они знают, что взяли не того человека.

Пэт понял, что мудрее будет промолчать. Он сделал то, что ему было приказано: держать глаза и уши открытыми. Он надеялся, что это предупреждение снимет его с крючка, и был глубоко разочарован, услышав:

— Постарайся, чтобы мне не пришлось тебя долго искать, когда понадобишься.

Глава 14

Кроуфорд остановился рядом с темным внедорожником, похожим на его собственный. Водитель опустил тонированное стекло, и появилось лицо, профиль которого походил на тот, что изображено на пятицентовой монете коренных американцев. Суровому профилю было под стать и имя: Гарри Лонгбоу (прим. редактора: в дословном переводе «длинный лук»). Гарри проследил свою родословную до команчей: свирепого племени индейцев, которые терроризировали набегами поселенцев и воевали с первыми техасскими рейнджерами. Рейнджеры выстояли. Гарри шутил, что не стал бы держать зло против агентства, если бы против агентства не выступали его гены. Он был одним из немногих избранных Кроуфордом для операции в Халконе.

— Привет, Кроуфорд.

— Спасибо, что пришел.

— Они убили не того парня? Паршиво.

— И не говори.

— Судья внутри?

— И пока одна, так что не моргай. Это Сейшнс? — Кроуфорд кивнул на машину, припаркованную в дальнем конце улицы.

— Ему не терпелось куда-нибудь уехать. Жена делает ремонт и заставляет его смотреть образцы обоев и ковров.

Уэйн Сейшнс был таким же опытным офицером, как и Гарри, с которым Кроуфорд часто сотрудничал. Также он был гением в компьютерах и никогда не расставался со своим ноутбуком. Оба были надежными людьми.

Кроуфорд предупредил Гарри о скором прибытии Мэрилин Видал и сообщил марку ее машины.

— Любые другие транспортные средства, считайте подозрительными. На этой улице никто не живет, кроме судьи Спенсер и пожилой дамы в главном доме. Кстати, у старушки три кошки. Передайте это Сейшнсу. Не перепутайте бродячую кошку с нашим преступником.

— Последнее, что тебе нужно, это чтобы мы ловили кошек старой леди.

Кроуфорд отсалютовал ему, когда отъезжал.

Улицы были пусты, ничто не казалось даже отдаленно угрожающим, но чем дальше он удалялся от дома Холли, тем сильнее становилось желание вернуться. Как бы надежны ни были Гарри и Уэйн, он хотел сам присматривает за ней и защищать.

— Профессиональная объективность, черт возьми, — пробормотал Кроуфорд.

Со времен Бет он никогда так не целовал женщину. Что было волнующим и тревожным в равной мере.

Последние четыре года он добровольно расплачивался за ту роль, которую сыграл в несчастном случае, унесшем жизнь Бет. Но теперь знал то, чего не знал сутки назад: самоотречение легко дается только, если ты равнодушен к тому, в чем сам себе отказываешь. Отказывать себе в том, чего страстно желаешь было гребаной пыткой.

Когда он завязал с выпивкой и драками в барах, доброжелательные друзья начали предлагать познакомить его с подходящими женщинами, говоря что-то вроде: «Бет не хотела бы, чтобы ты до конца жизни был один». На что он обычно отвечал: «Откуда, черт возьми, ты знаешь, чего бы хотела Бет?» Это был обоснованный, но не имеющий ответа вопрос. Даже он, не знал, чего бы хотела Бет. Однако самоотречение казалось ключом к искуплению. Кроуфорд не врал Холли, когда сказал, что брал женщин в постель, только когда становилось совсем невмоготу. Эти «отношения» заканчивались, едва начавшись, и, черт возьми, он всегда заботился, чтобы его «одноразовые» связи не привели к «долгосрочным» последствиям.

Но прошлым вечером, стоило прикоснулся к Холли, как его захлестнуло желание, столь же неудержимое, как лавина. Быстрый секс его не утолил. Кроуфорд хотел от нее большего, и не только секса. Он хотел нормальных отношений с ухаживаниями, долгими разговорами и всем прочим. Но судья Спенсер совершенно, абсолютно под запретом. Если он продолжит прижимать ее к стенам и целовать, то может попрощаться даже с призрачным шансом вернуть Джорджию. Кроуфорд не мог этого допустить. Скорее потухнет солнце, чем он добровольно откажется от борьбы за своего ребенка. Он — не Конрад.

Действуя в соответствии с этим решением, Кроуфорд притормозил на обочине, включил аварийку и потянулся за телефоном.

Холли ответила после второго гудка.

— Алло?

— Это я.

— Я поняла. На экране высветилось твое имя.

— Подруга приехала?

— Нет. Что-то не так?

Кроуфорд прикрыл глаза рукой.

— Я не должен хотеть тебя, Холли. Но хочу. Черт возьми, я так тебя хочу! Сложность в том, что я не могу быть с тобой, если надеюсь получить опеку над Джорджией.

— Понимаю.

«Это вряд ли».

Долгое время они молчали, прислушиваясь к дыханию друг друга. Наконец он прохрипел:

— До свидания, Холли.

— До свидания...

Он мог поклясться, что она собиралась произнести его имя, когда оборвала себя и закончила звонок.

***

— Кроуфорд Хант. От его имени так и веет мужественностью. Какой он из себя?

Мэрилин Видал, несмотря на гламурно звучащее имя, не украшала свои простые черты лица макияжем. Она вела свой бизнес из Далласа, но работала почти в каждом штате, продвигая кандидатов на различные политические должности, но только в том случае, если твердо верила в их победу. Она не тратила время на неудачников, терпеть не могла нытиков и дураков, но давала дополнительные очки клиентам, которые могли хладнокровно и красноречиво лгать.

Холли этого не умела, и вопрос о Кроуфорде напомнил ей двусмысленность их положения. После его ухода она поклялась выбросить халат, в котором была прошлой ночью, но когда вышла из душа, то потянулась именно за ним. Она также решила при первой же возможности выбросить диван. Тем не менее, сейчас именно на нем она свернулась калачиком, прижимая к груди подушку.

Холли могла бы многое рассказать Мэрилин о Кроуфорде Ханте. Например, что он носит потертые джинсы на пуговицах, что темно-русые волосы на его груди густые, но удивительно мягкие, что он эротично рычит в муках страсти, и что из-за его недавнего телефонного звонка (по сути, это было прощание) ее охватило чувство потери, а не облегчения.

Но, конечно, ничего из этого Холли не сказала, а просто ответила:

— Не знаю... Он похож на полицейского.

Она потерла точку между бровями. Этот жест говорил, как сильно она напряжена.

Мэрилин пробыла под ее крышей всего десять минут, а Холли уже пожалела, что ее пригласила. Мэрилин, казалось, высасывала из окружающих жизненную силу. Трудно сказать, было ли это «перекачивание энергии» преднамеренным, или Мэрилин не знала о своей особенности. Холли склонялась к первому.

— Я сильно удивлена, что журналисты не разбили лагерь на твоей лужайке, — призналась Мэрилин, наливая водку, которую привезла с собой, в высокий коктейльный бокал.

— Это маленький город.

— Тем не менее, вчера твое имя было во всех новостях.

Холли устало кивнула.

— Миссис Бриггс весь день отбивалась от звонков репортеров. Наконец я опубликовала заявление. По сути, в нем говорилось, что мне нечего добавить к брифингу представителя полиции.

— Мы изменим это завтра. Пришло время выйти из-под прикрытия и сделать публичное заявление о сумасшедшем, который расстрелял твой зал суда. Такая возможности выпадает далеко не в каждой предвыборной кампании.

— Эта «возможность» стоила жизни двум мужчинам.

— Верно. Это большая драма, и нужно этим воспользоваться. Жаль, что ты никого не предупредила о своем визите к вдове. Это вызвало бы большой резонанс в прессе.

Теперь Холли жалела, что рассказала о том, что ходила с соболезнованиями к жене Чета. Мэрилин, очевидно, прочла неодобрение в ее взгляде.